Бад обрадовался, что его не разбранили за потерю протеза. Руфи столько сил положила, чтобы обеспечить его самой лучшей моделью. Жаль, нельзя вернуться на ту поляну и поискать чертову штуковину. Да нет, даже если б его отпустили на поиски, шансы найти то самое дерево один на миллион.
Бад не помнил, что некогда уже сидел под этим деревом. Правда, тогда оно не было таким высоким, да и сам он был меньше ростом. Ему сравнялось шесть лет, когда тетя Иджи повезла его к секретному пчелиному дереву. Но и сейчас он знал не все его секреты.
Родственная душа
Эвелин Коуч и ее муж Эд, как говорится, хорошо устроились. У них были прекрасный особняк, четыре отличные машины и роскошный дом на колесах. Но в 2011-м Эд скончался, и Эвелин, продав автосалон, отошла от дел. Основными занятиями ее стали игра в бридж и управление капиталовложениями в недвижимость, сделанными за долгие годы. Однако она скучала.
В то утро Эвелин, сидя за столиком, пила кофе и смотрела местные новости, когда на телеэкране появилась бегущая строка:
Пропал пожилой человек, мистер Джеймс Бадди Тредгуд восьмидесяти трех лет. Последний раз его видели в Атланте. Возможно, он уехал в Бирмингем. Белый, рост пять футов одиннадцать дюймов, глаза голубые, волосы седые, нет левой руки, был одет в вязаную клетчатую кофту.
Имя сразу привлекло внимание, а приметы подтвердили, что Эвелин наслышана об этом человеке. Сколько на свете одноруких Бадди Тредгудов в возрасте за восемьдесят? Не иначе, это парнишка Руфи и Иджи. Тот самый, о котором столько рассказывала дорогая подруга Нинни Тредгуд.
Эвелин вдруг разволновалась и, позвонив знакомому репортеру на местной телестанции, справилась, как там дела с пропавшим человеком. Гарри сказал, что пока его не нашли, и она попросила держать ее в курсе событий. Дай-то бог, чтобы старик отыскался! Ужасно хотелось с ним перемолвиться.
Они никогда не встречались, но было такое чувство, что Эвелин его прекрасно знает. Нинни столько всего рассказывала о Полустанке и его знаменитом кафе. Бадди женился на девушке, в которую с детства был влюблен, у них родилась дочь. Потом они куда-то перебрались, но вот куда – неизвестно. Хорошо бы связаться с Бадди и передать ему одну вещь, которая наверняка обрадует его дочку. Эвелин много лет хранила обувную коробку, доставшуюся ей после смерти Нинни Тредгуд. В коробке лежали снимки кафе, старые меню, рецепты и целая кипа фотографий Иджи, Руфи и маленького Бадди. Конечно, все это нужно вернуть семье Тредгудов.
Около двух часов дня позвонил телевизионщик Гарри и сообщил, что мистер Тредгуд, найденный целым и невредимым, помещен в университетскую клинику, где проходит обследование.
Взбудораженная Эвелин тотчас позвонила в больницу. Ей ответила Терри, еще не сменившаяся с дежурства.
– Отделение диспансеризации, Терри слушает.
– Здравствуйте, говорит Эвелин Коуч, я бы хотела кое-что узнать о Баде Тредгуде.
– Не та ли вы Эвелин Коуч, что снималась в рекламе «кадиллака»?
– Я самая.
– Ух ты! Я смотрела все ваши ролики! Как поживаете?
– Спасибо, Терри, хорошо. Дорогуша, я не стану беспокоить мистера Тредгуда, но как бы мне связаться с его дочерью и…
– Какая жалость, она только что ушла.
– Она в Бирмингеме?
– Да, сегодня прилетела. Могу сказать ее имя и номер телефона. Надо?
– Огромное спасибо, Терри, я ваша должница.
– Ой, пустяки. Наверное, с дороги она прилегла, лучше маленько обождать со звонком.
– Спасибо, я подожду.
Проснувшись полпятого вечера, Руфи подумала, не съездить ли опять в больницу. Правда, там знали ее телефон и сообщили бы, если б с отцом было что не так. А чего тогда делать? Одна-одинешенька в неприглядном гостиничном номере, в городе, где ни единой знакомой души. За окном потихоньку смеркалось. Руфи позвонила в больницу сама, ей сказали, что отец спит. Чтобы отвлечься, она включила телевизор и стала смотреть старый выпуск «Акульего садка»[14]. И тут раздался телефонный звонок.
– Здравствуйте, миссис Колдуэлл, меня зовут Эвелин Коуч. Вы меня не знаете, но я была очень дружна с тетушкой вашего отца.
– Правда?
– Да, ее звали Нинни Тредгуд.
– Верно, была такая тетя Нинни.
– Она вышла замуж за Клео, у них родился сын Альберт, так?
– Все точно! Отец постоянно о них вспоминает. Я непременно скажу о вас папе.
– Господи, как же я рада, что отыскала вас! История долгая, миссис Колдуэлл, но Нинни Тредгуд сыграла особую роль в моей жизни, и я бы очень хотела рассказать о том вашему отцу. Это возможно?
– Конечно.
– В больнице мне сказали, что с ним все хорошо, и у вас, наверное, гора с плеч. Представляю, что вы пережили.
– О да, не то слово.
– Я понимаю, сейчас вам не до того, и не хочу вам надоедать, но если вдруг еще когда-нибудь вы с отцом окажетесь в Бирмингеме, позвоните мне, пожалуйста. У меня для вас кое-что есть, и оно вам наверняка понравится.
– Да, замечательно. А вы бываете в Атланте?
– Редко, уж больно ваш город разросся. В последний мой приезд я там три часа блуждала. Сколько же у вас улиц с одинаковым названием? Но я готова рискнуть еще разок.
– Да, у нас запутаться легко, – рассмеялась Руфи.
– Ну, я рада, что с вашим отцом все благополучно.
– Спасибо. Врач обнадежил, что через пару дней я смогу его забрать.
– А вы приехали одна?
– Да.
– В Бирмингеме у вас есть знакомые?
– Вообще-то нет.
– Послушайте, если я могу быть чем-то полезной, только дайте знать. Я тут совсем недалеко от вас и привезу все, что нужно. Кстати, где вы собираетесь ужинать?
– Я еще не думала. Наверное, что-нибудь закажу в номер.
– Не делайте этого. Позвольте, я за вами заеду и отвезу в какой-нибудь хороший ресторан.
– Вы очень любезны. Если честно, я в таком виде, что стыдно появиться на людях. У меня нет никакой косметики и на голове творится черт-те что.
Эвелин засмеялась.
– Если проблема только в косметике, не беспокойтесь. У меня она найдется, как и все прочее, в чем возникнет необходимость. А машина-то у вас есть?
– Нет. Из аэропорта я приехала на такси. Наверное, что-нибудь возьму в прокате, пока я здесь.
– Не тратьте деньги зря. Я могу одолжить вам машину, у меня несколько лишних. Или того лучше, я буду рада сама отвезти вас, куда скажете.
– Ой, я не хочу вас обременять.
– Поверьте, вы меня ничуть не обремените. Я на пенсии, свободна как птица и буду счастлива на пару с кем-нибудь найти себе занятие. Все мои приятели только и знают, что сидеть за бриджем.
Похоже, сам бог послал эту совершенно незнакомую женщину, подумала Руфи. Одной блуждать по улицам чужого города совсем не хотелось. Кроме того, она и впрямь проголодалась. За всеми хлопотами поесть забыла напрочь.
Минут через тридцать в дверь номера постучали. На пороге стояла приятного облика полная седовласая дама, в руках она держала пластиковую коробку с косметикой «Мэри Кэй» и огромную банку кольдкрема той же фирмы.
– Привет, Руфи. Я Эвелин.
Руфи, в глаза не видевшая эту женщину, так обрадовалась ее дружелюбному лицу, что была готова тотчас заключить ее в объятья.
В ванной красясь отменной косметикой и переговариваясь с Эвелин, Руфи вдруг поняла, что та чем-то напоминает ей мать. Может, выговором или еще чем-то, но общение со столь простым и живым человеком было необычайно уютным. Этого очень не хватало. Она уж и забыла, каково это рядом с другим быть самой собою.
Эвелин отвезла ее в прекрасный четырехзвездочный ресторан. За ужином Руфи выпила два бокала вина и, конечно, не опьянела, но, видимо, расслабилась больше обычного, потому что к концу вечера рассказала совершенно незнакомому человеку все о себе и своей жизни в Атланте. Эвелин от души ей посочувствовала:
– У меня самой свекровь была та еще злыдня, но ваша Марта Ли – это что-то с чем-то.
Руфи хотела расплатиться за ужин, но ей не позволили:
– Пока вы в Бирмингеме, вы моя гостья.
Деваться было некуда, тем более что официант отказался взять ее карточку.
– Извините, желание миссис Коуч – закон, – сказал он.
– Ладно, Эвелин, – сдалась Руфи. – Но в Атланте вы будете на моем попечении.
Эвелин сама того не ожидала, однако новая знакомая покорила ее мгновенно. Удивляло ее невероятное сходство с бабушкой, Руфью Джемисон, на старой фотографии. То же красивое лицо, те же карие глаза и стройная фигура. Да и сама по себе она ужасно милая.
За ужином узнав ее чуть лучше, Эвелин поняла, что этой женщине нужен друг, чтобы выговориться. Она казалась немного растерянной и как будто чем-то слегка пришибленной.
А по дороге домой подумалось еще вот о чем: возможно, ощущение близости возникло столь быстро благодаря тому, что новая знакомая напоминала ее саму, прежнюю Эвелин. Какой она была до встречи с Нинни.
Связь
На другое утро Руфи пришла к отцу и, чмокнув его в щеку, сказала:
– Папа, я хочу кое с кем тебя познакомить. Представляешь, я встретила старинного друга твоей тети Нинни.
Бад приподнялся в кровати, удивленно глядя на ее спутницу.
– Неужели?
Эвелин протянула руку:
– Здравствуйте, мистер Тредгуд. Я Эвелин Коуч. Очень рада вас видеть.
– Взаимно, Эвелин. Извините, что в нарушение этикета приветствую вас лежа, однако я сгораю от любопытства. Вы так молоды, откуда же вы знаете тетю Нинни?
– История долгая, но много лет назад она обитала в том же доме престарелых, что и моя свекровь. Там мы познакомились и подружились.
– Надо же, как интересно.
– И удачно для меня. Я Нинни просто обожала. И у меня такое чувство, будто я сто лет вас знаю. Нинни много рассказывала о вашей матери, об Иджи Тредгуд, а также поведала всякие удивительные истории о вас.