Он понял, что она имеет в виду.
Закончив чтение вслух, подытожил:
— Таким образом, Вэлэри, ваш отец предусмотрел и этот вариант. Вы можете разорвать помолвку в одностороннем порядке, потребовав выплату всего долга.
— В этом вся сложность, Шамси. Подозреваю, что пфальцграф скорее предпочтёт избавиться от меня, чем вернуть золото.
— Что вы думаете об этом? — кивнул на каминную полку, где стоял ларец с вазой. — Насколько далеко зашли ваши отношения?
— Нет никаких отношений. Вазу я верну. Шоленбург не знает о существовании моего экземпляра Соглашения, считая его давно утерянным.
— Рассказывайте всё, что вам известно, Вэлэри. Всё, без утайки. И о Бригахбурге. Мне нужно понять, что произошло в Алеме четыре дня назад.
Ну конечно! Чтобы тайный советник не был в курсе похищения аристократки?!
— Что произошло в Алеме, я знаю со слов палатина. Почему-то думала, что свадебный пир состоится через два месяца и Прошение о разрыве помолвки между Герардом и Леонор успеет дойти до короля, разрешившись в нашу пользу.
— Рассказывайте, Вэлэри. У нас мало времени.
Наташа рассказала всё, начав с того, как, усыпив Шамси его же средством, оказалась в комнате рожающей баронессы.
Эксиленц мерил переговорную широкими шагами.
— Вы хотите, чтобы Шоленбург и пфальцграфиня Ашберг понесли наказание за содеянное?
— Честно? — Она слушала своё сердце. — Ещё вчера я бы сказала «да», а теперь не знаю. Ретинда и так уже наказана смертью дочери, а Витолд… Его смерти я не хочу. Дети не в ответе за грехи своих родителей.
Шамси, подойдя к окну и глядя на заросли кустарника, задумчиво поглаживал усы и бородку.
Девушка не мешала ему думать. От того, что предпримет этот человек, зависело многое в её жизни, если не всё.
Обернувшись к ней, мужчина спросил:
— Где выход в ваш мир, Вэлэри.
— В подвале замка Бригах, — ответила она не колеблясь.
Он усмехнулся:
— Теперь понятно, почему вы задержались здесь.
— Шамси, с этим нельзя шутить. Вы не всё понимаете. Портал не открыт постоянно. Возможно, он открывается раз в год или… Я не знаю, как это работает.
— Портал… — Смаковал приятное на вкус слово. — Что ж, нам предстоит это узнать. Мне и вам.
— Я не собираюсь ехать к Бригахбургу в гости.
— В таком случае я не помогу вам с этим, — качнул головой в сторону стола, где лежало Соглашение. — Выпутывайтесь сами. Ответ мне нужен сейчас.
Наташа колебалась. Трудность состояла не в том, чтобы попасть в замок Герарда. Перед тайным советником короля по первому требованию распахивались ворота всех замков. Вопрос в том — сколько времени им предстоит быть гостями Бригахбурга, и что там за дела с похищением невесты? Причастен ли он к этому?
— Герр Штольц, у меня к вам просьба. — Наташа поставила ларец с вазой на стол. — Отвезите, пожалуйста, это в дом Шоленбургов и передайте его хозяину.
Мужчина напрягся, с ожиданием пояснений уставившись на хозяйку.
— Если его не окажется дома, отдайте пфальцграфине.
— Как пожелаете, моя госпожа, — поклонился он, забирая ларец.
Хищная улыбка старого убийцы не укрылась от её глаз.
— Герр Штольц, завтра утром вы должны вернуться в поместье. Мы об этом поговорим после вашего возвращения.
В приоткрывшуюся дверь вошла Хильдегард, выпуская управляющего:
— Вэлэри, утром придёт, — она замялась, вскинув глаза к потолку, вспоминая нужное слово, — адми…
— Администратор, — улыбнулась Наташа.
— Да, как ты просила. Мужчина, грамотный, сдержанный. Поговоришь с ним.
— Спасибо. Хельга… — Девушка не знала, с чего начать нелёгкий разговор, — послезавтра я уеду на две-три недели. — Задумалась. — Или больше.
— Куда?
— В замок Бригах.
— Я еду с тобой.
— Со мной никто из вас не поедет. Охрана мне не нужна. Я еду с королевским дознавателем.
Графиня осела на стул, кладя руку на сердце:
— Тайная служба короля, — протянула она, отирая лицо, покрывшееся липкой испариной страха. — Что-то затевается. Я права?
— Нет, что ты, — медлила Наташа. — Хельга, не делай такие глаза! Ты приедешь позже, когда подготовишь человека на замену. Эриху будет трудно одному.
— Ты увидишь сына Брунса…
— Я поцелую его за тебя, — пфальцграфиня улыбнулась, — и прижму к своему сердцу.
— Господин гехаймрат едет арестовать Бригахбурга, и ты хочешь быть рядом, — кивала графиня рассеянно.
— Тьфу, Хельга, — побледнела Наташа. — Не говори так. Он не причастен к похищению Леонор. Его вообще может не оказаться в замке. Ещё вчера он был в Алеме.
— Тогда зачем туда ехать?
— Не спрашивай меня ни о чём, — нервно потирала руки, избегая смотреть в глаза подруге. — Так нужно.
— Скажи мне, Вэлэри, — Хильдегард подошла к ней, обнимая за плечи, — почему, как только этот мужчина появляется в твоей жизни, с тобой случается что-то нехорошее? Не знак ли это Всевышнего, что ты должна держаться от него подальше?
— Может быть, дело не в нём, а во мне? — Лицо Наташи исказила страдальческая гримаса. — Как только я появляюсь на его пути, с ним случается плохое.
— Нет, не говори так. Ты приносишь радость и добро. Если бы не ты, то я…
Если бы не она, то… Бригахбург был бы счастливо женат на Луидже. Мисулла получила бы то, о чём мечтала. Манфред был бы жив до сих пор, найдя утешение в объятиях Хельги, а Эрмелинда стала бы женой Вилли, кстати, тоже здравствующего до сих пор. Ирмгард и Юфрозина? Фальгахен, Агна? Возможно, дети Дитриха не остались бы без матери, а Бруно сейчас держал бы на руках своего сына. Кто знает, как бы всё сложилось, если бы не одна случайность, приведшая к череде трагедий. Этой случайностью стало появление Наташи там, где её — по всем законам физики — быть не должно.
— А не попить ли нам кофе? — смиренно вздохнула пфальцграфиня. — Я заварю его с корицей и кардамоном в новой серебряной турке.
— Нет-нет, — замахала руками подруга, морща нос, — ты пей, что желаешь, а я попью чая.
— Ладно, — не стала спорить девушка, — когда-нибудь ты оценишь прелесть этого напитка.
Четыре дня в пути.
Четыре изнуряющих дня в обществе королевского дознавателя.
Пфальцграфиня чередовала тряску в карете с верховой ездой. Кобыла с чёрной лоснящейся шерстью чутко реагировала на лёгкие толчки хозяйки пятками в бока или ласковое поглаживание по шее. Косясь на неё, терпеливо ждала, когда та займёт положенное место на её спине и плавно трогалась с места, с величавым достоинством игнорируя раздражающие всхрапы жеребцов, нервно вскидывающих крупные головы от грубых понуканий своих седоков.
Громоздкая кличка кобылы — Хродохэйдис, доставшаяся по наследству от прежнего хозяина — была успешно сокращена до Хонды. Наташа, любовно похлопывая её по шее и угощая кусочком хлеба, неизменно с улыбкой повторяла:
— Хонда, праворулька моя.
Ночной отдых в уже знакомых тавернах приносил кратковременную передышку. Здесь ничего не изменилось и не изменится никогда. Здесь всегда будет пахнуть коровьим навозом, мокрой шерстью цепных псов, серой мыльной массой из корня мыльнянки, подгоревшим хлебом и прогорклым салом. Девушка остро чувствовала эти запахи, сортируя их на те, от которых её воротило и те, которые можно было терпеть.
Две недели не было дождя. Синее безоблачное баварское небо и яркое солнце слепили глаза, когда отряд из восемнадцати человек, минуя прохладу и тень густого леса, выезжал на открытую местность.
Дневные обеды у костра. Пахло дымом, смешанным с запахом смолистого лесного воздуха, тёплой сухой земли, горьких трав.
Наташа косилась на молчаливых стражников из отряда тайного советника, перепачканных дорожной грязью, глядящих на неё, то ли как на пленницу, то ли как на гостью их хозяина, выражая готовность по одному его кивку, не дрогнув ни одним мускулом, перерезать ей горло.
И только Шамси, неизменно пребывая в приподнятом настроении, старался разговорить пфальцграфиню. Знала она, с чем это связано, и чем лучше было его настроение, тем больше портилось её.
— Полно хмуриться, Вэлэри, — улыбнулся он, щурясь, приближаясь к ней на своём чёрном высоком жеребце. — Вам не идёт подобное выражение лица.
— А такое? — Она растянула губы в улыбке. — Вы предпочитаете лицемерных и льстивых людей?
— Все в какой-то мере лицемеры и льстецы. Только по глазам можно понять замысел человека.
— Вы уверены, Шамси? Глаза тоже умеют лгать.
— Не для меня. Я читаю через глаза людские души: чёрные и холодные, как ночной мрак, светлые и чистые, как утренняя роса.
— Да вы хвастун, господин гехаймрат, — с сарказмом сказала она. — Скоро вы попадёте в мир, где все ваши представления о человеке перевернутся с ног на голову. Хотела бы я на это посмотреть, — вдруг рассмеялась, представив мужчину на проспекте большого города в час пик, — как вы будете биться в конвульсиях от бессилия постичь и проанализировать увиденное. Честное слово, я молю Бога, чтобы он вас не пустил в неведомое для вас измерение. Подумайте о своём сыне.
— С каких пор вас стало беспокоить моё с Наки будущее? — Шамси, казалось, забавляла показная надменность его спутницы. — Раньше за вами этого не замечалось.
— Заедем к Рухе, — как можно мягче попросила пфальцграфиня, — раз уж всё равно будем в той стороне. Она спасла меня от отравления. Возможно, поможет и вам. А где ваш сын, Шамси? И Ингваза давно не видно.
Она приметила, что тот исчез, стоило им оставить в стороне Алем.
— Заезжать не будем, — холодно отрезал тайный советник. — Лучше расскажите о своём времени.
— Об аде, в который вы стремитесь попасть? — Наташа окатила его любопытным взором. — Тогда скажите, что вы предпримете, если лёжа на берегу реки — вместе с сыном, разумеется, — куда вас выбросит через портал, увидите в небе железных летающих драконов? Или, выйдя на дорогу, обнаружите… эмм… катящийся на вас железный небольшой дом? Гудящий и гремящий, бегущий сам по себе, без лошадей?