Надо сказать, особо нас и не ломали, видимо приказа не было. Просто опрашивали, перекрёстный допрос также шёл. Вообще утром разбудив, покормили завтраком, каша сечка и чай какой-то фиговый, потом на допросы. Панина я больше не видел, только сканер показывал, что его в другую камеру перевели. Да мы особо ничего и не скрывали. Ну Панин точно. На меня больше дивились, как это так, захотел, и угнал самолёт с аэродрома? Да с лётчиком, которого уговорил инструктором быть. Захотел советские танки изучить, взял и угнал с пункта сбора, освободив пленных, и вот Панина, что меня и учил. Я же отвечал, что не знал, что это невозможно, хотел и делал, ну и описывал как. А насчёт генерала, вообще не думал его красть, я на аэродроме добывал запасы топлива, то что было почти всё потратил в активной учёбе. Панин спал, я ему снотворное на ночь давал потому и не слышал шум моторов. А тут генерал на аэродром приехал, на своём «хорьхе», плюнул на бензин и его выкрал, с машиной. Решил не медлить и вот вернулся.
Всего трое суток шли допросы, и в принципе особых претензий к нам не было. Мне разве что укорили, что у немцев был, но беспамятный, понимали, что изучаю мир. Велели так больше не делать. И на этом меня отпустили. А я в той форме был, что в госпитале получил. С Лубянки меня отвезли на машине в госпиталь, где за два часа, после медицинской комиссии, я был полностью признан здоровым, и готов к службе. Мне вернули документы, даже нашли командирскую форму танкиста, со всеми положенными знаками различия. Но не новая она. Лейтенант, а он от Генштаба, его ко мне прикрепили, отвёз сначала в баню, я желал посетить, тот со мной, потом свежего и румяного, к слову, хорошо загоревшего, что удивляло врачей, после ожогов и загар? Впрочем, ладно, отвезли к спецу, у портного сняли мерки и начали шить форму. Парадную. Да понятно, что награждать будут. В газетах о пленении генерала так и писали, да ещё сделали наше общее фото с Паниным, его пока устроили в командирском общежитии при казармах столичного гарнизона. Я это точно знал, меня туда же отвезли, мы даже в одной четырёхместной комнате устроились. Втроём жили, тут ещё один командир, но зенитчик. Четвёртая койка пока свободна. А так следующие два дня я постоянно в Генштабе находился, в отделе разведки, уже опросы шли от работников этой службы, новые рапорты писал, зеркальные тем, что на Лубянке мне оформили. Чего два раза то? В свободное время гранил камни, медитировал, заполняя их, и продолжал писать книгу мага. Времени не так и много было, с амулетом сканера, а над следующим работал, тратил по два часа в сутки, не более, остальное время занимала учёба по бронетехнике и самолётам. Однако и за это время умудрился сделать амулет процентов на пятнадцать. Ещё были частые встречи с журналистами, описание в виде баек, как всё проходило, в основном по генералу. А семнадцатого августа, под вечер, и прошло торжественное награждение в Кремле. Я был в новенькой форме старшего лейтенанта, Панин, лейтенанта танковых войск, мы старались вместе держатся. Мне морально тяжело все эти толпы выдерживать, но я крепился. Тот по сути на шару награду получит, и уже не один раз благодарил меня за это.
Я с огромным интересом за всем наблюдал, к слову награждал сам Сталин. Думал всем дадут Звезду Героя, я про Панина, но ему дали орден «Ленина». А вот мне и Звезду, и орден «Ленина». Только звание осталось прошлое. А вот Панину дали старлея. Сравнялись. Тот и этим всем был доволен. Мы ещё и на банкете побывали, тут не мы одни кого награждали, пообщались, даже иностранная пресса и послы к нам подходили. Пленение вражеского генерала оказалось событием более значимым, чем я думал. Да и бумаги что при нём были, оказались очень важными. В Генштабе их изучили, какие-то противодействия начали готовить. И всё на этом, мы сами покинули территорию Кремля и пешком до общаги двинули. Насчёт направления на новое место службы, это завтра узнаем, с этим пока не ясно, а теперь можно отдохнуть. Панин же был в эйфории, и звание получил, и орден, и Сталина видел. Всё о чём мечтал. Уже родным написал. А я спать хотел. Последние дни, включая в тылу у противника, если не загонял себя, то близко. Тут тоже отдыхать особо не давали. Времени свободного мизер, странно что успевал медитировать и накопители заполнять. Да что это, с момента прибытия в Москву я девчат ни разу не доставал, ну не было свободного времени. Если в комнате общежития я мог спокойно медитировать и заполнять накопители при свидетелях, те не понимали, что делаю, то с девчатами такое не пройдёт. Советами замучают. Впрочем, сейчас самое время.
— Саша, ты прогуляйся, а мне к одной знакомой нужно зайти. А то познал, что такое женская страсть, и теперь не могу без этого.
Мы с ним давно на ты перешли, так что тот хохотнул, и сказал:
— Хорошо тебе, каждый день что-то новое. Ладно, иди, Казанова, а я действительно погуляю. Погода-то какая хорошая. И жары нет.
— Это точно. В общаге меня не жди, под утро вернусь.
— Хорошо.
На этом мы и разошлись. Уже часа два как стемнело, улицы тёмные, по городу затемнение, видно всё плохо, да и комендантский час, но у нас разрешения были, однодневные на сегодня выдали. Поначалу я спокойным шагом шёл, а потом побежал. Плетения на ауре я обновлял раз в пять дней, так что и сканер работал, и ночного виденья. Ночного помогало двигаться по улочкам. А сканером искал пустые квартиры, причём желательно чтобы сверху и снизу пустые. Не хочу пугать соседей. Нашёл такую уже вскоре, похоже давно жильцов нет, пыль была. Прошёл в подъезд и подойдя к квартире на втором этаже, достал Хельгу, еврейку ту, и девушка, с интересом изучив меня в форме, начала вскрывать замок своими инструментами. Я подсвечивал ей фонариком, та меня обучала, и сканером следил чтобы никто не помешал. Вообще с наложницами было интересно. Ну с девчатами-блондинками, тут всё точно. Двадцать лет, студентки, одну зовут Мария, другая Анна. А вот еврейка, шатенка, преподнесла сюрприз. Она из криминала, воровка, и что-то скрала у такого человека, что её поспешили спрятать. Тут я подвернулся вот на три года и подписала договор. Да она раньше собиралась бежать, но вот задержалась. А я её раскрыл. Замки вскрывать та тоже умела, в вещах инструмент был, и учила теперь меня. Ну и ещё ей не двадцать лет, как я заказывал, только выглядела на них, а двадцать три, диагност лекарского амулета показал. И судя по состоянию половых органов, у неё точно есть ребёнок. Так что эта воровка у меня на отдельной зарплате.
А вскрыла замок на раз. Дальше та в душ, горячей не было, но тёплая текла, а я достал Анну, и в постель. Тут трёхкомнатная благоустроенная квартира, судя по шинели на вешалке, полковник-стрелок жил. Ох и устроили скачки. Потом ту заменила Мария, пока наконец я не иссяк. Да и Мария тоже загнана была. Вымотались. Девчатам нужно время отдохнуть, не убирал, быстро принял душ, пустив туда потом Марию, и спать. Окна закрыты, свет яркий я запретил включать, керосиновые лампы только, так что те отдыхали, общались. Анна на кухне что-то готовила девчатам. Велел разбудить их меня утром, и как вырубило на кровати.
Подняли меня девчата вовремя, это Анна была, так что совместно позавтракали, я Хельгу хорошенько отжарил, в нашей любимой позе. Коленно-локтевой. Анну и Марию уже убрал, те сонные, в следующий раз достав их, вместе спать будем, проснёмся свежими и отдохнувшими. С Хельгой также. А пока её в душ и также убрал. Собравшись, покинул квартиру, время девять утра было, сам запер, сканер показывал, закрыл замок отмычкой. И первым делом на рынок. А он тут рядом, минут десять идти. Как раз тот самый куда я так и не смог зайти, духу не хватило. Просто у меня все припасы, кроме тех что готовила супруга ювелира, армейские, калорий много, но вкус страдал. Нужно деревенской ещё закупить. Так что пустой вещмешок на плечо, я в повседневной форме, той что в госпитале получил, без наград, и вот прошёл на рынок. Ох и не по себе было, но смог. Купил солёного сала кусками, пробовал уже его, знаю что это такое. Понравилось. Потом и копчёного, у бабулек также пирожков закупил. Жаль молочки не было, всё разобрали, зато двенадцать кругов копчёной колбасы взял. Рулетов мясных. Один из деревенских специалист, занимался ими. Хлеба буханок семь штук. Варенья, мёд с сотами, солёные огурцы и помидоры, квашенная капуста, небольшими бочонками брал, потом тару возвращал. С интересом изучил солёные грибы в бочонках и взял на пробу по три литра четыре вида. Ну и свежих огурцов и помидор, только с грядок, покупал. Несколько корзин. Всё убирал в вещмешок, отходил, оттуда в аурное хранилище или в медальон, и снова за покупками. Даже целый бочонок солёной селёдки купли. Свежий засол. Пришлось грузовую машину, «полуторку», подогнать и поставить у входа, туда бочки по доскам и поднимали. А я потом прибирал. Почти два час потратил, даже свежие овощи, включая молодую картошку, закупил. Буду учится готовить. На этом и покинул рынок.
Ну и к тому ювелиру, где уже покупал камни и делал заказ на основы для амулетов и боевых артефактов. Машину прибрал, переоделся в своё парадное, и доехал на лёгком мотоцикле, советском, оставил его на подножке и прошёл в подъезд. Сканер показал, что тот дома. Встретил с радостью. Выкупил почти три десятка драгоценных камней, что тот по моей просьбе покупал, плюс три десятка основ, эти куда качественнее чем те четыре, что сделал тогда. Расплатился, но новый заказ не делал. Того что имею более чем хватало для работ. После этого до управления РККА. Мотоцикл убрал в пустой арке соседнего дома, и пешком дошёл до здания. Дальше предъявил документы, у меня те же корочки, что сделали ещё в госпитале, и дальше дежурный направил в нужный кабинет, с интересом меня изучая. А в кабинете, кстати, очереди не было, и я постучавшись зашёл, встретил полковник:
— Лейтенант, вы почему на радио так и не выступили? — требовательным голосом спросил тот, даже не поздоровался. — Мы с женой так ждали.
— Какое радио? — не понял я, вытягиваясь по стойке смирно. Панин и строевой учил, как действовать в таких ситуациях.