— Лучше не начинай, — угрожающе процедил Тюр.
— Даже и не думал, — рассмеялся Локи, однако глаза его при этом оставались непривычно холодны. — Так, баловство… После стольких веков безделья хочется немного размяться. Всего-то. Ничего личного, Тюр.
Тот продолжал молчать, сверля его тяжелым взглядом.
— Все, ухожу! — Локи примирительно поднял руки и направился к выходу. — Рад был повидаться. Да… — тут он остановился и вновь обернулся: — Я тут на днях собираюсь Фенрира проведать. Передать ему от тебя привет?
Из горла Тюра вырвался гортанный рык, а единственная рука с силой сжала рукоять меча.
— Да, я тоже думаю, что не стоит, — усмехнулся Локи и, отсалютовав всем, наконец покинул зал.
— Возвращаемся к тренировке, — бросил нам Тюр, и все поспешили занять прежние места.
За обедом царила гнетущая атмосфера. Кей и Сигюн злились на Локи за его выходку, я просто испытывала жуткую неловкость, став невольной участницей этой семейной ссоры, и лишь сам виновник нисколько не переживал, с аппетитом уплетая кусок запеченной рыбины.
— Я ничего такого не сделал, — повторил он уже в который раз в ответ на осуждающие взгляды жены и сына. — Просто прогулялся, заглянул к Одину поболтать.
— Поболтали? — холодно поинтересовалась Сигюн. — Мне уже начинать готовиться к очередной ссылке?
— Перестань, — улыбнулся Локи. — Никакой ссылки. Пока. Мы вполне неплохо пообщались, даже выпили по чаше вина за перемирие.
— Надолго ли? — вздохнула Сигюн. — Это перемирие…
— А к Тюру зачем пошел? — спросили уже Кей.
— Да в глаза ему хотел посмотреть, — улыбка сползла с лица бога огня. — Не мучает ли его совесть из-за Фенрира.
— Думаю, потерянная рука напоминает ему об этом ежедневно, — голос Сигюн слегка смягчился.
— Скорее, она напоминает ему о его подвиге и спасении Одина, — зло ответил Локи. — Ведь именно так всем асам представлен его «героический» поступок. Это ведь надо! Посадил на цепь чудище! И неважно, что это чудище Тюр растил сам с младенчества… И это чудище доверяли только ему и больше никому. Даже я не был для Фенрира таким авторитетом.
— Но ты и несильно стремился к общению с детьми Ангрбод, — напоминала ему Сигюн. — Никто из них не знал твоей отцовской любви.
— А я и не претендую на звание идеального папаши, — отозвался Локи без прежнего запала. — Роль Всеотца у нас принадлежит Одину.
Деликатный стук во входную дверь прервал перепалку родителей Кея. Служанка, единственная, которую оставила себе в помощь Сигюн (остальные были отосланы назад к Фреи), поспешила открыть. Все замерли в изумлении, когда на пороге столовой появился Бальдр.
— Мир и свет этому дому, — лучезарно улыбаясь, поклонился он. — Прошу прощения, что потревожил вас в такой момент.
Первой опомнилась Сигюн. Подскочила с места, засуетилась, приглашая Бальдра присоединиться к столу.
— Нет, благодарю за гостеприимство, я не голоден, — ответит тот. — Я пришел поговорить с Локи.2041a3
— И что за разговор? — без всякой любезности спросил тот. — Разве нам есть о чем говорить? Или жаждешь моих извинений? Ты их не дождешься.
— Нет, никаких извинений мне не нужно, — Бальдр продолжал расслабленно улыбаться. — Я хочу поговорить о твоей дочери.
Ой-ей-ей… Кажется, запахло жареным. Мы с Кеем понимающе переглянулись.
— О Хель? — Локи недоуменно приподнял одну бровь. — Тебе не понравилось содержание в Хельхейме? — он хохотнул. — Плохо кормили? Но эти претензии уж точно не ко мне…
— Мы не могли бы поговорить наедине? — Бальдр чуть склонил голову.
— Секреты? — ухмыльнулся Локи. — Что ж… Я люблю секреты. Даже если они касаются моей дочери, — он поднялся. — Ладно, идем в гостиную…
— Боюсь, Локи не понравится этот секрет, — заметила я, когда те скрылись за дверью гостиной.
— Вы знаете его? — глаза Сигюн тоже загорелись любопытством.
— Догадываемся, — хором ответили мы с Кеем.
А в следующую секунду из гостиной донесся разъяренный рев Локи:
— Ты просишь у меня руки Хель?
У Сигюн округлились глаза, на что Кей кивнул:
— Да, это именно то, мам.
— Бог Света и Богиня Мертвых? — продолжал кричать Локи. — Вы хоть понимаете, как это выглядит?.. Что?.. Вы любите друг друга? Не смешите меня!.. Да, это даже меня не веселит!.. Представь себе! Хочешь сказать, Хель тоже одобряет весь этот абсурд?
Похоже, Бальдр приблизился к двери, поскольку его тоже стало слышно:
— Хель не знает, что я здесь. Она даже не знает, что я хочу предложить ей стать своей женой. Просто посчитал нужным прежде попросить руки у тебя как у ее отца. Я даже не уверен, что она это одобрит…
— А Один? — спросил Локи. — Одину ты сказал о своих планах? Он будет рад такой невестке как Хель? Будет рад породниться со мной? — при этих словах он захохотал. — Насмешка судьбы какая-то…
— Отец еще не знает о нашей любви, — спокойно ответил Бальдр. — Но его мнение, как и твое, никак не изменит нашего с Хель желания быть вместе. Просто я считаю, что нужно быть честным во всем. Нет ничего хуже лжи. Я собираюсь открыть всем нашу связь с Хель, и мне все равно, как отнесутся к этому другие боги.
— Тогда чего пришел?
— Я же сказал, не хочу лжи и обмана…
— О, Великаны-прородители, — простонал Локи. — И этот наивный и сверх честный бог хочет стать мужем самой страшной женщины во всех девяти мирах! Он точно обделен разумом… И это подтвердит и ас, и ван, и йотун, и даже альв! Безумец, безумец…
— Я просто желал предупредить тебя, — дверь гостиной приоткрылась. — А теперь откланяюсь…
Бальдр вышел, затем задержался на пороге столовой, поклонившись уже нам троим:
— Мира и добра вам, — и с отстраненной улыбкой направился прочь.
Глава 16
Локи еще долго не мог угомониться после ухода Бальдра. Он то начинал грозиться разнести весь Асгард ко всем праотцам, то хохотал как безумный, представляя возможную супружескую жизнь Хель и бога света. Сигюн сперва пыталась вразумить его, но после махнула рукой.
Следующим утром Локи собрался проведать Фенрира, а заодно и свою нелюдимую дочь. В этом отговаривать его никто не стал: Хель способна сама справиться с атакой своего отца. И еще неизвестно, кто кого переспорит.
Мой же учебный день начался с практической работы по «Целительству». Мы как раз закончили тему с оживлением гибнущих растений, и это был своего рода промежуточный зачет. Я сдала его одной из первых, и Эйр отпустила меня с занятия пораньше. Следом за мной вышла Иден. Посмотрела на меня как всегда мрачно и заявила:
— Вчера мне руны вновь сообщили о грядущем конце света. А ночью приснился сон, как наша Академия горит в огне… И твой жених с мечом и щитом.
— Кей? — я невольно вздрогнула.
— Нарви, — поправила она едко.
И мне еще больше стало не по себе: откуда Иден знает его настоящее имя? Ведь для всех в Асгарде Нарви мертв. Или же с появлением Локи все открылось, и слух быстро расползся не только среди богов, но и студентов? Я хотела уточнить это у Иден, но почему-то испугалась. Вдруг ее ответ мне еще больше не понравится? Уж слишком много странных вещей она говорит…
— И что из этого? — я попыталась сделать лицо равнодушным. — Это всего лишь сон…
— У меня не бывает «всего лишь снов», — в голосе Иден проскочила обида. — Они всегда что-то означают.
— Хочешь сказать, в нашей Академии случится пожар?
— Не так буквально! — теперь Иден начала раздражаться. — Это не просто пожар! Случится что-то страшное… Зачем ты ему помогала?
— Кому? — я растерялась.
— Сыну Локи. Зачем помогала своему жениху освободить отца? Ведь это только приблизило Рагнарек…
— Боже, о чем ты…
— Что такое? — мне на плечи вдруг легла тяжелая рука. Обернулась: ухмыляющийся Бернар. — Наша Иден опять пугает Рагнареком?
— И ты тоже был в том сне! — процедила Иден. — С мечом в груди. Мечом ее жениха, — она тыкнула в меня пальцем и, развернувшись на пятках, торопливо зашагала прочь.
— О чем это она? — хмыкнул Бернар.
— Не знаю, — я попыталась сбросить с плеч его руку. — И отпусти меня.
— Ты не обращай на нее внимания, — Бернар послушно убрал руку, и мне даже легче дышать стало. — Иден с приветом. Вообразила себя провидицей. Она уже с первого курса всех Рагнареком пугает. И другими страшными предсказаниями.
— И как, сбываются? Предсказания эти, — я все равно не могла отделаться от чувства тревоги.
Бернар энергично пожал плечами:
— Понятие не имею. Мне она ничего не предсказывала. Но многие девчонки от нее просто шарахаются. Боятся.
— Это заметно… — протянулась я, задумавшись.
— Ты уже сделала руны? — спросил вдруг Бернар.
— Нет еще.
Признаться, я и вовсе позабыла о них: слишком много других важных событий в последние дни захватило мои мысли. А ведь Один уже начал торопить с изготовлением собственных рун тех, кто проходит у него специализацию! У меня же это совсем вылетело из головы.
— А ты? — спросила уже я Бернара.
— Начал, — охотно, будто ждал этого вопроса, отозвался он. Похвастаться захотел, что ли? И точно: в следующую минуту он полез в свою сумку-рюкзак и достал оттуда коробку, похожую на шкатулку.
— Вот, — с затаенной гордостью произнес он, открывая ее передо мной. — Из серебра… Сам ковал.
Пластинки рун действительно оказалось из серебра, тонкие, аккуратной формы, с красивой гравировкой символов. Прямо произведение искусства! И так не похоже на грубого Бернара.
— Неплохо, — сказала я, решив, что все же не стоит баловать его комплиментами, а то опять обнаглеет.
Как я и думала, моя скупая похвала его разочаровала, он явно ждал больших восторгов (в принципе, заслуженных), но мне захотелось повредничать и чуть-чуть отомстить ему за его прошлое отношение ко мне.
На «Руническом чтении» оказалось, что уже не только у Бернара и Иден есть свои руны: сегодня еще трое студентов пришли со своим набором. Это заставило меня призадуматься над своей нерасторопность и ленью, и уже вечером я, обложившись подручным материалом, корпела над созданием собственных рун. Из чего я решила их сделать? Из темно-се