Говорил ли Накса обрывочными фразами или так работала связь, осталось непонятным. У Керка вновь закружилась голова, будто ему вкололи повторную дозу вакцины бессмертия. Он стоял перед экраном, глядя на зловещую черно-зеленую поверхность астероида Солвица, и седовласому пиррянину, далекому от мистики и суеверий, показалось, что там, внизу, под чужеродным льдом копошатся такие узнаваемые рогоносы, шипокрылы, ядовитые игольчатые мухи, зубастые кактусы и мечехвостые ящеры. Родная, с детства знакомая фауна и флора.
Галлюцинации? Бервик как будто предупреждал о такой возможности. Но не поздновато ли?
ГЛАВА 18
Троу помнил все до того момента, как его начали резать. Мог рассказать в подробностях леденящий душу эпизод со сверкающим скальпелем, а вот дальше получался у него провал, который очень трудно заполнялся, если пользоваться обыкновенной логикой. Ни Язон, ни Мета долго не решались признаться, что стреляли в голову друга разрывными пулями. Однако в итоге Троу воспринял эту дикую информацию на удивление спокойно. Как, впрочем, и все остальные сведения об окружающем мире и происшествиях в нем. Молодой исследователь ничего не знал о небесной тверди, то есть о внешней оболочке, зато прекрасно ориентировался во внутренних помещениях научного городка, как он называл здешнюю территорию. Вопрос же о том, куда они попали в чисто физическом аспекте и даже в географическом, точнее, в астрографическом смысле Троу считал совершенно праздным. Все вокруг представлялось ему некой виртуальной реальностью, комплексом образов, внедренных в сознание на очень глубоком уровне. В свете такой гипотезы воскрешение человека с полностью развороченной головой чудом не являлось, потому что и скальпель был воображаемым и выстрелы — не настоящими. Если угодно, все это — просто ложная память?
Язон и Мета пересказали по второму разу все свои приключения и особо подчеркнули сделанные из них выводы. Троу по второму расу внимательно их выслушал, однако мнения своего не изменил.
— Так что же, Троу, наше путешествие к Зеленой Ветви на „Арго“ — тоже ложная память.
— Нет, — сказал Троу, — мы действительно сюда прилетели, но затем подверглись мощнейшему психологическому воздействию. И теперь не способны отличать иллюзию от реальности. В наших мозгах сдвинуты все критерии оценки. Сдвинуты по некой сложной схеме, не имея которой на руках в принципе невозможно восстановить концепцию мышления в прежнем виде. Вот так, — грустно подытожил Троу, и мелькнувшая было у Язона гипотеза о психическом расстройстве пиррянского ученого показалась ему самому несостоятельной. Вычурные и громоздкие формулировки Троу любил и прежде, но рассуждал он сейчас вполне здраво.
— Разве тебе не хочется выбраться отсюда? — спросила Мета.
— Хочется. Но это невозможно. Откуда „отсюда“? Может, мы сидим все в той же пещере, может, вообще болтаемся в космосе, а не исключен и такой вариант: этот научный городок вполне материален, но пространственно локализован в иной галактике, а то и в иной вселенной. Понимаете, о чем я говорю? Нет никакого смысла рваться напролом через стены, когда принципиально нельзя понять, что ждет нас по ту сторону. В сущности, мне здесь нравится. Условия для работы — идеальные. А связь с внешним миром… Ну, рано или поздно я намерен решить эту проблему.
— А как же команда „Арго“, Керк, Риверд Бервик, — продолжала недоумевать Мета. — Мы же приняли на себя очень серьезные обязательства.
— Мета, мне и раньше бывало трудно разговаривать с тобою: ты не ученый. Любые проблемы следует решать строго в порядке их поступления, иначе возникнет путаница и результат окажется нулевым. В нашем случае это выглядит так: вначале — общая концепция этого мира, детальное изучение его законов, затем — связь его с другими мирами, и только уже потом — возвращение к проблемам прошлого, от решения которых нас оторвали: Бервик, „Арго“, спасение миров Зеленой Ветви. Ты успеваешь за моей мыслью?
Мета успевала едва ли, а Язон, хоть и понимал, что формально Троу прав, чувствовал все нарастающее внутреннее несогласие с подобной логикой. Троу как будто излагал не свои мысли, как будто вещал от имени и по поручению. Кого же? Ясно кого.
— Ну а доктор Солвиц разве не поможет нам решить все эти проблемы пооперативнее? — спросил Язон вкрадчиво.
— А что доктор Солвиц? — пожал плечами Троу. — Он же просто врач. Он вылечил меня после той резни.
„Вот те на! — Язон едва не выкрикнул вслух нечто подобное. — Да Троу ли это вообще? Может, просто искусно сработанный андроид? Только бы не выдать своей догадки!“
Он покосился на Мету. Смутное подозрение зародилось теперь и в ее глазах. Следовало предупредить возможные неадекватные действия.
— Троу, извини, мы отойдем на минутку в ванную. Есть один маленький сугубо интимный вопрос.
— Пожалуйста, пожалуйста, — мирно согласился Троу, присаживаясь на диван и готовясь к достаточно долгому ожиданию.
— Это не Троу, — шепнула Мета, едва они остались вдвоем.
— Ты думаешь, андроид?
— Нет, я полагаю, это все тот же Солвиц.
— Неожиданный поворот мысли, — задумчиво проговорил Язон. — Чисто женский вывод, хотя и вполне логичный…
— Но он же сам говорил, что у него много тел. Что ему стоило сыграть под Троу?
— Возможно, возможно. В любом случае не стоит задерживаться тут слишком долго. Собственно, я просто хотел сказать тебе: не начинай стрелять раньше времени, Мета. Иначе мы никогда не разберемся, кто здесь главный и что вообще происходит.
— Не беспокойся, после сегодняшней ночи со мною что-то случилось. Ты заметил, пистолет даже не прыгнул мне в руку в момент довольно страшненькой догадки. Я научилась сдерживать себя. Я научилась!
И она улыбнулась, как прилежная ученица, успешно сдавшая важный экзамен.
— Ребята, — встретил их Троу усталым грустным взглядом, — только не говорите мне, что вы там, в ванной, занимались любовью. Вы просто решили, что я — это не я, и поторопились обсудить возникшую проблему. Действительно, здесь полно андроидов, и поначалу я сам решил, что тело мое теперь не настоящее. Я ведь очнулся не на операционном столе, а в неком странном контейнере. Я там лежал как гусеница в коконе, пока не вылупился на свет. И потом я резал себе кожу в разных местах. Уверяю вас
— ткани настоящие, даже кости есть. Правда, заживает все очень быстро. Но это уж особенности местной обстановки. Солвиц уверяет, что я теперь бессмертный. Однако мне все же не хотелось бы еще раз вскрывать собственную черепушку лишь для того, чтобы продемонстрировать друзьям натуральные мозги, а не зеленое желе биомассы. Я пока не готов умереть во имя поиска истины. Честно говоря, предпочел бы жить ради той же цели. У вас другое мнение?
— По этому вопросу — нет, — сказал Язон. — Но мы хотим вырваться отсюда.
— Вырывайтесь, — Троу устало махнул рукой. — Глядишь, доктор Солвиц вам и поможет.
„О чернота пространства! — думал Язон. — Кто же из нас сумасшедший?“
— Сколько дней ты уже здесь? — вспомнился важный вопрос.
Троу задумался.
— Да уж дней пятьдесят, наверно.
— И до сих пор ни в чем не разобрался?
— Почему же ни в чем? — обиделся Троу. — Я понял гораздо больше вашего.
— ТЫ даже не понял, что Солвиц — хозяин этого мира! — рассердилась Мета.
— Он был хозяином, — проговорил Троу со значением в голосе, — а теперь он — просто врач.
Такое утверждение заставило призадуматься, и Язон еще не нашелся, как правильно среагировать, когда не дожидаясь ответа на быстрый и легкий стук, в комнату вошел сам Теодор Солвиц.
— Троу абсолютно прав, — сообщил он. — С добрым утром.
Потом любезно раскланялся персонально с каждым.
— Я действительно всего лишь врач. Не совсем обычный, конечно, я исцеляю всех и все: людей, животных, растения, даже вещи. Помните, я починил ваши скафандры? А людям я способен вылечить не только тела, но и души. Вы знаете, где живут ваши души? У некоторых в пятках, у других — в желудке, у кого-то в гениталиях, но особенно красиво — когда душа поселяется в сердце. Впрочем, ей самой там совсем неуютно. Кровь плещется туда-сюда, клапана шлепают: шлеп-шлеп, тук-тук… — Он заглянул в кухню.
— Вы уже завтракали? А я бы с удовольствием выпил сейчас чашечку кофе. Что вы сидите все такие потерянные? Пойдемте, наконец, поговорим по-человечески!
Кофе оказался отменным. Он и мозги прояснял необычайно и наполнял все помещение дивным ароматом. Под такой кофе хотелось не ссориться и даже не спорить, а просто вести неспешную благожелательную беседу, хотелось пофилософствовать, порассуждать о вечном, убедить друг друга в очевидных истинах и прийти ко всеобщему согласию.
Примерно так у них и получалось, во всяком случае впечатление было такое.
— Господа, — говорил Солвиц, попыхивая сигарой и уже никого этим не пугая. — Если вы слушали меня хоть до какой-то степени внимательно, надеюсь, вы поняли, что я ни разу не лгал, просто на каждом этапе сообщал не всю правду. Правду нельзя излагать целиком и сразу. Слишком большой объем новой информации может вызвать эффект пострашнее, чем передозировка сильного лекарства. Вот я и старался вводить вас в курс дела постепенно. Чтобы в итоге вы оказались способны адекватно воспринять мою главную идею. Но всему свое время. А сейчас настал подходящий момент, чтобы растолковать вам еще одну важную вещь.
Троу слушал Солвица с подчеркнутой внимательностью и что-то чиркал в небольшом блокнотике, словно конспектировал лекцию. Мета, маленькими глоточками прихлебывая кофе, почти не отрывала взгляда от говорившего. В глазах ее читалось откровенное удивление. И удивлялась она не словам, не происходившему вокруг, а своим собственным сугубо мирным эмоциям. Язон же старался не поддаваться убаюкивающей магии обстановки и, постоянно ожидая какого-нибудь подвоха, глубоко затягивался любимой сигаретой, пускал дым в потолок, на Солвица поглядывал изредка и думал, думал, думал.
„Ну вот он и проговорился. Все сказанное раньше не было его действительно главной целью: ни смерть в пламени гигантского взрыва, ни сотрудничество с Язоном в решении технических проблем, ни даже мировое господство в привычном для всех понимании. Что-то совсем другое волновало загадочного доктора Солвица и манило его в старую добрую Галактику. Эх, понять бы, что именно, раньше, чем старый хитрец выдаст очередную версию и окончательно все запутает! А не попробовать ли сбить его с толку неожиданным вопросом?“