Периодическое увеличение доли позитивных ответов (в 2002, 2007, 2010, 2012, 2014 и 2016 годах) указывает на всплески массовых ожиданий честных и прозрачных выборов, возникающих в предвыборные периоды. Иллюзии, что выборы в России могут быть механизмом циркуляции элит, смены людей во власти, отражаются в упованиях на особую роль, которую может играть в этом случае Конституция РФ (в качестве ultimа ratio). Доля варианта 4 в предложенном наборе ответов: «Конституция не играет значительной роли в жизни страны, поскольку мало кто с ней считается» (табл. 202.2.1) – снизилась за 15 лет более чем вдвое: с 45 до 20 % (в 2014 году, на общем позитивном фоне патриотической эйфории и мобилизации – даже до 16 %) и, напротив, втрое выросла доля ответов «Конституция гарантирует права и свободы граждан» (с 12 до 35 %), хотя сами по себе такие мнения и не стали доминантными.
Другими словами, сформировались два нормативных (в социологическом, а не юридическом смысле) представления о Конституции и законе как таковом: в одном случае – позитивное, утверждающее объективную силу закона, в другом – инструментально-манипулятивное. Доля прагматических мнений («Конституция поддерживает какой-то порядок в деятельности государства» и «Конституция является для президента России средством, позволяющим держать под контролем все прочие органы власти») в сумме также выросла с 29–30 % до 41 % (в 2012 году), позже опять снизилась.
Характерно, что носителями взглядов о манипулятивном характере Конституции РФ являются представители городского среднего класса, выступавшие в качестве главной силы в движении протеста и поддержки оппозиции (табл. 202.2.2). В Москве, где протестные настроения выражены самым отчетливым образом, доля таких ответов составила 54 % (а вера в фактическую способность Основного закона РФ гарантировать права и свободы граждан и его действенность устойчиво находится на самом низком уровне – 25 % при средних значениях в 35 %); в больших городах этот показатель составляет 43 % (в селе – 38 %); у руководителей и специалистов – 49 и 44 % соответственно.
Таблица 202.2.1
С каким из следующих мнений по поводу роли Конституции в жизни страны вы бы скорее согласились?
а) Динамика ответов, 1997–2012 годы
N = 1600 в 1997, 2002, 2003, 2007, 2008, 2013, 2014, 2016 годах; N = 2300 в 2010 и 2012 годах. В % от числа опрошенных в каждом замере.
Таблица 202.2.2
С каким из следующих мнений по поводу роли Конституции в жизни страны вы бы скорее согласились?
b) Распределение ответов по социально-демографическим характеристикам опрошенных (2012 год)
Вопрос, который возникает в массовом сознании, можно сформулировать следующим образом: почему Конституция и законы РФ часто остаются лишь на бумаге? Ответ на него содержится в распределении мнений о том, кто чаще всего нарушает эти законы.
Таблица 203.2
Как вы считаете, в какой мере распространены нарушения Конституции и других законов у…
В % от числа опрошенных.
От 2-го (2011) к 4-му (2013) замеру заметно усилилось представление о систематических нарушениях Конституции и законов РФ высшими госчиновниками (табл. 203.2). Нет сомнения в том, что это отзвуки коррупционных скандалов, разоблачительных публикаций о сомнительной по происхождению собственности, диссертационных плагиатах, а также освобождения их под различными предлогами от судебной ответственности. Характерно, что на этом фоне идет ослабление представлений о криминальности рядовых граждан.
В общественном мнении укрепляется представление, что законопослушность большинства граждан все сильнее вступает в противоречие с беззаконием чиновников любых ведомств. «Обычные люди», рядовые граждане, по мнению опрошенных, реже нарушают законы не потому, что они сильнее чтут правовые нормы, а из-за ограниченности своих возможностей, доступа к ресурсам власти. В массовом сознании явно усиливается пока еще смутная идея, что доступ к власти освобождает индивида от ограничений, накладываемых законом (в соответствии с «правилом генерала Франко»: «друзьям – все, врагам – закон»).
Общее мнение сводится к тому, что законами и Конституцией пренебрегают все группы в обществе, за исключением спецслужб, о фактической деятельности которых население ничего не знает, но о которых в последние годы снято множество пропагандистских передач и телефильмов, что собственно и отражается в массовых оценках. По отношению к сотрудникам спецслужб сохраняется мифологема «чистые руки» и «бескорыстное служение государству», блокирующая критическую рефлексию их деятельности; а кроме того, на массовом отношении к спецслужбам сказывается отсутствие информации об их деятельности, семантический ореол закрытых ведомств, эксклюзивности их правового положения.
Таблица 204.2
Показатели правового нигилизма
Разница мнений о том, часто или редко нарушают законы те или иные группы; чем выше отрицательное числовое значение, тем сильнее в общественном мнении распространено убеждение о криминальности или девиантности тех или иных групп; ранжировано по 4-й волне.
Само же население о себе лучшего (или более реалистического) мнения, чем о любой категории чиновников и политиков, кроме чекистов.
Суды занимают средние позиции на условной лестнице доверия к важнейшим социальным и политическим институтам в России. Первые четыре верхние позиции в списке занимают символические институты, воплощающие наиболее значимые коллективные ценности всего национального целого страны, интегрирующие социум: президент, церковь, армия и (после 2005 года), к ним присоединилась ФСБ (тайная политическая полиция и другие спецслужбы). Социальные структуры, которые должны были бы в принципе представлять и защищать интересы и права граждан или различных групп в обществе, находятся в явно приниженном состоянии и не пользуются уважением или авторитетом в обществе (парламент, политические партии, профсоюзы и правоохранительные органы). Такое распределение капитала символического доверия говорит скорее о квазитрадиционалистском и недемократическом социальном порядке.
Авторитет различных институтов в обществе обусловлен не столько качеством исполнения их функций, которые приписываются им общественным мнением, сколько представлением об их символическом и моральном значении, которое привязано к статусной иерархии. Статус в данном случае предполагает не только обладание потенциалом ценностей, воплощением значений коллективности, престижа, величия, силы, превосходства над другими, но и ресурсами воздействия на обывателей, включая прямое принуждение или насилие. Поэтому вершину авторитета (готовности признавать право господства, то есть доверять носителю авторитета при следовании его приказам или предписаниям) в массовых представлениях российского населения обозначает институт президентства.
Выше всего авторитет у церкви, которой общество выдало кредит морального доверия, у спецслужб и армии (и те, и другие сохраняют ореол защитников страны, как минимум – в ситуации крайней нужны и кризиса). Ниже всего уважение у тех служб, которые обеспечивают рутинный порядок в обществе (полиция) или претендуют на роль выразителей интересов самой общественности[116].
Таблица 205.2
Доверяете ли вы…?
В % от числа опрошенных, ответы ранжированы по «ресурсу доверия».
Как видно из табл. 205.2, отношение граждан России к авторитету судебной системы характеризуется весьма противоречивыми установками, имеющими глубокие исторические корни в советском прошлом. На вопрос: «В какой мере вы доверяете российской судебной системе в целом?», лишь 7–8 % опрошенных ответили «в полной мере» и еще 33–37 % заявили о том, что они «скорее доверяют». Несколько больше – 40 % россиян доверяют российским судам, половина – не доверяют (5–6 % затруднились ответить на соответствующий вопрос, что также следует считать косвенным выражением недоверия или отчуждения от этой проблематики).
Более позитивные установки в отношении судебной системы демонстрируют полярные по возрасту группы – самые молодые (59 %) и самые пожилые (55 %). Женщины, в социальном плане обычно отличающиеся некоторым консерватизмом (поскольку среди них удельный вес более пожилых и менее образованных людей выше, чем среди мужской половины населения), к суду относятся с заметно более высоким доверием, чем мужчины (56 и 48 %, соответственно).
Таблица 206.2
Авторитетность государственных и общественных институтов
(вопрос: «Как вы считаете, насколько высок в современном российском обществе авторитет..?»)
*Разница между позитивными и негативными оценками их деятельности. Ранжировано по средним значения за две волны 2011 и 2013 годов, без затруднившихся с ответом.
Самый высокий уровень декларативного доверия отмечается у социально пассивных и отчужденных от политической и общественной деятельности групп населения – домохозяек (71 %).
Напротив, самым низким уровнем доверия к судебной системе характеризуется образованный слой: если среди людей с университетским дипломом «полностью доверяющих» насчитывается лишь 5 %, то среди респондентов с неполными средним образованием – вдвое больше, 12 %. Соответственно, «доверяющих в общем и целом» среди людей с высшим образованием – 51 %, среди имеющих «неполное среднее» – 56 %. Отметим, однако, что сами по себе подобные различия не очень существенны и могут приниматься во внимание лишь как определенные векторы настроений или тенденции.
Доверие к суду возрастает по мере роста потребительского статуса и, соответственно, снижается по мере его ухудшения. Так, среди тех, чей потребительский статус может быть охарактеризован как «низкий» («денег не хватает даже на продукты»), суммарная доля доверяющих суду составляет 39 %, в то время как среди опрошенных с наиболее высоким, по массовым российским меркам, потребительским статусом («можем без труда приобретать вещи длительного пользования») она возрастает до 62 %. Аналогичная зависимость прослеживается и в оценках представителей различных социальных слоев: чем выше социальный слой, представителем которого считает себя респондент, тем выше его доверие к российской судебной системе.