– Главное, чтобы снизу не постучали.
– Очень интересно, – ответил грузный мужчина среднего роста с аккуратно стриженной чёрной бородой, заваливаясь в просторное кресло, – Мы знакомы? – прищурился он.
– Только заочно. Лично нас не представляли.
– Ага. Слушай, а ты адресом не ошибся часом?
– Казбек? – в ответ тот медленно кивнул.
– Только называть меня так не все могут. Как ты прошёл?
– Забыл спросить, видимо. А, как обычно, ходят? Ногами.
– И собаки не тронули, и прям Угрюм пустил? – хоть внешне Казбек и казался невозмутимым, но то, как он теребил перстень, выдавало волнение.
– Некому трогать стало.
– Что? – он резко вскинул голову, – Ты убил их?
– Какая нахрен разница? Короче, дядя, я дефицитом общения не страдаю, и пришёл к тебе не за этим. Мне нужна информация о тех, кто меня в больничку направил с твоей подачи. Давай сосредоточимся на этом.
– Слушай, – начал он и замер, – Не против, если я закурю?
– В последней просьбе не отказываю, – ответ явно ему не понравился, но сдержался. В этот момент с улицы донеслись ритмичные звуки басов – вечеринка набирала обороты.
– Так вот, – продолжил Казбек, усаживаясь поудобнее и выпуская в потолок облако дыма явно недешёвых сигарилл, – Ты понимаешь, к кому вломился? Беги, пока не поздно и как можно дальше, но если перед этим скажешь, кто тебя подослал, то, может быть, поживёшь чуть подольше.
– То ли лыжи не едут, то ли я не по сезону обут. Ты тупой? Я спрашиваю, кого ты за мной отправил?
– Не смей говорить в таком тоне! – он было хотел подорваться с кресла, но обломался.
– Обратно прилип! Ещё раз прыгнешь, опорно-двигательный аппарат из строя выведу, – произнёс я, наведя ствол на левое колено.
– Щенок, ты пожалеешь, что на свет родился! – в этот момент на одно мгновение он стрельнул глазами мне за спину, что стало большой ошибкой. Для него. Впоследствии, – Только аккуратно! Мне эта падаль живой нужна!
* * *
Когда он выкрикивал последние слова, я уже начал разворачиваться к потенциальному противнику, но опоздал. Прозвучал выстрел и мощный удар в плечо, подловивший неустойчивое положение ног, повалил меня на пол.
Пистолет вылетел из руки и скользнул по отполированным до блеска доскам под бильярдный стол. Выстрел, произведённый с близкого расстояния, дезориентировал. Поэтому, упав на «подстреленную» руку, замер на какое время, приходя в себя.
Боли, как таковой не было, как и приятного в произошедшем в целом. И откуда этот стрелок высрался? Изначально находился в комнате в тёмном углу? Вряд ли. Казбек сперва напрягся, а уверенность к нему пришла чуть позже.
– Убил?
– Не, в руку стрелял, от такого сразу не умирают. Вырубило, скорее всего.
– Вот и замечательно. Почему так долго?! – взорвался Казбек, – Этот папуас чуть не завалил меня!
– Не понимаю о чём вы, Юрий Вениаминович. Я вообще поднялся, так как камера на входе потухла.
– В смысле? Сигнала не было, что ли?
– Нет.
– Так, держи этот перстень, завтра поедешь к тому умельцу и затолкаешь его по самые гланды. А потом передашь, что мне теперь должен будет.
Ах ты, сучка ты крашена. Вот, оказывается, чё ты свою побрякушку телебонькал так судорожно. Не подвела глушилка-то. А вот мудак с камер разочаровал. Ни париться не пошёл, ни хер не забил на бдительность. Падла.
– Как скажете, а с этим чего делать?
– А ничего. Нет его, считай, уже. Отправь двоих, пусть обойдут внешний периметр и всех, кого заметят, сразу в сарай. Потом разбираться будем. И скажи молодёжи, пусть музыку вырубят, или разгоню всех нахрен!
– Хорошо, Юрий Вениаминович, сейчас всё сделаем. Я к вам тогда Малого пришлю, на всякий случай.
– Вонючий, – продолжил я, перевернувшись на спину и всадив стрелку пулю прямо в кадык. Всё, отдохнули и будет, – Смотри, чего наделал, сука. Такой плащ мне испортил! – искренне возмутился, поднимаясь на ноги и глядя в недоумённые глаза, оседающего мужика, – Чё? Не ожидал, боров вислозадый? – усмехнулся я, повернувшись к Казбеку, – Рожа у тебя больно перепуганная. Призраков прошлого увидел?
– Кк-как? – спросил он с широко раскрытыми глазами, отступая к столу, под которым лежал мой пистолет.
– А вот так, – ответил ему, произведя два выстрела по пальцам ног. Судя по брызгам крови и вырвавшемуся воплю обе пули попали точно в цель.
– Аа-а-а! Сука! – заорал боров, пытаясь схватиться за две ноги сразу, но где-то просчитался и шумно завалился на пол, – М-м-м! Кабздец тебе, падла!
К этому моменту валяющийся рядом охранник затих, перестав извиваться и хрипеть. Бедолага так и не смог определиться, что для него важнее – дотянуться короткоствольного ружья или же посильнее сдавить рану не шее.
Так и помер в состоянии неопределённости. Внезапно в теле возникло новое для этого мира ощущение – по нему прошла волна приятного тепла, прибавив бодрости. Аллилуйя, вашу мать!
Где же ты раньше было, чувство поглощения души? Надеюсь, прошлые заслуги не прошли мимо кассы? Обидно будет, ведь тут не там, а здесь не иначе – не жатва, а продёргивание сорняков, какое-то.
* * *
– Вася, ту куда ручонки-то свои кучерявые тянешь? – точный выстрел вполовину укоротил указательный палец Казбека, когда тот попытался дотянуться до пистолета под столом.
– А-аа-а! Сука! Да хватит! – заверещал он, схватившись за пострадавшую конечность.
– Слушай меня внимательно, чёрт мохнатый. Сколько тут охраны и где она находится?
– А ты поищи! – усмехнулся он сквозь гримасу боли.
– Как скажешь, – выстрел перебил ему голеностоп левой ноги, вызвав новую волну воя.
– Погоди-ка, – подойдя к бильярдному столу, поднял пистолет, – А вот теперь рассказывай.
– На первом этаже в комнате справа спуск на цоколь, – затараторил он. Ну вот, совсем другое дело. Нет же, повыёживаться захотелось, – Там пятеро, то есть, теперь уже трое, если ты действительно Угрюмого завалил.
– И всё?
– Всё! Сегодня молодые отмечают что-то, тут останутся. Пришлось отослать остальных, чтобы разместить всех. Я не вру! – выкрикнул он, морщась от боли.
– Допустим, верю. Теперь вернёмся к началу разговора. Кто напал на меня?
– Знаешь-ка чё, хрен я тебе скажу что больше! Вали уже! Только помни, тебя из-под земли достанут. Тебя и всю твою родню! Вообще всех! Близких, друзей, – в этот момент он некой тоской посмотрел в сторону окна, откуда доносились звуки играющей музыки. Ай, молодца, – Сперва им головы поотрезают на твоих глазах, а уже потом тебе, как барану. Ты даже не представляешь, на кого пасть раззявила, сявка.
– У, столько решимости в этих глазах паскудных, – улыбнулся ему в ответ, – Только ситуация не стандартная. Это вы, мрази помойные, даже не представляете, с кем писюнами померяться вздумали. Знаешь, уничтожив не одну сотню людей, – в этот момент Казбек заткнулся и пристально посмотрел мне в глаза, а когда что-то увидел в них, резко отстранился и попытался отползти, но я его придержал за ногу, – Ты куда? Дослушай сначала. Так вот, я понял одно – нельзя оставлять за спиной врага, тем более переполненного ненавистью. Такие мосты следует сжигать вместе с опорами, а за одно русло менять. Что ж, насколько я понял, среди той резвящейся компании присутствуют те самые юные комсомольцы, а, помимо прочих отщепенцев, там также есть твои отпрыски, – его лицо дрогнуло.
– Не смей! Слышишь, ублюдок! Даже не думай! Я тебя с того света достану!
– Что же вы за мрази такие? – зашипел, вскипая гневом, – Считаете, что вам одним дозволено делать всё, что заблагорассудится? Что вам за это ничего не будет? Думаете, бога за зайца держите? – и в это мгновение на бледном и перепуганном лице Казбека появились отблески голубого пламени, а тьма в комнате на мгновение сгустилась, – Идэ’Ин Хаа’Рд, Дых’Эндэ Ирты’Шеин, человек! Нет никаких богов!
– Ау-иы-ы! – издал он крайне непонятный и удивительный звук. Что-то новенькое, словно хаски дразнится, – Что ты такое?!
– Хи’Исхэеир! Твоя смерть, человек. Твоё возмездие. Только сперва ты сам узришь то, о чём говорил.
* * *
Увы, пламя в глазах погасло так же внезапно, как и появилось, но всё-таки оно вспыхнуло! Сперва тот кухонный боксёр в канаве, потом чайка на море, теперь вот это боров. Ничего, с миру по нитке – да пробудим Жнеца.
Разорвав на лоскуты тюль, завязал Казбеку рот до хруста в челюсти, руки за спиной и спеленал ноги. После этого бесцеремонно выволок его на террасу, уложил на живот и остатками ткани зафиксировал голову напротив бани так, чтобы тот не мог её отвернуть.
Глаза он, конечно, закрыть сможет, но возиться с веками желания не было. На втором этаже всё так же бубнил телевизор в дальней комнате, но в остальном по-прежнему тихо. Неужели выстрел не было слышно?
Сомневаюсь, но решил не задерживаться. Спустившись на цоколь, молча перестрелял охрану, вынул накопители из сервера и прихватил их с собой, вместе подвернувшейся канистрой бензина.
На улице было свежо и в меру прохладно. В общем, просто замечательный вечер выдался. Только убогая музыка портила романтический настрой. На открытой веранде никого не оказалось. Всё веселье перекочевало под крышу, где теплее. Ничего, скоро вам совсем тепло станет.
Уже было собрался подпереть добротную деревянную дверь, как внезапно услышал задорный девичий смех. Только этого не хватало. Всё-таки девушки с ними были.
В предбаннике никого не оказалось. На ковре куча обуви, на лавке как попало свалено то, что уже нельзя было повесить на крючки или положить на верхнюю полку. В нос ударил приятный аромат парного листа. Аж мурашки пробежали.
Да, баня – это тема. Подойдя к двери на секунду замер и прислушался. За ней шёл полноценный кураж. Гомон на все голоса и тональности, споры, смех и звон посуды. Надо же, а мы в основном из пластика в банях ели.
– Так! – крикнул я, распахивая дверь, – Девочки на выход! Личные вещи не брать, разрешаю только накинуть на себя простыни или полотенца, на улице свежо.