— Что оно хочет нам сказать? — послышался чей-то голос.
Блюдце плавно поехало к букве «Б». Остановилось. Опять двинулось. Арина поспешила называть буквы:
— Б, Е, Р, Е, Г, И, Т, Е. Берегите. О. Л. Е. Г. А. Олега?
Блюдце замерло рядом с буквой «А». Ребята с удивлением посмотрели в сторону Куропаткина.
— Берегите Олега? Вы это хотели сказать, Лев Николаевич?
Блюдце вновь забегало по кругу. Арина еле успевала читать получавшиеся слова: «Я не Лев Николаевич».
— А кто вы?
«Ю. М. М.» — написало блюдце.
— Юмм? — удивилась Арина.
Воцарилось молчание.
— Это точно не ты, Куропаткин?
— Зуб даю.
— Значит это на самом деле дух? — не поверил Илья.
— Дух Юмма? А кто это? — спросила Алёна.
— Юмм, вы еще здесь? — Арина в ожидании подняла глаза к потолку.
Блюдце оставалось неподвижным.
— Ой, ребята. Мне становится страшно, — проговорила Милана. — Может уже по домам?
Все как будто только и ждали этой команды. Мальчишки мигом подскочили из-за стола. В комнате зажегся свет. Девочки с бледными от страха лицами поспешили в прихожую одеваться.
Арина подошла к Владимиру.
— Володя, а кто такой Юмм?
Молодой человек пожал плечами.
— Где-то я слышал это имя. Не могу вспомнить. Но вы меня озадачили своим сеансом. Я раньше никогда не верил во все эти гадания, а в духов — подавно. Но последний выверт блюдца поставил меня в тупик. Если это, действительно, не Олег, то мы столкнулись с чем-то необъяснимым.
Часть вторая.Желтая пуговица
Глава 1
Архай прошел по просторному холлу. Поднялся по широкой спиралевидной лестнице на второй этаж. Вообще-то в его доме имелся лифт. Но советник предпочитал ходить ногами, доказывая каждый раз себе, что он не так уж и стар, суставы и мышцы работают как и прежде, и сердце продолжает биться в том же ритме, что и в молодости.
Лестница выходила на широкую площадку, окруженную круглой сплошной стеной с несколькими разноцветными дверями. Архай подошел к фиолетовым. При его приближении створки сами разошлись в стороны. Взору советника открылась детская комната. На стенах причудливые рисунки с изображениями каких-то космических пейзажей с разноцветными галактиками и звездными системами. Напротив двери поднимаются высокие окна, закругленные сверху в виде арок, сквозь которые помещение заливается ярким солнечным светом. Посреди комнаты на полу сидит мальчишка. Он склонился над каким-то белым кругом размером со столешницу среднего письменного стола. Рука мальчишки водит по кругу перевернутым стаканом, выписывая воображаемые восьмерки.
— Гм, — кашлянул советник.
Мальчишка вздрогнул. Оторвал руку от стакана. Голубые глаза зыркнули на Архая.
— Как дела, Юмм?
— Прекрасно, — ответил мальчишка.
— Чем занимаешься?
— Да так. Размышляю над формулой Геррэя о закольцованности пространства.
— А-а? — протянул Архай. — Он, между прочим, вывел эту формулу, когда гулял по парку и случайно наткнулся на гадюку, свернувшуюся в форме восьмерки. Вид змеи навел его на мысль о бесконечности пространств… Но ты, я смотрю, все грустишь?
— Вам этого не понять.
— Возможно. Но и ты пойми, Юмм, мы совсем потеряли связь с твоим миром. Раньше в твоем пространстве находился наш маяк, тот самый меч, с помощью которого ты перебрался к нам. Но теперь этот меч в нашем мире. Твой переход вызвал тогда возмущения в переплетении пространств, благодаря чему образовался постоянный канал для сообщения между пространствами на месте объекта с названием «Замок». Мы его активно использовали до недавнего катаклизма, природу которого все еще изучают наши ученые. Этот катаклизм стер из нашего мира «Замок». Канал закрылся. И теперь нащупать связь с твоим четвертым измерением у нас никак не получается. Здесь может помочь только чудо. Если вдруг там проявится мощное возмущение энергетических полей. Такое, чтобы мы смогли зарегистрировать его. И тогда, может быть, мы установим связь. Но тебе это ничего не даст. Твой дом остался далеко в прошлом. И туда уже не вернуться.
— А зачем я вам здесь?
— У тебя есть уникальная способность нащупывать как раз такие энергетические маяки. И еще способность проникать в другие пространства. Увы, в нашем мире перестали рождаться дети, умеющие делать то, что можешь ты, Юмм. Раньше когда-то все файвиоллы обладали этим. Но вот уже несколько поколений нашего народа не имеют таких способностей. В генетическом коде произошел какой-то сбой. Наша раса постепенно вырождается. Лишь несколько стариков вроде меня сохранили способность к перемещению. Но в других мирах обнаруживаются уникальные талантливые дети. Для них — это аномалия. А для нас — необходимая, но уже почти утраченная норма. Поэтому, скажу тебе по секрету, Правительство разработало специальную программу по сбору из других пространств детей с нужными для нас талантами. Ну а ты, попавший к нам почти случайно, будешь первым среди них. Тебя ждет великое будущее. Ты поможешь возродить нашу расу.
Юмм смотрел на Архая с грустью в глазах. Зачем ему «великое будущее», если рядом нет мамы и папы. Нет его друзей. Но он не стал ничего говорить Архаю.
Советник вышел.
Юмм вновь перевел взгляд на белый круг. Вдруг стакан, стоявший на нем, шевельнулся. Он начал медленно подниматься по спирали. Поравнявшись с обалдевшими глазами Юмма, стакан завращался над лежащим внизу кругом. Мальчишка скосил глаза на круг, и заметил, что тот превратился в лист плотной бумаги, на котором нарисовалась окружность с буквами по краям. Над листом вращалось белое фарфоровое блюдце синхронно с вращающимся стаканом Юмма. Рядом с листом, словно из тумана, проявились незнакомые мальчишке лица детей, заворожено наблюдающие за блюдцем. Глаза одного паренька цепко следили за белым фарфоровым диском, словно держали его на невидимой нити. Но эту нить в виде энергетических вибраций почувствовал Юмм. Вот он увидел, как незримая ниточка натянулась и направила блюдце на посадку. Вслед за блюдцем в центр круга приземлился и стакан Юмма.
— Учитесь! — воскликнул незнакомый мальчишка.
— Олег, это все твои штучки, как тогда с цветком? — произнесла одна из девочек.
«Олег. Это же он вращает блюдце и стакан!» — промелькнуло в мыслях Юмма, — «Да так, что волна его энергии достигла нашего мира. Хоть бы Архай и его компания ничего не заметили. Ведь они как раз и ищут такую волну. Да еще и того, кто ее создает. Если они узнают, Олегу грозит опасность. Они же начнут охоту за ним. Нужно предупредить».
Юмм схватил стакан и начал водить им по окружности, касаясь букв: «Б. Е. Р. Е. Г. И. Т. Е. О. Л. Е. Г. А».
До его сознания донесся голос девочки: «Берегите Олега? Вы это хотели сказать, Лев Николаевич?». Юмм тут же ответил: «Я. Н. Е. Л. Е. В. Н. И. К. О. Л. А. Е. В. И. Ч». В ответ прозвучало: «А кто вы?». Мальчишка вывел стаканом: «Ю. М. М.».
Дверь снова распахнулась. На пороге опять появился Архай. Юмм быстро отвернулся от круга и уставился на советника.
Глава 2
Солнце ярким лучом заглянуло в аудиторию. Прошлось по лицам студентов, склонившимся над тетрадями. Пощекотало пальцы, торопливо записывающие слова, произносимые лектором. Отразилось яркими зайчиками от металлических блестяшек на ручках, позолоченных оправ и стекол наручных часов, золотых и серебряных сережек, украшающих мочки ушей молоденьких студенток.
Шла пара по высшей математике. Преподаватель, женщина средних лет Елена Герасимовна монотонно читала лекцию по теории вероятностей. Тема интересная для Владимира, но размеренный ритм речи лектора убаюкивал слушателей. Молодой человек почти засыпал. Иногда ручка выпадала из пальцев, перестававших двигаться по листу тетради. А глаза сами собой закрывались. В такие моменты лекция плавно переходила в сновидение.
Вот Владимир встает из-за стола и движется прямо к преподавателю. Лицо Елены Герасимовны приближается все ближе и ближе, превращается в лицо… Юли. Да, да. Вот ее длинные пушистые ресницы. Улыбка бледных потрескавшихся губ. Русые волосы волнами спадают на плечи. «Что-то ты, Володя, все никак не приходишь?» — говорит Юля. «Да вот, учеба. Клуб с ребятишками. Все некогда». Юля подходит ближе. Ее глаза широко раскрываются, заглядывают прямо в лицо Владимиру. «Ты просто забыл про меня». «Да нет же. Каждый день вспоминаю. И ночь». Лицо девушки еще приблизилось. Теперь оно почти касалось лица Владимира. «Приходи. Я буду ждать… Я буду ждать…».
— До каких пор я буду ждать, пока вы ответите?! — голос Елены Герасимовны зазвенел в ушах. Владимир аж подскочил на скамье. Испуганно заморгал.
Рядом стояла математичка и вопросительно смотрела на студента.
— Ну?!
— Елена Герасимовна, извините, я задумался и не расслышал. Повторите, пожалуйста, вопрос.
— Задумался он, — с укоризной, но уже не так грозно произнесла преподаватель. — Ладно, можешь не отвечать… А что скажет по поводу последнего суждения Горемыкин? Ты, надеюсь, внимательно слушал?
Математичка отошла. С последнего ряда поднялся худой высокий парень. Заикаясь, он начал называть какие-то формулы, которые Владимир, по-видимому, проспал.
Думать о математике совсем не хотелось. Теперь в голове гуляла только мысль о Юле. А ведь, действительно, он уже давненько не видел ее. Увлекшись клубом, Владимир все реже вспоминал о девушке. Но ночами все же приходила тоска по ней. И становилось невыносимо горько. Хотелось сорваться с места и помчаться к девушке домой. Но у нее дома он был последний раз… уже и не вспомнить когда. Помнил, что по осени. А скоро уже январь закончится.
Пальцы Владимира вновь схватили ручку. Но не для того, чтобы записывать лекцию. Студент перевернул тетрадь. Открыл на последней странице. Ручка быстро забегала по клетчатой бумаге, оставляя за собой кардиограмму строчек:
А я на лекциях мечтаю,