Третий – в 2008 году, во время российско-грузинской войны, «глубинные» причины которой пропаганда также связывала с «вытеснением» Соединенными Штатами России из «традиционных зон ее влияния» на постсоветском пространстве[145].
И, наконец, нынешний – самый продолжительный – начался в 2011 году после массовых антипутинских демонстраций в российских городах, в ответ на которые администрация Путина объявила войну оппозиции и гражданскому обществу[146]. Но пик этой кампании приходится на период 2013–2014 года, последовавший после Майдана, который пропаганда связывала с провокационной политикой США.
Главный символический оппонент – это США. Однако негативные проекции доминирования США распространяются и на другие страны, оказывающиеся, по мнению россиян, в зависимости от Америки, играющие роль их сателлитов. Отношение к Европейскому союзу (рис. 54.1) подчиняется тем же закономерностям, что и динамика антиамериканизма (что указывает на функциональную общность образов), но кривая ухудшения отношения российского населения к ЕС носит более ровный и плавный характер. Выделялся лишь один (до событий, связанных с Евромайданом и оккупацией Крыма) подобный «провал»: острая реакция кремлевских руководителей и, соответственно, российской пропаганды в 2008 году на критическую позицию, занятую западноевропейскими странами во время грузино-российского конфликта. Однако до весны 2014 года массовое восприятие ЕС и оценки его политики никогда не уходили в отрицательную зону.
Более устойчивым оказывается негативное отношение к тем странам, которые ранее входили в состав СССР (прежде всего к балтийским государствам, но также к Грузии) или социалистического блока (здесь особо выделяется Польша) (табл. 82.1). В массовом сознании уход бывших «братских» стран и республик СССР из сферы влияния РФ не просто ослабляет позиции «Великой России», он воспринимается как демонстративно-оскорбительный по отношению к ней. За отталкиванием от советского прошлого и откровенным нежеланием эстонцев, латышей, литовцев иметь более тесные или солидарные отношения с нынешней Россией российским обывателем прочитывается презрение и отвращение к бывшей империи и российскому авторитаризму, к рабской психологии опустившегося населения большой, но неустроенной страны[147]. Вина за это, безусловно, возлагается на Запад, а точнее – на США, «навязывающих другим государствам свои порядки».
Рис. 54.1. Индекс отношения к Европейскому союзу (разность положительных и отрицательных ответов)
Дело не в том, адекватны или нет такие представления, циркулирующие в российском обществе, важно, что они есть. А это значит, что они возникают в ответ на свои внутренние напряжения и комплексы, подавленные самооценки. Поэтому путинская пропаганда именно эти государства, небольшие по размеру и не представляющие какой-либо угрозы для безопасности России, рассматривала как более враждебно настроенные к России, чем какие-либо другие страны. Ключевым здесь был именно их прозападный курс и демократический выбор, представляющий косвенным образом опасность для действующего авторитарного режима. Отсюда постоянные усилия дискредитировать правительства этих стран, обвиняя их в поддержке своих «нацистов», русофобской политике, дискриминации русскоязычного населения, апартеиде и т. п. Польше же вдобавок ставят в вину жестокое обращение с пленными красноармейцами в 1920 году, о котором до развязывания антипольской кампании в 2007 году никто не знал и пр.
Таблица 82.1
Назовите пять стран, которые вы считаете наиболее недружественно, враждебно настроенными по отношению к России…
N = 1600. Ответы ранжированы по последнему замеру.
Показательны изменения в составе «дружественных» государств за последние 10 лет: на первые позиции вышли авторитарные режимы, а западные демократии практически ушли из этого списка, включая и Германию (симпатии к которой заметно ослабли с 23 до 2 %, а враждебность, напротив, выросла – с 3 до 19 %).
Таблица 83.1
Назовите пять стран, которые вы считаете наиболее дружественно настроенными по отношению к России…
N = 1600. Приводятся 10 стран (из 44), чаще всего называемых в приводимых здесь замерах; упомянуты еще Турция – 8 %, Таджикистан – 7 % Монголия – 6 %.
С 2012 года антиамериканизм стал составной частью репрессивной внутренней политики и официальной демагогии. В отместку за критику Западом подавления демократии в России Госдумой (начиная с «Акта Магнитского») были приняты свыше 35 новых законов или поправок в действующие статьи Уголовного и Гражданского кодекса, ужесточавшие контроль над обществом, восстановившие цензуру в СМИ и интернете, узаконившие политические преследования за инакомыслие. Пропаганда постаралась представить оппозицию и благотворительные общественные организации как иностранных агентов, как подрывные силы, служащие для ослабления России, дестабилизации ее политической системы, разрушения консенсуса власти и народа. И это сразу отразилось на массовом восприятии отношений между США и РФ[148] (табл. 84.1).
Таблица 84.1
Как бы вы оценили нынешние отношения между Россией и США?
N = 1600. В % к числу опрошенных.
Нельзя сказать, что смысл антиамериканских установок за этот период изменился, но их интенсивность заметно усилилась (табл. 85.1).
Таблица 85.1
Какую роль играют в современном мире Соединенные Штаты Америки: в целом положительную или отрицательную?
Рассмотрим некоторые составляющие антиамериканских фобий и стереотипов. Главный «порок» США (ЕС, других западных стран) – это их ценностная значимость, аттрактивность, притягательность для других. Такого рода качества или достоинства оборонное сознание отстающих (стран догоняющей модернизации) расценивает как угрозу себе: способность влиять на других воспринимается как возможность Запада лишать эти страны («неудачники») чего-то их собственного, важного. Обычно это «важное» не может быть впрямую названо, оно либо табуировано для массового сознания, либо может быть выражено условно (угроза всему целому, например, русской культуре, русским традициям) или символически. Для российского случая – символический характер выражения означает несовместимость западных ценностей (того, что репрезентирует Запад – современность, процветание общества, демократию) и природу традиционного российского авторитаризма, то есть эти ценности несут с собой угрозу власти как монопольному держателю представлений о коллективном целом (или «интересах общества», «интересах государства», народа, национальной безопасности, морали и т. п.) (табл. 86.1).
Таблица 86.1
Как вы полагаете, крупнейшие западные страны (США, Германия, Япония, Великобритания и другие) – это партнеры или противники России?
Пытаться рассматривать смысловые значения, лежащие в основе этих фобий или социально-культурных комплексов, как мотивы, которые определяют практические действия политиков в США или в других западноевропейских странах, было бы серьезной ошибкой интерпретации массовых настроений. Суть этих установок и стереотипов – не процедуры непосредственного «понимания» действий других (не структуры социального взаимодействия двух акторов), а акты самоидентификации, то есть акты взаимодействия не с «американцами», а с собственными институциональными идеологическими посредниками: СМИ, политиками, школой, армией, органами управления, органами пропаганды. Такого рода клише представляют собой проекции определенных смысловых значений на других, приписывания значимым «другим» характеристик и стремлений, которые позволяют расценивать самих себя в желаемом или нужном свете.
Рис. 55.1. Как вы думаете, существует ли сейчас военная угроза России со стороны других стран?
За 15 лет путинского правления и «вставания с колен», «возрождения России» образ США существенно изменился (табл. 83.1): его значимость для России стала чуть слабее (общее число ответов уменьшилось на 17 %); два наиболее важных признака, выражающих главный фактор притягательности Америки для постсоветского человека: «богатая страна» и «сильная военная держава» – резко потеряли в цене (снизились в 3–4 раза: с 61 до 16 % и с 51 до 17 %!!!); напротив, выросла доля ответов «главный военный противник России»: с 17 до 34 % (в конце 1990-х годов было не до соперничества с Америкой, тогда только что едва выбрались из полного развала) и «Америка – главный враг развивающихся стран» (с 11 до 25 %). Дополнительный дискредитирующий аргумент: Америка «поддерживает реакционные режимы и терроризм в разных странах» также стал более веским (рост числа ответов выросло с 4 до 19 %). Одновременно уменьшились все позитивные значения: «демократическая страна», «лидер мирового научного и технического прогресса» и даже – ранние надежды Путина на партнерство с США («союзник России в борьбе с угрозой мирового терроризма»). Однако явная основа негативного отношения – «стремится прибрать к рукам все богатства мира» и «бесцеремонно вмешивается в дела других стран, навязывает им свои порядки и ценности» – осталась практически той же или несколько усилилась.
Таблица 87.1
Какие из определений, на ваш взгляд, в наибольшей степени подходят для Соединенных Штатов Америки?
Ранжировано по 2015 году. N = 1600.
В какой-то степени на это работало повышение благосостояния граждан в 2000–2010-е годы и формирование идеологии «общества потребления» в самой России, снимающие болезненную остроту переживаний «принудительной бедности развитого социализма», отсталости от других, «нормальных» стран. Но более важную роль здесь сыграла именно антизападная политика Путина, усиление м