– Ты любишь сказки? – удивился Женьчик, который уже давно проснулся, но ленился вставать.
– Конечно, люблю. А что, нельзя?
– Нет, почему. Катя, правда, говорила, что от сказок нет никакой пользы. Мне тоже кажется, что сказки любят только маленькие дети…
– Много она понимает, твоя Катя! – возмутилась Люська. – Ты вспомни, на уроке Вера Ивановна рассказывала нам о том, как сочиняли сказки старушки в деревнях. Даже взрослые люди любили их слушать.
– А Пушкину, – добавил я, – сказки рассказывала его няня Арина Родионовна. А потом, когда Пушкин вырос, он сам стал писать сказки в стихах.
– А ещё Вера Ивановна говорила, – подхватила Люська, – что сказки сочиняли люди, которые не умели ни читать, ни писать. Эти сказки передавались из уст в уста, поэтому их называют устными сказками.
– Устным народным творчеством, – уточнил я. – Вставать пора. Посмотрите на Рекса. Вон он как вертит носом.
– Опять он приведёт нас в какое-нибудь жуткое место! – проворчал Женьчик.
– Подъём! – крикнул я, решив прекратить бесполезные и даже вредные разговоры.
– В дорогу! – рявкнул Рекс. – Я учуял нужный запах. За мной!
Мы послушно отправились за собакой.
Чем дальше мы шли, тем гуще становился лес, тем громче пели птицы. Один раз нам дорогу перебежал заяц.
– Ой, – всплеснула руками Люська, – это плохая примета, мне бабушка рассказывала!
Это замечание, конечно, ничуть нас не обрадовало. Чего-чего, а неприятностей в этой cтране мы встретили уже достаточно!
Внезапно справа что-то блеснуло. Это была маленькая речка.
– Я хочу умыться, – решительно заявил Женьчик.
– И я, – подхватила Люська.
– Умывайтесь, только быстрее! – приказал Рекс.
Мы спустились к речке, умылись и отправились вслед за Рексом, который не отрывал носа от тропинки.
Неожиданно над головой у нас громко закаркал большой чёрный ворон.
– Чтоб тебя! Напугал! – крикнула Люська.
Мы вышли на опушку леса, поросшую яркой зелёной травой. Посередине её стоял удивительный дом без окон и дверей.
– А может, это избушка на курьих ножках? – насторожённо поинтересовался Женьчик.
– Подойдём поближе – увидим. Не бойся! – подбодрил его я.
– Да я и не боюсь! – заявил Женьчик, стараясь не выдавать своих чувств.
Мы подошли поближе. Точно – избушка на курьих ножках! Она была развёрнута к нам глухой стеной.
– Пойдём дальше? – спросила Люська.
– А давайте попросим её повернуться к нам, – предложил Женьчик. – Помните, как рассказывала Вера Ивановна… – И он закричал: – «Избушка, избушка, повернись к нам!..» Кажется, так?
– Нет, не так, – покачал я головой.
– А, вспомнил, вспомнил! «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а к нам передом!»
– Ну что? – засмеялась Люська. – Она как стояла – так и стоит. А ещё хвастался, что вспомнил!
– Подождите, – не сдавался Женьчик, – она ещё что-то говорила… Вот вертится на языке…
– Ну, когда перестанет вертеться, тогда и скажешь! – съехидничала Люська.
– Вспомнил! – радостно закричал Женька. – «Эй, ты, избушка на курьих ножках! Стань по-старому, как мать поставила! К нам передом, к лесу задом!»
Избушка задрожала и, медленно переступая куриными ногами, повернулась к нам передом.
Стали видны два маленьких оконца и покосившаяся дверь.
С противным скрипом эта дверь медленно отворилась – и на пороге появилась старушка в ветхом платье. На её седую голову был надет поношенный платок.
– Какие люди пожаловали! – очень ласковым голосом сказала она, словно пропела.
Высунувшийся вслед за старушкой чёрный кот, увидев Рекса, злобно зашипел.
– Брысь! – строго сказала старушка. – Иди в избу! Что я тебе сказала! Ступай!
Кот нехотя, с достоинством удалился в глубь избушки.
– Гуляете, детки? – сладким голосом поинтересовалась незнакомка. – Ты, наверно, устала, Люсенька?
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – удивилась Люся.
Старушка засмеялась:
– Я, милая, долго на свете живу. Всё знаю.
– А вы, случайно, не Баба-яга? – недоверчиво поинтересовался Женьчик.
Старушка засуетилась и стала приглашать нас в свою избу.
– Устали вы, милые мои, есть хотите, а у меня сегодня пироги с яблоками, мёд с лесных цветов, вишни, сливы, молоко в кувшине, орехи… Заходите, гости дорогие!
– Я так проголодалась! – заявила Люська.
– И я, – подхватил Женьчик.
– Так входите же, детки дорогие! Стол накрыт.
Рекс зарычал. Видно, почуял неладное. Мне стало страшно.
– Никуда, ребята, не ходите! Баба-яга это! – закричал я. – Она нас заманить хочет и…
– Ах, какой ты глупенький, мальчик Витя, – покачала головой старушка. – Разве я похожа на Бабу-ягу? Я просто одинокая старушка, которая пошла как-то в лес, набрела на заброшенную избушку, да и поселилась в ней.
Она распахнула дверь в горницу, и мы увидели стол, уставленный блюдами с пирогами, кувшин с молоком, ягоды в плетёных корзиночках.
– Чего вы ещё ждёте? – спросила старушка. – Ну-ка, Люсенька, покажи этим трусишкам, какая ты смелая.
Она взяла Люсю за руку, и та покорно последовала за ней…
– И я, и я с вами! – кинулся было за ними Женьчик, но Рекс схватил его зубами за куртку и оттащил от двери, которая тут же захлопнулась за старушкой и Люськой.
– Эх, упустили девчонку! – с досадой прорычал Рекс. – Моя вина, не успел её удержать!
– Ладно, – сказал я, – успокойся, нечего себя казнить. Давайте лучше подумаем, как нам её теперь выручить!
– Ворвёмся в избушку и вытащим её! – решительно предложил Женьчик.
– А ты попробуй открыть дверь, – заметил пёс, – ручаюсь, что Яга её уже заперла.
– А что она сделает с Люсей? – спросил Женьчик.
– Что-что! – проворчал Рекс. – Известно что – зажарит и съест!
– Что? Съест? – Глаза Женьчика округлились от ужаса.
Рекс обеими лапами с силой толкнул дверь, но безуспешно. Она не поддавалась.
– Давайте послушаем под окном, о чём они говорят, – предложил я.
Мы тихо пробрались под распахнутое окошко.
– …ты ешь, ешь, милая, – ласково говорила старуха.
Люська, которая, видно, только сейчас поняла, что попала в ловушку, дрожащим голосом спросила:
– Вы меня выпустите, бабушка?
– А ты съешь пирожочек, тогда и скажу, – ушла от прямого ответа Баба-яга.
– Я съела уже… Выпустите меня, пожалуйста! – взмолилась Люська.
– А разве тебе здесь у меня плохо?
– Значит, не выпустите?
– Не выпущу, милая, не выпущу.
– Да зачем я вам?! – заплакала Люська. – Вы – не добрая старушка. Вы – злая Баба-яга. Добрые старушки не живут в избушках на курьих ножках!
– Ну вот и умница. Сама догадалась.
– Вы меня хотите изжарить и съесть?
– Нет, что ты! Я давно уже мяса не ем. Вредно оно мне. Не для этого ты мне нужна. Видишь, какая я старенькая? Сил у меня мало, а дел много. Щи сварить, пирог испечь, избу прибрать, пол вымыть, постирать, посуду помыть. Всё это мне самой трудно, спину ломит. Вот ты и будешь моей помощницей. Давно я такую шуструю поджидала…
– Значит, вы меня у себя оставите, а мальчики уйдут?
– Никуда они не уйдут. Они мне тоже нужны. Дров на зиму нарубят, валежник соберут, воды из речки наносят, весной огород посеют, а потом пуще работы прибавится – поливка, прополка. А пса на цепь посажу, пусть избушку охраняет, особенно зимой от волков.
– Бабушка-яга, – ещё громче заплакала Люська, – отпустите меня, пожалуйста. Я домой, к маме хочу!
– А кто же меня, старенькую, пожалеет? А?
– Мальчики вас не будут слушать. Они убегут, я же одна…
– Не убегут, не бойся. Всё будут делать, как я прикажу. Не забудь, что я силой волшебной владею. Да и помощник у меня есть, чёрный кот. Он глаз с них не спустит. А они, как проголодаются, сами в избушку придут. Я вон сколько всякого угощенья наготовила. Это чтобы вкусный дух им покоя не давал!
Баба-яга замолчала и загремела заслонкой от печи. Слышно было только, как снова заплакала Люська.
Мы на цыпочках отошли от избушки на безопасное расстояние, где вкусные запахи не мешали думать.
– Рекс, спасибо тебе за то, что не пустил меня к Бабе-яге, – сказал Женьчик и пожал Рексу лапу. Потом он поднял на меня умоляющий взгляд: – Как бы нам Люсю выручить? Витя, Рекс, придумайте что-нибудь! Витя… прошу тебя…
– Постараюсь, – сказал я, хотя понимал, что придумать «что-нибудь» будет очень сложно. Никогда у меня не было так тяжело на душе. Зачем я перенёс их в эту Страну невыученных уроков?! Они здесь столько пережили! А теперь по моей вине может погибнуть девочка, да и нам с Женьчиком несдобровать!
– Послушайте, – предложил вдруг Рекс, – давайте ночью, когда эта ведьма заснёт, влезем в окно, возьмём Люсю и убежим.
Лучшего плана ни я, ни Женьчик придумать не смогли.
Наступила ночь. Я сидел, прижавшись к тёплому боку Рекса. Женьчик дремал, положив мне голову на колени.
Наконец, когда совсем стемнело, Рекс сказал: «Пора!»
Мы разбудили Женьчика и тихо пробрались к избушке. В полуоткрытое окно слышен был громкий храп старухи и всхлипывания Люськи.
Я подсадил Женьчика, и он тихонько влез в окно. Потом я забрался в горницу сам. Рекс запрыгнул в окно последним.
Я боялся, что Яга проснётся, но она продолжала громко храпеть.
Увидев нас, Люся радостно вскрикнула.
– Молчи, – шепнул я. – Сейчас будем выбираться отсюда.
– Ой, Витя, какие вы молодцы, что не бросили меня! – прошептала она.
– Тсс! Потом поговорим, а теперь…
– А теперь, – раздался громкий голос Яги, – вы все у меня в руках!
Мы замерли от неожиданности.
Баба-яга держала на вытянутых руках что-то светящееся.
– Раз! Два! Три! – крикнула она и накинула на всех нас сеть.
Мы забарахтались в ней, пытаясь выбраться, но сетка, словно живая, только плотнее прижимала нас друг к другу.
– Вот и попались, детки! Обмануть меня вздумали! Старуха, мол, что с неё взять! Окошко закрыть забыла и спит себе, похрапывает. Не тут-то было, голубчики мои!