Охотники засыпали Армун вопросами. Она разговорилась – о парамутанах, об их жизни среди льдов, о том, что умеют выделывать их искусные руки, и о тухлой рыбе, которую они обожали. Охотники слушали ее, открыв рот. Когда она закончила, Ханат в порыве восторга хлопнул Моргала по плечу, так что тот повалился на землю.
– Сделаем! – завопил он. – Немедленно выступаем, сейчас как раз время. Идем на север меняться с шерстоликими.
– Может, и я пойду с вами, – отозвался Керрик, – путь показать.
Глаза Армун округлились от удивления. Но прежде чем она успела рассердиться, он взял ее за руку.
– А что, пойдем вдвоем, возьмем мастодонта. Он повезет все, что возьмем на обмен.
– Это будет слишком медленно, – возразила она. – И никуда мы не пойдем, я не хочу даже слышать об этом. Детям здесь...
– Дети здесь в безопасности. Исель ест жеваное мясо, у Арнхвита приятели, кругом саммады.
– И я хочу идти! – влез в разговор Арнхвит.
Армун шикнула на него.
– Это дело охотников. А ты мал еще. Как-нибудь в другой раз.
И она увела мальчика к шатру, оставив троих охотников. А те уже строили планы. Она была озабочена, но не встревожена. Ну что она сможет сделать, если Керрик все-таки соберется в дорогу? Надо подумать, пока не поздно. Похоже, он просто рвется туда. Быть может, на острове слишком легко живется. Или просто чересчур жарко. Армун громко расхохоталась. Да ей и самой туда хочется. И когда Керрик пришел в шатер, она уже все решила.
– По-моему, эти двое придумали хорошую вещь, – проговорил он, вертя в руках нож из небесного металла. – Конечно, шкуры нам сейчас не нужны, тем более в середине лета, но у парамутанов много разных вещей.
– Ну да, свистульки...
– Не только свистульки, – огрызнулся он, но тут заметил, что Армун улыбается.
– Значит, ты сама хочешь сходить туда?
– Конечно.
– И я тоже. Сейчас здесь слишком тихо, слишком жарко. Малаген-саску любит возиться с Исель – она приглядит за нею, если мы уйдем вдвоем. У Арнхвита приятели, он даже не заметит, что нас нет. Действительно, неплохо бы сходить на север. Там холодные дожди, может, даже снег. А когда вернемся, здесь уже не будет так жарко.
По полянке перед шатром скользнула чья-то тень.
Керрик вышел из шатра и, прикрывая глаза ладонью, стал вглядываться в ослепительно бирюзовое небо.
Над головой выписывала медленные круги большая птица – орел, кажется, ее черный силуэт плыл по голубой эмали. Она была слишком высоко, чтобы можно было что-то рассмотреть. А потом она улетела, и Керрик вернулся в шатер. Что если это крылатый соглядатай иилане'? Неважно. Ланефенуу не забудет участи двух урукето. Битва окончена.
Жаркие дни сменяли друг друга, а урукето медленно скользил вдоль берега на запад. Волны мерно набегали на песчаный берег, а три иилане' с плавника внимательно следили за побережьем. Только вблизи крупных устьев и заливов ход замедлялся – здесь к берегу следовало приглядеться повнимательнее. Фафнепто моргала, вглядываясь с плавника в прохладную мглу под деревьями. Когда живой корабль огибал скалистый мыс, она показала Вейнте' на берег.
– Странная форма скалы, запоминающаяся-незабываемая. Я сойду здесь на берег и поохочусь.
– Оценено всеми. Завершив исследования, мы вернемся за тобой. Доброй охоты.
– Она у меня всегда добрая, – откликнулась охотница, спускаясь с плавника в воду.
Они осматривали залив почти весь день. А потом двинулись вверх по реке, впадавшей в этот залив. Тут впервые Вейнте' ощутила беспокойство: а вдруг их поиски окажутся тщетными? Она знала, что Гендаси велика, но чтобы настолько, она не могла себе даже представить. До сих пор она всегда шла по следам устузоу, куда они – туда и она. Теперь же, следуя собственным путем, она поняла, что и такое огромное существо, как урукето, трудно найти, если не знаешь, где его искать. Река была широкой и глубокой. Здесь легко мог проплыть урукето. Искать ли дальше? С огромным облегчением она заметила, что русло перекрывают отмели и нужно возвращаться. Дальше этого места урукето не мог проплыть. Те, кого они ищут, должны быть на берегу океана.
Поздним вечером они вернулись к скалистому мысу.
Фафнепто нигде не было видно.
– Здесь высадилась охотница? – поинтересовалась Гунугул. Вейнте' ответила утвердительным жестом. – Значит, она еще охотится. Все мы испытаем удовольствие-удовлетворение от вкуса свежего мяса. Немедленно отправлю на берег пузыри, чтобы можно было возвращаться сразу, как только она появится.
Вейнте' следила, как члены экипажа берут пузыри и спускаются с ними в воду. Речной поток казался прохладным, лесной берег манил. Слишком уж. долго пробыла она в душной камере урукето. И она тоже скользнула в воду и уверенно поплыла к берегу.
– Волнение открытия! – завопила одна из членов экипажа, указывая на туши пяти больших оленей, лежавшие в высокой траве.
Налюбовавшись ими, Вейнте' подняла глаза и увидела появившуюся из леса Фафнепто.
В ответ на комплименты Вейнте' по поводу удачи, встретившей охотницу, та сделала жест строгой необходимости.
– Вейнте', я хочу тебе что-то показать. Иди сюда.
– Имеет ли это отношение к тем, кого мы ищем?
– Нет. Наверное, это те устузоу, о которых ты мне говорила. Они в лесу.
– Они могут быть опасными!
– Уже нет. Все они мертвы.
На поляне у ручья стоял шатер из шкур. Возле него виднелись неподвижные фигуры двух больших устузоу и третьего поменьше.
– Я убила их прежде, чем они успели меня заметить, – проговорила Фафнепто. – Ты сказала, что они могут оказаться опасными.
– Ты осмотрела внутренность этого сооружения?
– Да. Там никого нет. Только много шкур... и хесотсан.
Один из устузоу лежал лицом вверх. Вейнте' с надеждой перевернула другого когтями ноги, но это был не Керрик.
– Ты права, их следовало убить, – сказала она.
– А это и есть тот самый каменный зуб, о котором ты говорила? спросила Фафнепто, указывая на копье, которое охотник и мертвым не выпускал из рук.
– Одна из разновидностей. Другие они бросают по воздуху. Словно иглы из хесотсана. Она не ядовита, но куда тяжелее. Опасные звери, очень опасные.
– Тогда можно не сомневаться, что урукето, которого мы ищем, поблизости оказаться не может.
– Мудрая мысль. Будем продолжать поиски.
Вейнте' возвращалась к берегу, заставляя себя хранить молчание. Тело ее так и дергалось от избытка чувств. Она знала, что поиски урукето, Дочерей Жизни и предательницы ученой должны продолжаться своим чередом. Так она обещала Саагакель. И Фафнепто будет помогать ей в этом. Но не до бесконечности. Теперь, подумав, она поняла, что ей в сущности нет дела до того, жива Энге и ее ученицы или нет. В особенности теперь, когда она увидела тела на поляне. Вид трупов устузоу прогнал из ее головы все мысли о продолжении поисков урукето. Важно не это. Куда важней найти Керрика.
Изловить и убить.
– Важная срочная весть для эйстаа! – объявила фарги, трепеща от усердия и стараясь вспомнить все, как ей говорили, и произносить слова правильно и отчетливо.
Ланефенуу откинулась назад на резное сиденье, набив рот мясным желе. Советницы сидели вокруг, позами выражая восхищение чудесным аппетитом эйстаа. Потом она отбросила кость и жестом велела фарги продолжать речи. Глупая только озадаченно пялилась.
Муруспе махнула ей.
– Тебе приказывают говорить. Рассказывай, что тебе было ведено передать.
Уразумев более привычные знаки, фарги вздохнула и быстро заговорила, чтобы ничего не забыть:
– Укхереб сообщает – нужное обнаружено. Требует присутствия эйстаа для ознакомления.
Ланефенуу жестом велела фарги скрыться с глаз и тяжело поднялась на ноги, Приказала принести водяной плод и освежила им руки.
– Требование моего присутствия означает, что дело важное, – проговорила она. – Идем.
Две советницы заторопились вперед, расчищая дорогу, остальные потянулись следом. Муруспе, эфенселе и первая советница эйстаа, шла рядом.
– Как по-твоему, Муруспе, что мы услышим? – спросила Ланефенуу.
– Мне известно не более, чем тебе, эйстаа. Правда, я могу предположить, что иилане' науки обнаружили устузоу-убийц.
– Я тоже. С делом меньшей важности Укхереб сама явилась бы на амбесид.
Издали приветствуя их, возле распахнутого отверстия в стене ждала Акотолп, выражавшая удовольствие и радостное предвкушение.
– Укхереб просит прощения за требование присутствия. То, что мы хотим показать, не доставишь на амбесид быстро и легко.
Акотолп ввела их в сумрачную каморку, затем через другую дверь в темное помещение. Когда дверь за ними закрыли, стало заметным красное свечение насекомых в небольшой клетке. Укхереб держала в руках какой-то белый лист с темными пятнами.
– Если сейчас вынести этот лист на свет, изображение исчезнет. Но я хотела бы, чтобы эйстаа непременно увидела его.
– Объяснений мне, смысл не ясен.
– Изображение получено с воздуха. Вот деревья вокруг поляны. А вот сооружения из шкур животных, используемые убийцами-устузоу для укрытия. Вот трое устузоу, а вот еще двое.
– Вижу! Какие уроды! Они принадлежат к тому же виду, что и погибший в городе устузоу?
– К тому самому. Видишь – на головах светлый мех, животы обернуты в шкуры.
– Где это?
– К северу от города. Не близко. На небольшом острове у берега. Скоро я покажу тебе другие изображения, обработка продвигается. На одном из снимков, по-моему, виден хесотсан.
– Один из наших, – раздраженно откликнулась Ланефенуу. – С этим надо кончать. Дважды они приходили, убивали иилане', уносили хесотсаны. Третьего раза быть не должно.
Глава двадцать девятая
Воздух под деревьями словно застоялся, из болот поднимались тучи кусачей мошкары, но так хорошо было снова оказаться в дороге.
На острове жить приятно, слов нет, но он стал похож на долину саску. Саммады жили на одном месте и как будто не собирались никуда уходить. В прошлом остались охота зимняя и летняя, ягоды и грибы осени, весенние свежие побеги и корешки. Все было забыто. За дичью не нужно было далеко ходить, плодов было достаточно круглый год – съесть все, что висело на деревьях, было немыслимо. Но привычный годичный цикл будоражил кровь тану, и все они успели истомиться на одном месте. И теперь четверо ушли на север.