Иджи не сказала им, что серьезно больна, иначе они бы все бросили и приехали. Думали, у них еще вагон времени. И сама она так думала. Вертелась, не снижая оборотов, и лишь когда так ослабла, что уже не могла себя обиходить, переехала в местный хоспис. До последних дней к ней шли толпы посетителей и друзей из общества анонимных алкоголиков.
И вот настал печальный срок – врач сказал медсестре Хелен, что пора вызвать родственников. Хелен, ухаживавшая за Иджи и очень ее полюбившая, поплакала в туалете, потом собралась с духом и вошла в палату.
– С добрым утром, солнышко, – слабо улыбнулась ей Иджи.
Притворяясь, будто поправляет цветы в вазе, Хелен сказала наигранно беззаботным тоном:
– Дорогуша, доктор считает, вам будет полезно повидаться с Бадом.
Иджи переполошилась и попыталась сесть в кровати.
– Нет, Хелен! Не вздумай ему позвонить!
– Но почему, милая?
– Нет! У него дел по горло, незачем ему тащиться в этакую даль. Да и мне огорчительно предстать перед ним мешком с костями. Дай слово, что не позвонишь!
– Ну раз вы так хотите…
– Хочу. И потом, я уже готова, так сказать, переселиться в лучший мир. – Иджи подмигнула. – Конечно, если не отправлюсь прямиком в ад. Хотя этим меня не испугаешь. Наверняка там не жарче, чем во Флориде в августе.
Она ушла тихо. Извещая Бада, Хелен объяснила, почему не позвонила раньше. Выслушав горькую весть, Бад все понял. Иджи знала, что встреча была бы тяжелой для обоих. В ее завещании он значился единственным наследником, что снимало все вопросы об отношении к нему. Ей было легче проститься, не видясь. Она не хотела никаких церковных ритуалов и пожелала одного: вернуться в Полустанок, чтобы лежать рядом с Руфью и родными. Это было исполнено.
Имоджин (Иджи) Тредгуд
1908–1989
Как хорошо дома
Новое предложение
Руфи приехала как раз к обеду, за которым они с Эвелин обменялись последними новостями.
– Ты говорила, нам надо что-то обсудить, – напомнила Руфи.
Эвелин улыбнулась.
– Да я тут кое о чем маленько поразмыслила.
– О чем же?
– О нас с тобой и нашей ситуации. Мы же обе вдовы.
– Печальная правда.
– Скажи, ты допускаешь, что когда-нибудь снова выйдешь замуж?
– Не допускаю. Такого, как Брукс, мне уже не найти. Для меня он один-единственный. А как у тебя в этом плане?
– Абсолютно исключено. Мне нравится одиночество. Кроме того, мужчины моего возраста высматривают себе молоденьких цыпочек или няньку.
– Верно подмечено.
– Ну так что мы будем делать с остатками наших жизней?
Руфи взглянула удивленно.
– Странно, что об этом спрашиваешь ты. У меня с идеями пусто.
– Зато у меня густо. Допивай чай и поехали.
Всю дорогу с лица Эвелин не сходила широкая улыбка, все больше разжигавшая любопытство Руфи. Она пока еще неважно ориентировалась в Бирмингеме, однако заметила, что машина покинула центр и петляет по окрестностям.
– Куда ты меня везешь? Обратно в Джорджию?
– Скоро увидишь.
Следуя указаниям навигатора, Эвелин свернула налево и, проехав по узкой щебеночной дороге, остановилась неподалеку от железнодорожных путей.
– Приехали.
Руфи огляделась. Вокруг ничего, кроме мусора и кучки старых зданий, задушенных вьюнком.
– Я поняла, но – куда?
– Вылезай, сейчас узнаешь.
Руфи выбралась из машины.
– Добро пожаловать в Полустанок! – провозгласила Эвелин.
– Что? Не может быть… Это – Полустанок? Боже мой! Ты не ошибаешься?
– Ничуть. Давеча я его купила.
– Что?!
– Это моя собственность!
Руфи посмотрела на горы мусора и заросли сорняков.
– Но зачем она тебе?
– Видишь ли, мы обе ищем себе какое-нибудь занятие. Так давай возродим старое кафе «Полустанок». А то и весь городок. Наверное, Баду идея понравится.
– Конечно! Он будет в восторге! Но как это сделать? Тут же все в развалинах.
– Легко. Я дала команду своим ребятам, в архитектурном управлении они раздобудут оригинальные чертежи застройки, по которым мы что-то отреставрируем, что-то возведем заново.
– Серьезно?
– Ну, что скажешь? Затея обещает быть интересной. Я понимаю, проект большой, но нам по силам.
– На это, наверное, потребуется уйма денег?
– Пустяки, дорогуша, – отмахнулась Эвелин. – У меня полно средств для инвестиций. Деньги должны работать, а не лежать в банке.
– Правда?
– А то! Твой талант декоратора вернет городу былой облик и даже сделает его еще краше.
– Думаешь, мы справимся?
– Уверена. Сейчас мы стоим посередь неведомо чего, но вот проложим новые дороги, и народ сюда повалит валом. Через год-другой здесь будет новенький город с особняками и многоквартирными домами.
В глазах Руфи полыхало благоговение.
– Эвелин, ты не перестаешь меня изумлять!
– Однако тебе придется переехать в Бирмингем. На год как минимум. Сможешь?
– Конечно, смогу!
Вот так начался проект «Возрождение Полустанка».
На следующий день, когда состоялась встреча с подрядчиком, Руфи уже загорелась идеей донельзя.
– Какая же это радость для папы! Он так хотел побывать на родине, которой больше нет. Чуть не погиб, пока ее искал. Вообрази, как он будет счастлив вновь увидеть старое кафе, а то и весь городок!
– Вот уж он удивится!
Руфи испустила глубокий вздох.
– Так хотелось чем-нибудь его порадовать. Ему уже много лет, нас ждет разлука навсегда. Но теперь благодаря тебе я могу что-то сделать для него. Лучшего подарка просто не придумать.
– Я согласна, – кивнула Эвелин. – Только ничего ему не скажем, пока все не приведем в порядок. И вот уж тогда он получит сюрприз.
Только в Америке
Только в Америке девушка, начавшая свой жизненный путь без гроша в кармане, могла стать мультимиллионером, у которого одна забота – решить, куда выгоднее вложить деньги. Видя, как разрастается Бирмингем, Эвелин смекнула, что всякая недвижимость в его близлежащих окрестностях всегда будет хорошей и надежной инвестицией. Многие годы она скупала пустоши, на которых потом вырастали торговые и офисные центры.
Три недели назад ей позвонил ее риелтор Тед Кэмпбелл и предложил взглянуть на загородный участок площадью в тридцать акров. Он знал, что Эвелин любит открытые пространства с хорошим обзором.
На другое утро она смотрела на железнодорожные пути, как будто уходящие за горизонт. Место ее покорило. Она не только полюбила его, но, проехав вдоль путей, поняла, что бывала здесь раньше. И тотчас велела Теду заключить сделку.
Нинни Тредгуд всегда с большой любовью говорила о Полустанке. Она была бы довольна, что Эвелин его покупает. Цена была сходная, учитывая, что речь о целом городке с кладбищем и несколькими уцелевшими зданиями. Господи, да за такую цену его нельзя не купить!
Разговор с папой
Сразу по возвращении домой Руфи позвонила отцу и предложила пообедать вместе в его любимом ресторане.
Пока Бад расправлялся со второй порцией спаржевой фасоли, она сказала:
– Папа, ты не будешь категорически против моего переезда в Бирмингем? На некоторое время.
– В Бирмингем? – удивился Бад.
– Да. Понимаешь, какая штука: Эвелин затеяла один проект и предложила мне стать ее партнером. Но это потребует моего отъезда.
– Вот как?
– Я все равно буду навещать тебя каждую неделю, и поскольку сейчас у тебя есть Вергилий и новая подруга Люси…
– Лоис.
– Да, извини. Я подумала, ты не станешь возражать. И потом, я буду совсем недалеко и…
Бад ее перебил:
– Милая, если тебе это нужно, езжай. Обо мне не беспокойся. Все будет хорошо. И я прекрасно отношусь к Эвелин. А что за проект?
– Так, небольшая стройка. Потом расскажу подробно. Ну вот и отлично. Жить я буду у Эвелин, в ее гостевом доме, годится?
– Конечно, годится. Я несказанно рад за тебя, милая, правда. Я не хотел говорить, но последнее время ты была как в воду опущенная, и смена обстановки пойдет тебе на пользу.
– Я надеюсь. По-моему, будет интересно.
– Новость хорошая, давай отметим твой новый проект. Что ты скажешь о лимонном пироге с мороженым?
– Пойдет.
– И кусочек кокосового торта?
– Гулять так гулять!
Потом Руфи отвезла отца обратно в пансионат. Шагая по дорожке к жилому корпусу, Бад спросил:
– Ты не хотела бы познакомиться с Лоис? Я знаю, она обрадуется.
– Конечно, если ты считаешь нужным.
– Тогда подожди здесь, я за ней сбегаю.
Через пару минут отец вернулся вместе с Лоис. Руфи удивилась, увидев красивую пожилую даму безупречно стильного облика, подчеркнутого весьма впечатляющим жемчужным ожерельем и перстнем с бриллиантом, размером не меньше круглой дверной ручки.
– Руфи, дорогая! – сказала она. – Можно вас так называть? Я столько о вас слышала и невероятно счастлива наконец-то с вами познакомиться.
Вернувшись домой и размышляя о предстоящем переезде в Бирмингем, Руфи поняла, что отлучка ее может растянуться на год, а то и на два. И тогда какой смысл в ежемесячной оплате пустующего дома в Атланте? Только глубже погрязнешь в долгах. Кроме того, дом слишком велик для одного человека. Наверное, разумнее его продать и снять небольшую квартиру поближе к пансионату, где можно будет переночевать, навещая отца. Конечно, страшновато вот так вот сжигать мосты. Но если не рискнуть сейчас, не отважишься никогда. Закроем глаза и прыгнем. Ну держись, Полустанок! Вот она я!
Когда Руфи ознакомила детей со своими планами, Ричард счел их превосходными, но Каролина тотчас закатила истерику. Целыми днями телефон разрывался от звонков из Вашингтона.