Отрепетировав пару раз заготовленные номера, команда мушкетеров, наконец, отправилась в актовый зал. Школьники в коридорах останавливались и провожали любопытными взглядами этих ребят в мушкетерских накидках и шляпах с перьями.
Начался конкурс. Но Владимир так и не появился. Все время, пока шел КВН, Олег нервничал, то и дело выглядывал в зал. Вдруг среди зрителей появится их Командор? Но молодой человек не появлялся. Нервозность передалась всей команде. Но ребята все равно выступили на ура. И заняли почетное второе место.
Зразу после мероприятия все члены клуба, собравшись в классе, решили идти к Владимиру домой.
Глава 8
Еще с вечера Владимир почувствовал недомогание. Когда возвращался после последней репетиции, ноги подламывались и «гудели». Он спешил скорее добраться до квартиры и принять какие-нибудь лекарства.
Жил молодой человек один. Тяжелая болезнь унесла его маму, когда Владимир учился в школе. Спустя несколько лет отец встретил женщину. После недолгих ухаживаний они решили расписаться. Свадьбу устраивать не стали. Все сделали по-тихому. После чего отец переехал жить к новой жене, предоставив сыну двухкомнатную квартиру. Это произошло уже после того, как Владимир поступил в институт. Отец время от времени наведывался к сыну. Но в гости к отцу молодой человек приходить не любил: с мачехой отношения у них никак не налаживались. Память о маме крепко сидела в сознании Владимира, и он не мог воспринимать никаких других женщин рядом с отцом.
Придя к себе, Владимир заглотил таблетку аспирина, сдобрил кружкой крепкого кофе. В полумраке комнаты, освещенной одним только стареньким торшером, включил свой «Спектрум». Последний раз в «Элите» он смог накопить денег на гипердрайв. Теперь его корабль мог перескакивать в другие части галактики. В игре Владимир предпочитал торговать, уклоняясь от боев с агрессивными пиратами. Разбоем тоже не занимался. С ведением космических сражений у него не очень-то получалось. А оттачивать боевое мастерство было лень. Куда проще торговать, внимательно изучая соседние системы, выбирая наименее опасные. Так может накопление кредитов и шло медленнее, но зато гарантированно. Богатея, он постоянно улучшал свой корабль, что позволяло без проблем ускользать от нападавших. Ну а если удрать не получалось, то новое оружие и защитные поля помогали выстоять даже против нескольких атакующих кораблей.
После часа игры голова начала наливаться тяжестью. Глаза заболели, постоянно вглядываясь в экран. Играть становилось невмоготу. Это начало сказываться и на результате. Попав в очередную звездную систему, он встретил вражеский флот, который тут же открыл пальбу по кораблю. Владимир еле ноги унес. Полуживой корабль он с трудом довел до станции. Сохранил игру и погасил компьютер.
Перед сном молодой человек проглотил еще одну таблетку. На этот раз парацетамола. И залез под одеяло.
Всю ночь его мучали кошмары. А на утро он почувствовал, что весь горит. Трясясь от охватившей его лихорадки, добрел до серванта, достал градусник. Блестящая ртутная полоска термометра совсем не обрадовала молодого человека. Она чуть-чуть не дотянулась до отметки сорок.
«Ну, надо же, — сокрушался Владимир, — сегодня мои ребята выступают, а я как назло разболелся». Он снова потащился к аптечке. Из скудных запасов лекарств все те же аспирин и парацетамол. Недолго думая, Владимир выпил по таблетке и того, и другого. И снова нырнул в постель. Накрылся с головой, весь трясясь от жуткого озноба. Лежать спокойно он не мог. Головная боль, сковывавшая стальным обручем лоб и затылок, заставляла его поворачиваться, прикладываясь к подушке то одной частью головы, то другой. Спустя какое-то время он все же забылся.
Разбудил его звонок в дверь. Одеяло и простыня, казалось, пропитались потом насквозь. Хоть выжимай. Владимир ошалело сел на край кровати, с трудом соображая, что же нужно сделать? Наконец, рука потянулась к висевшей на спинке стула футболке. Ноги просунулись в трико, подцепили стоявшие рядом тапки. Молодой человек, шатаясь как пьяный от навалившейся слабости, прошлепал в коридор. Не заглядывая в глазок, открыл дверь. Площадка была набита детьми. Все раскрасневшиеся с мороза, на лицах улыбки. В руках у Олега красочная грамота.
Владимир в ответ тоже улыбнулся.
— Ну что стоите, проходите. Только прошу не пугаться. Валяюсь в постели с температурой.
Ребята, топчась, перетекли из подъезда в квартиру.
Их Командор выглядел неважно. Взлохмаченные волосы торчали в разные стороны. Небритые щеки осунулись. Глаза болезненно горели сквозь стекла очков. Молодой человек поймал на себе озабоченные взгляды детей, стушевался.
— Простите меня, что не смог прийти сегодня. Сам себя ненавижу.
— Тебе незачем извиняться, Володя, — ответил за всех Олег. — Куда бы ты пошел в таком состоянии? Мы боялись, что случилось что-нибудь хуже. Главное что ты жив, хоть и не здоров.
При этих словах Владимир улыбнулся.
— Ну, как выступили?
— Второе место! — почти хором прогремели школьники.
— Молодцы! Для первого выступления — отлично! Не зря, значит, готовились… Надо бы отметить это чаепитием… Но сейчас, извините меня, не приглашаю вас. Давайте, знаете что… До Нового года осталось три дня. Надеюсь, я поправлюсь к этому времени. Приходите прямо первого января.
Ребята согласно закивали. Стали прощаться. По одному выходили в подъезд.
— Олег, погоди, — сказал Владимир.
Мальчишка задержался у двери.
— Я купил уже себе гипердрайв, можешь меня поздравить, — понизив голос, заговорил молодой человек.
— Да ну, — отозвался Олег. — Так быстро? Как накопил?
— Торговал.
— Ну, здорово! Как поправишься, приходи ко мне. Покажу еще одну новую игрушку.
Они подмигнули друг другу, и Олег последним вышел из квартиры.
Глава 9
К Новому году Владимир так и не поправился. Температура хоть уже и не зашкаливала, но горло ужасно болело, а голова была словно свинцом налитая. Ни о каком празднике даже не приходилось думать. Елку, и ту он не успел поставить. Из-за внезапно навалившейся болезни Владимир не выходил из дома с того самого дня, когда вернулся с последней репетиции перед выступлением ребят.
В новогоднюю ночь он улегся на диван перед телевизором и довольствовался «Голубым огоньком». Ведущий говорил о том, что в студии собрались представители всех национальностей, проживавших еще совсем недавно на территории единой большой страны. Как будто подслащивал пилюлю. Дескать, ничего особенного не произошло, братские народы по-прежнему приезжают в столицу (правда, для них уже бывшую) и сидят все вместе за столиками бок о бок друг с другом. Но шутки выходили какие-то грустные. Вот и новую аббревиатуру Содружества юмористы обсмеяли.
Столы выглядели скромно. К бутылкам с традиционным шампанским как-то совсем сиротливо присоседились плоские тарелки со скромными горками мандаринов. Рядом с ними еще что-то зеленело: то ли виноград, то ли яблоки. На экране старенького телевизора не очень-то разберешь. Не видно, чтобы кто-то притрагивался к этим фруктам. Может они и не настоящие вовсе? Так, бутафория для интерьера.
Песни звучат совсем постно. Ни весело, ни грустно. А так, словно исполнители петь совсем не желают, но надо отработать. Где-то на заднем плане постоянно показывают искусственную елку, ничем не украшенную, с тощими ветками.
Не чувствуется праздника. Ну, совсем не чувствуется! Может во всем виноват проклятый грипп? Из-за воспалённой носоглотки звуки, издаваемые телевизором, воспринимаются совсем не так. Да и настроение никакое.
Не досмотрев «Огонек» до конца, Владимир переключил телевизор в режим монитора. Достал свой «Спектрум». С самого начала болезни он не притрагивался к компьютеру. Надо вернуться к последнему сохранению и продолжить игру. Может в этот раз повезет, и он благополучно пролетит рядом с негостеприимной планетой?
Засев за игру, молодой человек скоротал остаток ночи. Оторвался только тогда, когда глаза уже не могли смотреть на экран, и норовили закрыться от накатившейся рези. Владимир вернул телевизор в обычный режим. На экране все еще шел «Огонек». Под убаюкивающие песни юноша прямо в одежде завалился на неразложенный диван и тут же заснул.
Проснулся Владимир от яркого солнца, заглядывающего в окно, залившего всю комнату золотистыми лучами. Не выключенный с ночи торшер, казался бледным и совсем уже не нужным в этом море света. Телевизор шипел, показывая на экране серое мельтешение.
Зазвонил телефон. Сняв трубку, Владимир услышал голос отца. Поздравили друг друга с Новым годом.
Захотелось есть. Владимир прошел на кухню. Из-за болезни он ничего специально не готовил к праздничному столу. Да собственно стола никакого не устраивал. В холодильнике стояла миска с салатом, принесенным отцом накануне. В морозилке лежало несколько куриных окорочков, названными кем-то «ножками Буша». Этим названием они обязаны американскому президенту, при котором хлынула в нашу страну так называемая «гуманитарная» помощь в виде толстых замороженных окорочков. Купить их было гораздо проще, чем нашу доморощенную курицу, которая почему-то, если ее все-таки купишь, обязательно оказывалась такой худющей и жесткой, словно ее специально не кормили и подолгу гоняли по двору, прежде чем отправить на бойню.
Юноша, даже не размораживая, выложил окорочка на широкую уже разогретую сковороду, предварительно посыпав солью и приправами. Подлил воды из чайника. Накрыл сковороду крышкой.
Пока ножки шипели в закрытой сковороде, Владимир умылся и привел себя в порядок. Завтракать уселся в гордом одиночестве. Куриное мясо получилось сочным и мягким как бисквит. «Чем их интересно пичкают там?» — подумал молодой человек. Он с удовольствием уплетал «ножки Буша», заедая салатом, очень похожим на «Оливье».
Ему вдруг вспомнился тот случай с Олегом. Как же все-таки у мальчишки вышло отбросить тех двух парней? Что за сила таилась в подростке? Неужели такое вообще возможно: какой-то совсем нематериальной мыслью сдвинуть, да не просто сдвинуть, а буквально откинуть на сотню метров, два вполне материальных тела? Владимир слышал ранее про явление, называем