— Шуметь, — проворчал тот, с интересом глянув как Аня закончила сержанта приводить в порядок. У того действительно нос сломан, девушка явно ещё и медсестра, ловко вправила, и повязку пока наложила. — Тут уже пошумели. Видел самолёт?
— «Мессер» связной'? Так это мой, я прилетел, тут недалеко спрятал.
— В смысле прилетел?
— Угнал у немцев и прилетел, — пожал я плечами. — Думаешь я действительно радийную машину захватил? Нет, это официальная версия, что в рапортах будет. С самолётной радиостанции вышел на наших, сблизившись с передовой.
— А зачем? — не понял тот, потом тряхнул головой и спросил. — Погоди, а тебе вообще, что тут нужно?
— В Слуцке лагерь для военнопленных. Женский. Девчат там наших держат, пять сотен. Как узнал от пленных, вот и готовлюсь освободить и к нашим вывести.
— Достойная цель, — подумав кивнул капитан. — Помощь нужна?
— Нет! Я сам их освобожу и сам их доведу. Мне нахлебников не надо.
— Даже так? Ну ладно, сам так сам. Да, мотоцикл слышал? Звенел приближаясь, как раз с той стороны откуда ты пришёл. Твой?
— Мой. Сказал же готовлюсь. Я тут на базе двух лагерей военнопленных собираюсь сформировать моторизованный батальон, включая автобат из сотни грузовиков. Не пешком же девчат везти. Понятно всё под моим командованием.
— Удивил. Тогда да, помощь нахлебников тебе не нужна.
— Обиделся? Просто ты не первый кто примазаться хотел. В смысле, помочь. Лучше я один.
— Примазаться, — покачал тот головой.
— Ну неправильно слово подобрал. Желание помочь искреннее, спасибо, но нет.
— Ладно, техника у тебя вижу есть. Не одолжишь один грузовик?
— Чего это все меня ограбить хотят? Этих грузовиков вон десятки по дорогам катаются, расстрелял одиночный, не повреждая управление и ходовую и кати куда нужно. В чём проблема?
— Да нет, так, наживку закинул. Значит, грузовики у тебя тоже есть.
— Мало, — категоричным тоном сразу отзывался я.
Впрочем, больше к этому вопросу не возвращались, диверсанты не торопились уходить, я успел описать приключения, да почти всё с потолкла взято, отрабатывал на них что буду нашим рассказывать, обо мне просил не сообщать, сразу немцам утечёт. Даже принёс из кустов аккордеон, и сыграл несколько песен. И те что ранее пел по радио, те не слышали их, и новые. А что, я разработал пальцы, уже не лажаю, хорошо играю, вон понравилось парням и девушке, даже очень. А тут и наблюдатель прибежал.
— Немцы и полицаи, — выдохнул тот. — Много.
Сканером я давно видел и суету в городе, дальности хватало, и то как немцы готовятся выйти. В городе похоже и было всего рота охранной дивизии и рота полицаев. А выводили не всех, кто-то же на охране должен быть, так что была немецкая рота и два взвода полицаев. Да, охрана лагеря в этот список явно не входила, там своя структура. Шуметь конечно так не хотелось, но мальчиш-плохиш всё ж настучал немцам, он к слову и вёл колонну, светлая рубаха мелькала в передовой группе. Да, я читал в госпитале книгу про Кибальчиша, из библиотеки та, вот и запомнил. Поэтому вскочив, сообщил:
— Вы двое за мной. Винтовки оставьте, будут мешать.
Те и рванули за мной, пробежали до противоположной опушки, тут озеро было, и велел им ждать, потом бежать на шум мотора, сам же отбежав за кустарник, как достану танк точно не увидят, хотя осень скорая. Листва поблекла, скоро желтеть начнёт. Достав машину, «Т-26», запустил двигатель, парни на шум уже подбежали. Один сел за рычаги, второй на место заряжающего. Им я выдал шлемофоны, новенькие, и у себя фуражку сменил на шлемофон, внутренняя связь к слову была, командирская машина, так что велел стронуть машину, и мы, объезжая рощу, выкатили на полевую дорогу, где уже было видно пехотную колонну противника. Заряжающий перебирал снаряды, осколочные нужны, бронебойные в сторону, так что скомандовал:
— Короткая!
Грохнула пушка, и картечь снесла передовые порядки, включая парнишку-наводчика. Ну да, когда ящики со снарядами перебирал, ящики выкидывал, а снаряды изучал, но в двух ящиках обнаружил снаряды с картечью. Было интересно испробовать, как их применять Панов научил, а я заряжающего. Причём, диверсанты сблизились с опушкой и с интересом наблюдали что дальше будет. Немцы и полицаи перебегая залегали, как будто их это скроет от меня. Танк стоял выше дороги, я всё вижу. Вот и работал длинными очередями из «ДТ», спаренного с пушкой, пока заряжающий подавал следующий снаряд. Стояли на месте. Приказа двинуть дальше не было. И стоит отметить, что если заряжающий впервые в танке, хотя пушку точно знал, все углы ойкая посчитал своим телом, то парень за рычагами, танк точно видит не впервые. И ловко скользнул в люк, и управлял. Он танкист, без сомнений.
— Так, танкист, тридцать метров вперёд и стоим, — приказал я, выпустив второй снаряд, уничтожив пулемётную позицию, броня так и звенела от их огня, по мне все стреляли, сам же меняя пустой диск на свежий.
Так мы и сблизились, но не приближаясь, а я работал и снарядами, и пулемётом. Даже диверсанты начали поддерживать с опушки. Сканер всё показывал, как отползают и где, вот и пересекал пулемётными очередями. Крупные группы накрывал снарядами. Сам снаряд не сказать что мощный, пушка слабовата, но всё же хватало оглушить, кого-то и убив, а дальше прочесать там пулемётным огнём. Многие не выдерживали, вскакивали убежать, их я сразу срезал, и диверсанты помогали, но многие пытались по-пластунски, вжимаясь в землю, эти просто прожили дольше. По сути работая пулемётом, выпустив порядка двадцати снарядов, но потратив всё же сорок два диска, почти весь запас, однако и сказать могу с уверенностью, что живых нет, я даже контроль провёл короткими очередями. Послав пять снарядов в сторону выезда в города, разброс большой был, всё же дальность два километра, я велел танкисту:
— Мехвод, сдавай назад, противник уничтожен, нам тут делать больше нечего.
— Товарищ старший лейтенант, так может и девчат в лагере освободим?
— Боец, не беги впереди батьки. Мне сначала батальон сформировать нужно, хотя… Так, танкист, давай вперёд, прокатимся до хлебозавода, посетим лагерь. Охрана там не большая, разведка показала два десятка солдат и с десяток женщин надсмотрщиц. И тела объедем. Ещё не хватало мясо намотать, вонять будут.
— Есть, — обрадовались те.
Мы же, набирая скорость, двинули вперёд, думаю капитан понял мой замысел, вскоре появилась цепочка бойцов, но в город те не пошли, осматривали убитых. Разбежались те серьёзно, пусть занимаются делом. Мы же, въехав в город, оставшиеся полицаи разбежались, я пару пушечных выстрелов сделал в нужную сторону, свалив двоих, перебегали по соседней улице, но и только. Остальные прятались, и гонять их по городу, это пустая трата времени и ресурса. А я использовал боевой артефакт. И дальности вполне хватало, полицаи падали со срубленными шеями. Ещё десятка два так успел казнить по-королевски, когда подкатили к зданию хлебопекарни. Даже скорее к огороженной территории. Сначала я подумывал навестить комендатуру, расстрелять, сжечь, но решил не провоцировать охрану лагеря, мало ли решат расстрелять пленных. Я фильмы смотрел, книги читал, бывали такие случаи, и тут в охране всякая нечисть была. Поэтому выстрелом осколочного снаряда, точно в том месте где брус с другой стороны был, поразил ворота, его разбило, и толкнув аккуратно передком, въехали на территорию, дальше работал пулемётом, или делал выстрелы из пушки. Да охрана попряталась, по сути та тоже в ловушке.
— Значит так, бойцы, я покидаю машину, лично займусь охраной. Вам задача, выгнать танк наружу и контролировать подходы на улице. Всё ясно?
— Да, товарищ старший лейтенант, — хором ответили те.
Вот так открыв башенный люк, сменяв шлемофон на фуражку, я выкатился наружу, и пока заряжающий перебирался на моё место и командовал мехводом, что сдавал назад, я успел срезать шестерых солдат охраны, трое из них были полицаями, двое из шести даже выстрелить в мою сторону успели. Куда не знаю, амулет личной защиты ударов не ощутил, а я бил точно в цель. Ну а что, опыта набираюсь. Так что пробежался, работая короткими очередями. В двух местах закидал прятавшихся ручными гранатами. И да, мне пытались сдаться. Да и сдались, восемь женщин из надзирательниц, из десяти. Две погибли под ударом ручных гранат. На этом зачистка и закончена, снаружи порыкивал танк, бойцы охраняли, я же, подбежав к воротам, сканер показал, что узниц держали в двух местах. В большом цехе, там нары и койки армейские, плюс ещё одно небольшое. Там только койки. Начал с большого здания, сбив брус, я распахнул двери. А там никого, так что держа «ППД» наготове, осторожно зашёл, осмотрев целую толпу, что за койками прятались. Хм, чья-то умная голова правильно подсказала им где нужно укрыться. Мало ли пули или снаряд залетят?
— Бабоньки, так это же наш! — воскликнула одна из ближайших узниц.
Тут же раздался срежет, койки полетели в сторону и на меня рванула толпа. Знаете, струхнул слегка, но шаг назад не сделал, дал себя обнять, тискали только так, так что те проявляли чувства. А надзирательницы пытались бежать, увидев эту толпу. К воротам рванули, тут и девчата их увидели, и с боевым кличем понеслись за ними. Со мной рядом осталась женщина, в потрёпанной военной форме с нашивкой военнопленного на груди, та пыталась сорвать её, как будто это что-то неприятное и противное для неё.
— Второй барак освободили? — с деловым видом спросила та.
— Идёмте, освободим, — предложил я.
Пока девчата били надзирательниц, чёрт, да они их убивали, рвали на куски, что же те творили-то, мы направились ко второму зданию.
— Военврач второго ранга Светлова, — представилась женщина.
— Старший лейтенант Юрченко. Танкист.
— Почему вы один? Где ваши бойцы?
— Так я один и есть. Даже вон в экипаж танка бойцов попросил у группы разведчиков, что мимо пробегали.
— А мы слышим стрельба. И надеемся, что это наши, хотя знаем, что наши далеко.
— Это да. Вообще я о вас от пленных немцев узнал и решил освободить, так что сейчас строем покидаем город, и дальше прочь. Стемнеет через четыре часа, далеко сможем уйти.