Ничего, в комендатуру заглянул, дежурный сообщил что дивизия за городом стоит, сообщив куда мне, и вот доехав на попутке, подошёл к штабу. Дежурный командир изучил приказ, при этом всё поглядывая на меня, после чего сказал:
— Вас тут уже два дня ждут.
— Украденные вещи вернуть? — приподнял я правую бровь.
— Не в курсе о чём вы. Пройдёмте со мной, оформлю.
Тот лист направления оформил, закрыл, отметив что прибыл вовремя. А ко мне подошёл незнакомый старлей, но армеец.
— Капитан Фёдоров? — спросил тот.
— Красноармеец Фёдоров.
— Решение суда было признано ошибкой.
— Мне об этом не сообщали.
— Я и сообщаю, — подтвердил тот и открыв планшетку стал доставать листы и подавать мне. — Вот отмена приговора, вот приказ о награждении вас, и о присвоении младшему лейтенанту Фёдорову воинского звания — капитан. Надо сказать, товарищ капитан вовремя вы, награждение через три дня назначено, думал не успею, а тут едва-едва, но успеваем. Прошу за мной пройти, я ваш сопровождающий.
В принципе, чего-то такого я и ожидал. Тут два решения, или ликвидируют как неведомую угрозу, власти Союза кого-то боятся не любят, или повышать и награждать. Сделать ручной собачкой. Видимо всё также политика замешана, пока меня вот тут повышали, в стороне, в пяти сотнях метрах, привстал боец, в камуфляже с винтовкой «Мосина» с оптикой, лежал накрытый камуфляжной накидкой, и прицелился в меня, однако тут же возникший голем, вырос из земли у него за спиной и аккуратно вырубил, всё снял, а тело отнёс в сторону и приведя в чувство, допросил. Поэтому я особо не возражал задержатся пообедать, время ближе к обеду было. А там самолёт на аэродроме ждёт, на нём долетим. А вот оставшиеся украденные вещи так и не вернули, и кто-то скоро за это поплатится. Вот так неплохо вкушал из штабного котла. Даже очень приличного. Щи со сметной, картошку-пюре с котлетой и подливой, и компот. Буржуи. А так с охоткой пообщался с комдивом и командованием дивизии. Описывал как шёл на рейд. Много вопросов звучало, и вполне толковых. Мол, почему так делал, или почему принимал решение отойти, хотя противник был на равных. В общем, видно, что люди в теме и вопросы задавали не из праздного любопытства, им действительно было интересно. Дальше на машине и на фронтовой аэродром, оттуда на самолёте, небольшой пассажирский, в Москву. Голема я уже деактивировал, стрелка ликвидировал, тело утопил в болоте. Кто заказчик тот не знал, холостой выстрел, но узнал кто отдал приказ. Ничего, я ещё размотаю этот клубок.
А так добрались без проблем, чуть потрясло, в стороне гроза была, воздушные потоки смещались, но сели на аэродроме, ждала машина и отвезли в Генштаб. Да во всё той же потрёпанной форме красноармейца, без знаков различия. Старлей оказался личным порученцем маршала Шапошникова, не удивительно что самолёт был, все двери тут открывались, и так до кабинета маршала. Я зашёл, с интересом изучая узкое лицо. Тот также не без интереса меня разглядывал. Кивнул, когда я как положено поприветствовал его:
— Спасибо за танк.
Я на это молча кивнул. Не дождавшись продолжения, маршал чему-то хмыкнул, и сказал:
— Надо сказать, я сам поражён в какой круговорот интриг вы попали. Впрочем, вышли без потерь, может мне поверить, это дорогого стоит. Те, кто с вами такое сделал сбежали, или арестованы, немало мест в верхах освободилось и их заняли достойные люди. Появление тяжёлого танка на улицах Москвы списали на учения. Даже стрельбу его, как проверку боеспособности столичного гарнизона. Она признана удовлетворительной. Скажите, капитан, это правда, что мне сообщил товарищ Берия, всё это из-за каких-то вещей, что остались в здании наркомата?
— Не какие-то, товарищ маршал, а моих личных. Некоторые подарены бойцами, которые погибли. Это память для меня. Кстати, три вещи не вернули. Время ультиматума, которое я поставил, вышло.
— Что, ещё один танк? — показал улыбку маршал, именно показал, смотрел тот серьёзно.
— Ну что вы, так повторяться не стоит. Полковой миномёт, дистанция пять километров, двести мин. Сейчас время восемнадцать ноль три. В двадцать один час ровно, первый пристрелочный выстрел.
— Шутим?
— Конечно. Как мы прилетели сюда, я сразу дал отбой.
Говорить, что собираюсь ограбить столичный склад вооружения и снаряжения НКВД, вынести всё, не стал. Это и будет компенсаций. А добыча ожидается шикарной, НКВД в Союзе снабжали по высшему классу. С сомнением посмотрев на меня, в интуиции маршалу не откажешь, дальше мы перешли на меня, мою историю жизни. Интересовало того всё, с момента как я очнулся в засыпанной стрелковой ячейке и остальное. Похоже маршал мучился каким-то выбором, плюс он хотел знать какой я человек. Некоторые мои поступки тот просил объяснить. Почему поступил так, а не по-другому. Не помог Бочкареву, освободив его из плена. Тот кстати до аэродрома дошёл, смогли сжечь огнём личного оружия семь самолётов и едва ушли от преследования. К своим вышел сам капитан и трое бойцов. Ну и меня обвинил в срыве операции. Хотя тот огорчённо покачал головой, когда я описал как Богатырев мой взвод подставил. Вот так до ареста и суда. Слушал тот внимательно, прерывал редко, но именно по интересующим его вопросам. Вот тут я и узнал его интерес:
— Я общался с генералом Крейзером, и в курсе ваших договорённостей.
Это был командующий Третьей армии, на участке которой вышел мой батальон. У нас действительно были шикарные планы, тем более генерал, узнав, что я свои части снабжать всем буду сам, вообще только рад был его создать. И согласился со многими моими предложениями. Что за предложение? Сформировать механизированную рейдерскую бригаду, по штатам штурмовых подразделений. Для действий в тылу врага. То есть, я сам эти штаты и написал, предоставив тому для изучения. Действуя в тылу противника в точнее двух месяцев. Хотя по правде и месяца не было, пока формировал, пока переброска с места на место, пока отдыхали и ремонт проводили, то общий срок боевых действий недели три от силы. Так вот, одного батальона мало, и я это понял. Нужна бригада. Штат бригады такой, она пятибатальонного состава. Первый и второй батальоны танковые, в штате три танковых роты и одна мотострелковая. Три других мотострелковые. В штате три роты мотострелков и рота лёгких танков. Штаб бригады и взвод управления. Потом разведывательная рота, медико-санитарная, автоматчиков, пулемётная, рота бронебойщиков, сапёрная, хозрота, ремонтная, автотранспортная рота, понтонная, миномётная, рота связи, противотанковый дивизион и зенитный. Причём у каждого батальона своя батарея зениток. Ну и мелкие подразделения, вроде полевой кассы Госбанка, хлебопекарни, почта. Я предполагал слетать к немцам в тыл и сформировать бригаду там из освобождённых пленных, но решил, что лучше тут это сделать, полностью легальную. Что проходит по всем документам. Да должность комбрига полковничья, но я потяну. А тут маршал в курсе? Это удивляло.
— Удивлены? Командующий армией сам побывал у меня и описал сделанные вами предложения. Хотел так поторопить меня вернуть вас обратно, а то вас уже ввели в состав его армии. Я долго думал. Мне ваши предложение нравится, но бригада после формирования будет прямого подчинения Генштаба. Нам нужен свой осназ, как у НКВД, пусть и механизированный. Добро я на это получил. Ваш удачный рейд, полученный опыт, сказался. Будете командиром.
— Что ж, я не против.
Дальше оформлялось всё. Звание мне подтвердили, до вечера со мной заместители Шапошникова работали. И в гостиницу. Кстати, у портного был, снял мерки для парадной формы. И там подготовка. А в Кремле в нужный день мне медаль Героя дали, с орденом «Ленина», и звание майора. Это за все действия бойцов. Статьи в газетах продолжили выходить, много подробностей и фотографий было. И ещё, костяк бригады формировался из моих людей, что я в составе батальона вывел. Правда, медиков всех забрали, врачей, осталось как раз на роту. Сохранил костяк будущей бригады, генерал, молодец. Да, в первую же ночь после общения с маршалом, я незаметно покинул гостиницу для командиров, а уже получил форму капитана РККА, но повседневную, чтобы не ходить в этой красноармейской форме, и посетил склад. Големы аккуратно вырубили охрану, и я вымел всё что было внутри. Шикарно, две тысячи тонн, ушло в два медальона. Да, забыл сказать, я начал в магической жаровне, которую понемногу делал эти два месяца, варить металл, основу для медальонов-хранилищ, это не быстрое дело, нашёл пустую комнату в катакомбах под Москвой и посещать буду теперь каждую ночь. Две недели настаиваться. Это сложная работа. Дальше началось формирование бригады. Впрочем, это всё тлен, меня кинули. Не Шапошников, он покинул Союз, улетел с делегацией заграницу. На пару недель, но другие этим воспользовались. Я же тоже не лох, и отыграл всё назад, забрал обратно всё что выдал. И вот уже третий день нахожусь в камерах Лубянки. Хм, а дело было так…
Прежде чем начну, сообщу, что я поработал по направлению того стрелка. Его действительно послали ликвидировать меня, когда появлюсь у штаба дивизии. Он из осназа НКВД, вторая бригада, не в первый раз подобные поручения получает, куратор всегда один, он же обеспечил командировочные, к слову, на ложные данные. Имя куратора было, и пока я находился в Москве, нашёл его на подмосковной базе осназа, старший политрук, по линии политработников службу нёс. Големы выкрали и принесли ко мне на ночную дорогу, где ожидал у машины, ночь была, из постели общежития выкрали. Допрос дал имя следующего, тоже явно посредник, но зато куратор знал чей тот человек. Верха списали пропажу тех, кого я зачистил и в реке утопил, на побег. Это официальная версия. Скорее всего многие понимали, что если бежать, то брать будут всё нужное. А ничего не тронуто, даже тревожные чемоданчики для побега, на месте. Однако официальная версия устраивала всех. Не до конца, но всех. Один же из таких кто не до конца, и решил провести эту акцию. Все нити вели ко мне, помощники у того хорошие, связали общий интерес пропавших к моей личности. Куратора стрелка зачистил, потом того, кто приказ передал, помощника важного чина, и его самого, а он, между прочим, Член Военного Совета одного из фронтов. Тут под неизвестного стрелка отработал. Хотя то что зачистка прошла, можно было по пропавшим помощникам понять. Ладно это, работал тихо, не оставляя следов. После награждения в Кремле ко м