— Поедем к ним? — через полчаса поинтересовался ничуть не уставший напарник, снимая перчатки. — Не передумал? До Мадрида по идее рукой подать. Глянем на Стокгольм с высотки, заснимем, проанализируем.
— К блокпосту двигаем, тем более если рукой подать… успеем. Сам понимаешь: на сегодняшний день, а за время нашего отсутствия вряд ли что изменилось, Северный Анклав есть главная проблема для Замка.
— Трофеи берем?
— Там видно будет. Наколенников не снимай, — предупредил я.
— Будем американистое показывать?
— Еще как. Отряд «Дельта», скрещенный с морскими котиками.
— Котиков я люблю, — кивнул Гоблин. — Но не морских. Пукают они больно громко. Аж фонтаны.
— Да не гони!
— Сам видел! Лежат на камнях, а как в воду — так фонтан!
— На что ты вечно смотришь?
Никакой романтики в нем нет, ни на грош!
Мы надеваем наколенники только в преддверии особой работы, диверсии, сложной разведки, постоянно никогда не таскаем — устаешь. В обыденке сталкеру вполне хватает плотной и мягкой прошивки на штанах.
О том, чтобы заявиться в столицу Альянса на машине, речь не идет. Это самый герметичный анклав из известных, чужие здесь не ходят. С севера у нордических — неплохо разведанный китайский анклав, на юге безобразничают береговые пираты-сомалийцы и другие диковатые дети Чорнага Континента, банды африканских негров и арабов, в известной степени управляемые не столько Преторией, сколько шведами. И тут появляются два белых на джипе, привет, мы к вам с миром, давайте дружить! Местная безопасность сразу в нас вцепится, определит в лучшем случае абстрактных славян, после чего утащит в пыточную… Это в Манилу теперь запросто можно приехать с визитом; если не подлезать близко к криминалу, то и неприятностей не будет. Здесь же такой фокус не прокатит, спалимся на раз.
— Рацию включал?
— Не схватила мыльница! — развел Мишган руками. — Лишь далекое шипение да две несущие частоты.
— Это хорошо, что несущие появились… На блокпосту зацепим, у них должна быть дальняя рация.
Началась подготовка к спектаклю. Принимаем лихой вид. Первым делом надо снять с автомобиля тент. С ним, конечно, ехать хорошо, дождь почти не парит. Однако под тентом боевой «виллис» приобретает специфичный ретрооблик, гротескный, даже карикатурный, как у «Антилопы Гну». Придется сбросить.
Пулемет ставим на турель. Мишка опять заворчал, ему гораздо удобней держать MG-42 в межколесной нише на корме, по мере необходимости перекидывая машинку по бортам, он и с руки стрелять может… Сказано же, на турель! Вот, хороший киношный вид! Да знаю я, что тебе неудобно стоять у дуги! Ему в любой машине приподниматься нельзя, хоть приковывай. Помню, возвращались мы как-то после удачного футбольного матча домой, в Замок. Вся мини-футбольная команда сталкеров и девчата-болельщицы, да… Ну, само собой, хиханьки, обжимон, взвизгивания, глухой стук алюминиевых кружек, веселый солдатский юмор, Был с нами и гармонист с Заостровской, кудрявый такой казачок, от футбола далекий, к тусовкам близкий. Накатив полкувшина красного, Мишган принялся отплясывать задорную матросскую джигу прямо в кузове и на повороте улетел за борт.
Хорошо, что там были густые кусты крапивы, обошлось без худого. Так, поматерился полдня, да и все.
Куртки подтягиваем на поясе, грозно засучиваем рукава. Ножи перевешиваем на грудь, рации в карман, так, чтобы видно было издалека.
— Очки надевай.
— Не люблю я их… — забурчал друг.
— Сомов, нарядами замучаю! Для чего куплены? Деньги потратили!
В зеркальных «каплях» напарник несомненно выглядел американисто. Хотя кто их, платформенных американцев, видел? Из наших — никто, из соседей тоже. Может быть, там одни негры подобрались да мексиканцы, а белых вырезали вовсе. Негра же из Гоблина никак не сделаешь, хоть углем намажь, — не та рожа.
Камуфляж у нас охотничий, как говорится, «кабеласовский», просторный и очень удобный, сталкеры вообще не любят «военки». Охотничий в поле лучше, проверено. Почему? Потому что люди из «сафари-клубов» с большими деньгами и капризами давным-давно отшлифовали эту одежду под максимальный комфорт и рациональность. Или вы искренне считаете, что мировые правительства только и думают об удобстве рядового солдата? Увы, разочарую, им надо лишь, чтобы боец прожил на поле боя регламентированное штабами время, успев выполнить поставленную задачу. А нам работать, порой до месяца в автономке.
Одежда интернациональная, тут все нормально.
Вот с обувью есть проблема. Берцев, извините, нема, мы с Гобом используем сапоги, чему очень рады. Специальные, доработанные, но, по сути, обычные кожаные сапоги сталкера, отличная обувь работы наших российских ремесленников. Перед отъездом в Форт-Росс в обувных мастерских Дальнего Поста работало трое спецов и подмастерьев с пяток. Сейчас, наверное, гораздо больше, спрос велик. И хром есть, и юфть. Как мы за такой обувкой гонялись поначалу… Недолго сталкеры в фабричном шастали, амба ботиночкам пришла, сносились. Поначалу удобные, как тапочки, после намотки на них приличного километража они так и остались тапочками, только стоптанными. У нас с Бикмеевым были «коркораны», у Гоба с Серегой — «мародеры». Сотников не выручил, все тянул с поставкой, десять раз вычеркивал за срочностью чего другого, каждый раз нам предлагая брать «стандарт из прошлой партии», потом пять раз забывал. Или хитрил.
Записались в очередь, дождались и купили у мастера — встало недешево, но продукт получили на зависть. Классные шузы делает алтаец Трофим! Контакт с ним ушлый Демченко нашел быстро, мастеру нужны были толковые замечания практиков. Теперь не нарадуемся — опыт показал, что лучшего не придумаешь.
Что? В поле невозможно обойтись без патентованных вибрам, фронтальных и боковых перетяжек да хитрых вставок? Без высокотехнологичных материалов? Как-то вот обхожусь. Все равно не верите? И действительно! Бедные чероки, команчи и черноногие, они, поди, гроздьями с каменюк падали в своих пошлых мокасинах… Как только краснокожие воевали с бледнолицыми? А наши промысловики, освоившие в семнадцатом веке Сибирь и все севера?
Тяжело разбивать мифологию людей, чье детство прошло без дыма костров, без ночлегов в ночном лесу после тяжких переходов, безо всего того, что приучает к автономной походной жизни.
Только вот сейчас «коркораны» пригодились бы. Для визуализации.
Яркой доминантой поблескивают на воротничках латунные буквы US на золотистом диске, китайский блошиный рынок — это нечто, сутки можно провести меж рядов, разглядывая разложенные на дощатых столах диковинки, собранные со всего света. Знаки только на правой стороне, так положено, ведь мы с Гобом «солдаты и сержанты». На левой стороне носят эмблему рода войск. А какие у нас войска? Сталкерские, известно. Поэтому не мудрствуя лукаво на левую сторону воротников куртки пришпилили крошечные, непонятные даже самим красные значки в форме стрелки, кто знает их генезис…
Акцент нам изначально ставили юсовский — мы готовились к встрече с закадычными «заокеанскими партнерами» как с вероятно главным противником. Пока так и не встретились. Произношение канает в общении с другими народами, срабатывает, проверено. Надежд, что сами американцы нас признают соотечественниками, никаких. Ну, здесь и не тот случай.
— Кастет, автомат придется спрятать.
— Может, прокатит?
— По нас прокатит! Не в понтах пиндосам пользоваться русским оружием.
— Хм… Ладно, спрячу.
«Калашников» есть везде. Разве что в Антарктиде его нет. И все же, несмотря на распространенность отечественного автомата и его легендарику, на американской сцене ему не место. Где М-16? Где патриотизм, воплощенный в оружие?
— Тебе, значит, можно с «маузером»? — настала и моя очередь поворчать.
— Это другое дело! Немцы — союзники по НАТО.
Крышу сносит, когда вспоминаешь про земные политические расклады. НАТО, ПРО, петушиные наскоки вдоль границ, «нас много, и мы едины», «Россия — вечный агрессор»… В нашем же анклаве немцы вродную, они — неотъемлемая составляющая сообщества. А там… Геополитические противники. Кошмар, где мы жили?
— Ну как, коллега? — красуясь уже в сиденье, спросил Сомов.
Я глянул. Черный «ка-бар» на груди, рукава выше локтей, очки поблескивают.
— Орел! А не ты ли, душа, под Аустерлицем из французского плена роту увел? Стоп! А это что такое, с ума сошел?!
Из-под высоко подвернутого рукава выглядывал краешек эмблемы ВДВ. У него еще одна есть, сделанная в молодом идиотизме на загривке: «А тебе дорога вышла — бедовать со мною, повернешь обратно дышло — пулей рот закрою». Ну, ее ворот закрывает.
— Правую покажи! И подними лапу!
И там косяк — «…замочу!». В смысле, «всех замочу».
— Гоб, ты головой думаешь вообще?
— Мне же не видно! Сейчас приспущу. — Душка довольно хмыкнул и вдруг потребовал: — Жевачку давай! Гони-гони, не жидься.
Скрепя сердце я достал из кармана пластик жевательной резинки, осторожно, как горилле в клетку, протянул. Золотой, между прочим, пластик, конская цена на блошке!
— О-о! Джуси фрут, любимые, мм…
— Ты куда, га-ад!
Поздно, уже захлюпало…
— Сволочь, надо же было на подъезде! Зачем израсходовал!
Сделав непривычно круглые глаза, Сомов экстатически двигал тяжелыми челюстями и все кивал, кивал…
— Брысь к пулемету, две минуту на предстартовую проверку систем, и поехали!
— Костян, ну извини… Не удержался, соскучился.
— Да иди ты!
А еще у меня есть две маленькие бутылочки кока-колы.
Не скажу, сколько эта позиция стоит, — в обморок упадете.
Мы ехали на север. Формально — возвращались. Что поделать, и такие зигзаги бывают в рейдах. «Виллис» без тента, охватываемый прохладным равнинным воздухом, то и дело подпрыгивал на поворотах и небольших ухабах, встряхивая уложенные в задней части баулы, а заодно и гадского Мишку. Лафа кончилась, спустя километр магистраль пошла извиваться змеей. Признаюсь, я намеренно не снижал скорости — пусть протрясет оболтуса. Водителю хорошо — держись за баранку, реагируй вовремя, компенсируй телом. Это несчастный пассажир не знает, на какую железку нажмет драйвер через секунду…