Так что зацепок всегда находилось хоть отбавляй. Словом «Эгриси», например, именовалась когда-то значительная по площади область древней страны с общим названием Сакартвело и говорили там на языке карту ли, необычайно хорошо сохранившемся именно в виде теперешнего эгрисянского. Другой информации в этом направлении поиска Язон не обнаружил, ветвь оказалась тупиковой, и он двинулся дальше.
В языках соседних с Эгриси планет по системам шарового скопления замелькали хоть и сильно искаженные, но откровенно греческие, точнее, древнегреческие корни. Это наречие считалось мертвым уже многие тысячи лет, но как раз на нем и говорили аборигены Орхомена, Иолка, Элесдоса и даже Бипхинии. Это было уже что-то. А потом, совершенно случайно, скорее всего от скуки и разнообразия ради, он решил заглянуть, откуда земляне-имперцы вытащили название «Арго», стыдливо замененное позднее примитивно-грозным и бесцветным именем «Недетруэбла», то есть «Несокрушимый». Вот тут Язон и подпрыгнул.
Стремительно заглотив килобайт двести древнего текста, он пришел к чудовищному выводу, которым просто не мог не поделиться со всей командой.
— Друзья! — объявил он. — То, что я сейчас расскажу, может показаться странным и даже неправдоподобным. Однако это очень важно! О нашем с вами путешествии я прочел в одном из древнейших земных текстов, написанном за много тысяч лет не только до нынешних времен, но и до Первой технической революции. Герои этого текста назывались аргонавтами, потому что плыли по морю на корабле «Арго», и плыли они — внимание, друзья! — добывать шкуру золоторунного барана. Не буду останавливаться на мелких подробностях, но, поверьте, там масса сюжетных поворотов и психологических конфликтов, удивительно точно соответствующих реально имевшим место у нас. Лично я вижу этому два варианта объяснения: первый — совершенно фантастический — петля времени. То есть мы действительно читаем о самих себе, только с поправкой на естественные искажения при многократных переводах. Но оставим такую концепцию для экспертной оценки нашему другу Арчи или адресуем ее всем мечтателям о так и не состоявшемся путешествии во времени.
Возможен другой подход, более трезвый и близкий к жизни. Некто, хорошо знакомый с легендой об аргонавтах, разыгрывает этот спектакль на вселенской сцене с нами в главных ролях. Все подстроено, мы просто марионетки, которых дергают за ниточки.
— Нас?! — переспросил Керк. — Дергают?! За ниточки?!
Он даже не рассердился — скорее готов был захохотать.
Язон почел за лучшее не ввязываться в подобный спор и собрался продолжить свои рассуждения, но тут вмешался Арчи.
— Существует третий вариант, — резонно заметил он. — Простое случайное совпадение. Ведь, если я правильно понял, история не повторяется один к одному.
— Конечно, нет, — согласился Язон. — Но, Арчи, ты потом почитаешь легенду и сам поймешь: вероятность такого совпадения крайне мала, практически она равна нулю. А главное, ну, готов я допустить твою стохастическую (назовем ее так) гипотезу. И что? Она же не конструктивна, а нам — решение принимать. И очень скоро. У нас повсюду враги, и даже невозможно понять, каким оружием они воюют. Я и машину времени сбрасываю со счетов по той же причине. Ведь в случае хронопетли, мы никак не сумеем изменить свое будущее, которое на самом деле — прошлое. Не интересно мне это, понимаете? Я никогда не стану играть, если все выигрыши расписаны заранее. Поэтому меня только один вариант устраивает — когда я вижу реального соперника. Поэтому выслушайте все-таки, что получается.
Язон сделал паузу, дожидаясь полной тишины в кают-компании.
— Загадочный некто подразумевает, что мне тоже знакома древняя легенда. И стало быть, приняв условия игры, я пройду весь путь до конца. А знаете, каков конец у этого пути? Я должен жениться на Миди, потом…
— Никогда! — выпалила Мета, не желая больше слушать ни о чем. — Этому не бывать, а значит, твой некто может о дальнейшем не беспокоиться.
— Погоди, Мета, я просто пересказываю древнюю легенду. Итак, я женюсь на Миди, мы прибываем на Иолк, а Фелл, давно уверенный, что мы не вернемся, уже убил моего отца. Миди подстраивает так, что Фелл погибает страшной смертью, за что нас обоих (непонятная мне логика!) лишают иолкского гражданства. Затем на совершенно новой планете я изменяю Миди и собираюсь жениться на другой женщине…
— Я же говорю: бабник! — не удержалась от комментария Мета.
— …но Миди жестоко мстит, убивая соперницу и покидая меня навсегда. Оставшись совсем один, я вешаюсь от тоски на собственном корабле под названием «Арго».
— Чушь собачья, — безжалостно резюмировал Рес.
— Есть вариант, — добавил зачем-то Язон. — Вернувшись все в той же тоске на «Арго», я погибаю, раздавленный сгнившим и рухнувшим мне на голову корпусом собственного корабля.
— Еще глупее, — хмыкнул Стэн, — если учесть, что сплавы, из которых сделан линкор, пережили по меньшей мере пять тысяч лет и хватит их еще на десять раз по столько же.
— Как вы прямолинейно все понимаете, ребята! — вздохнул Язон. — Здесь же аллегория, символ. Отправившись в это путешествие, я пустился на поиски собственной смерти и обрел ее. Вот в чем суть.
— Оставь, Язон, — заговорила вдруг Мета, уже переставшая ревновать и сердиться. — Суть совсем в другом. На Миди пусть жениться Арчи.
Молодой физик с Юктиса и девушка с Эгриси переглянулись, растерянно улыбаясь: «Разве можно о самом тайном — вот так, при всех?» Но кажется, им было приятно.
А Мета продолжала:
— Да, да, я серьезно. А из всего остального, что ты здесь понаговорил, важно только одно: действительное поведение Фелла. Он играет против нас, и если этот гад знаком с твоей дурацкой легендой… О чернота пространства, дай нам не опоздать! Если твой отец вообще еще жив.
Все ошарашенно замолчали. Даже сам Язон почему-то не успел подумать об этом. Неужели проникся фаталистической идеей о невозможности изменить судьбу?
— Я предлагаю последние тысячи километров до Иолка пройти на форсаже. Возражений нет? — спросила Мета. — Тогда занимайте противоперегрузочные кресла. И, клянусь высокими звездами, мы должны успеть!
— Мета, конечно, красиво говорила, — бормотал Язон себе под нос тихо и обиженно, — но суть не только в том, что нас ждет на Иолке. Гораздо важнее, по-моему, кто он — этот некто, разыгрывающий вселенский спектакль по сюжету древней легенды.
Язон вещал в никуда, как говорится, для всех, кому это интересно, а публика уже расходилась, выполняя приказ капитана «Арго», молчаливо поддержанный вождем пиррян Керком и никак не оспоренный руководителем проекта Язоном.
Сам же руководитель проекта пребывал в растерянности и не слишком рассчитывал быть услышанным. Но рядом оказались Арчи и Миди.
— И кто же это, по-твоему? — полюбопытствовал Арчи, быть может, самый любопытный человек во Вселенной.
— Есть только один известный нам с тобой персонаж, который реально способен на трюки подобного масштаба.
— Солвиц? — сразу спросил Арчи.
— Да, доктор Теодор Солвиц, — кивнул Язон. — Кто же еще?
И тогда вздрогнула Миди.
— Как ты сказал? Теодор? Верховный жрец отец Федор иногда называл себя доктором Теодором.
— Солвицем он себя не называл? — улыбнулся Арчи.
Однако ведь на самом деле было не до смеха.
— Фамилию Солвиц я встречала в компьютере, — сказала Миди, — только не помню где.
— Постарайся вспомнить, — почему-то шепотом попросил Язон.
Он-то сам вспомнил, чьи это темные, оливковые глаза и благородные эллинские черты мелькнули тогда в храме Дзевесо из-под розовато-белого капюшона.
— Верховный жрец — это и есть Солвиц, — смело заявил Арчи.
— И ты красиво говоришь, — похвалил Язон. — Но не от тебя ли я слышал сравнительно недавно, что Солвиц исчез из нашей Вселенной навсегда.
— От меня, — согласился невозмутимый Арчи. — Я только ни разу не утверждал, что Теодор Солвиц — одно единственное лицо. Подумай об этом, Язон.
Последний, предупреждающий сигнал о наступлении тридцатикратной перегрузки застал их весьма далеко от специальных приспособлений, и Арчи с ужасом вспомнил, что Миди вряд ли готова к подобным испытаниям.
Молодой физик с Юктиса схватил свою любимую в охапку и потащил ее бегом не к креслам, нет, а к противоперегрузочным ваннам — на «Арго» были и такие — отличные, надо заметить, устройства для дилетантов!
ГЛАВА 17
В Иолке пришлось сажать и десантный бот и канонерку одновременно. На первом летели люди, а во вторую удалось впихнуть целиком долгожданную золотую обечайку вместе с двигателем. Инженерная команда во главе со Стэном успела все-таки за время перелета худо-бедно смонтировать звездолет, но отправлять его в самостоятельное плавание пирряне не рискнули. Мало ли что? Планета, конечно, дикая, но в свете последних предположений и здесь можно было ждать чего угодно — от ракетно-ядерного обстрела до спонтанного провала в иные миры через гиперпереходы-рванавры. Не для того они так долго летали за этой «золотой шкурой», чтобы теперь бесславно загубить ее в самый последний момент.
Однако Иолк встретил гостей мирно, спокойно и даже приветливо. Местные рабы и даже патриции пали на колени при виде спускающихся с небес богов на звездной колеснице — так уж здесь было принято издревле. От центральной площади перед дворцом Фелла, которая, по заведенной Метой традиции, и служила космодромом, до дома Айзона оставалось рукой подать, и Язон направил туда лучших бойцов, чтобы как можно скорее получить ответ на главный вопрос. А во дворец он велел никому пока не идти. Наследный принц прилетел сюда к отцу, к Айзону, а не к этому проходимцу Феллу!
«И если тебя, Фелл, по-прежнему интересует звездолет „Овен“, ты выйдешь навстречу сам, а не станешь посылать личного охранника. Кто-то здесь, помнится, размахивал своей королевской гордостью и требовал доставить ему Винторога в личное и безраздельное пользование. Извини, Фелл, за время путешествия многое переменилось, и мы уже не пойдем на уступки…»