Я прыснул так, что недожеванное мясо едва не пошло носом. Старшие братья Денисова — это нечто. Порой я диву давался, как их еще не прибили на дуэли. Требовалось иметь особый талант, чтобы так плевать на этикет и воспитание. Даже я, хотя и притащился в этот мир с замашками уличного парниши, довольно быстро сообразил, что этикет в местном обществе спасает жизнь и делает людей людьми.
— Вкусно! — прожевав сочный кусок свинины, Поля глотнула вина. — Не ожидала, что такое простое блюдо окажется таким… А запах, запах!
Я удовлетворенно улыбнулся.
Оля и Серега расположились чуть поодаль — я решил не нарушать их идиллию. Сестра первые несколько дней пребывала в прострации, узнав, какой ценой достался Осколок и что приходилось ради этого делать. Был скандал, были слезы и крики — так она выражала свой испуг. Но понемногу Ольга пришла в себя, и не без помощи Сереги. Воронцов, на которого свалилась целая туча дел в отсутствие отца, отчаянно пытался их разгрести, и Ольга стала помогать.
Расследование заговора продолжалось, император так и не вынес решения, что делать с пойманными аристократами, поэтому Сергей оставался за главного. А Оля старалась провести побольше времени с ним и на прудах, пока не возобновилась ее учеба в рыбном.
— Нет, правда, очень вкусно, — добавил Боря. — Особенно если полить вон тем грузинским гранатовым соусом.
Я отодвинулся от ребят подальше — на самом краю бревна курила Грасс, стараясь выдыхать дым в сторону. Увидев мой полный мольбы взгляд, она молча усмехнулась и протянула мне портсигар.
— Пора бы уже и своими обзавестись.
— Не-а, — ухмыльнулся я. — Я ж просто балуюсь под настроение.
— Ну-ну. Все с этого начинают. У меня нет зависимости, я могу в любой момент отказаться… Ага-ага.
Я улыбнулся и прикурил от “Жар-Птицы”. Грасс помалкивала почти весь день, что было для нее очень странно. Не язвила, не задирала даже Денисова — а ведь они вечно пререкались и собачились. Не было сегодня у Аньки этого надрыва, на котором она вечно жила.
— Что случилось? — тихо спросил я.
— Ничего.
— Вот давай без этих штучек. Чего стряслось?
Аня покосилась на меня.
— Что, так заметно?
— Ну, ты сегодня какая-то не такая. Не печальная, но… Задумчивая?
— Ну, не без этого, — отозвалась девушка и поправила выбившуюся из-за уха прядь смоляных волос. — Просто я давно кое-что для себя решила, предприняла кое-какие действия, а сегодня утром получила результат.
— Поделишься?
Грасс замялась.
— Ладно, все равно узнаешь, — вздохнула она. — Короче, кажется, я перевожусь в Константинополь. В Южный Аудиториум.
— Зачем? — опешил я.
— Ну как зачем… Я же хотела стать психометристом. Там самое сильное направление. Подала запрос на перевод еще в конце семестра. Долго рассматривали, я уже подумала, что отклонили заявку. Даже в какой-то степени смирилась, что останусь в Петрополе… А сегодня утром пришел ответ — меня ждут в октябре.
Я крепко затянулся, выдохнул и растерянно уставился себе под ноги. Так и не удалось нам ее отговорить… Жаль. Было бесконечно жаль. Казалось, движуха, которую устроили надеждинцы на легальном поле, ее отвлекла и заставила жить дальше.
Но, видимо, я ошибался.
— И что, теперь поедешь? — осторожно спросил я.
— Не знаю. Честно. Немного опоздали они, конечно, с ответом — тут уже столько всего завертелось. Но это моя мечта, я хотела…
— Хотела угробить себя к сорока годам?
— Не начинай, Миш, прошу, — неожиданно мягко сказала Аня. — Я все знаю и все понимаю. Потому и сомневаюсь, что увидела другие пути для… Не для борьбы. Для достижения того будущего, которое я хочу видеть. Но от давних желаний отказаться непросто. Поэтому я пока что решила просто съездить туда. Пообщаться, посмотреть на процесс, изучить программу детальнее. И лишь потом принять окончательное решение.
— Здравый подход. К тому же развеешься. Да и Константинополь — город красивый. Думаю, тебе бы не помешало немного отдохнуть.
— Вот и мне так показалось, — улыбнулась Аня. — Только пока не говори остальным. Начнут ныть, беситься… Не хочу.
— Договорились.
Поля как раз раздавала намазанные маслом лепешки с сыром и зеленью — еще один рецепт, который я стащил из своего мира. Давно, еще в детстве, мама пекла такие. Просто и очень вкусно.
И едва я вгрызся зубами в мякиш, как меня отвлек крик Егорушки.
— Михаил Николаевич! Ваше сиятельство!
Я положил лепешку на тарелку и обернулся к спешившему на полянку лакею.
— Что случилось?
Лакей отдышался.
— Там гостья прибыла. Говорит, вы ее знаете. Некая Ефросинья. Модная такая…
— Фрося? — хором воскликнули мы с Олей и Сперанские.
— Да, господин. Дама желает говорить с вами немедленно. Утверждает, что вопрос срочный.
Мы с Ольгой переглянулись. Я поднялся и отставил тарелку.
— Продолжайте без меня, я разберусь, — сказал я и направился к дому.
Стилистка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Несмотря на то, что выглядела девушка как ходячая реклама собственных услуг, было очевидно, что собиралась она впопыхах.
— Добрый день, Фрося, — поприветствовал я. — Что стряслось?
Девушка едва не бросилась мне на шею, но сдержалась.
— Михаил Николаевич! Могу я переговорить с вами наедине? Пять минут, не больше.
Почуяв неладное, я жестом я отпустил лакея. Егорушка послушно убрался.
— Рассказывай, — потребовал я. — Что-то с Ириной или Матильдой?
— Н-нет, — замотала головой стилистка и потянулась к сумочке. — Сегодня утром я обнаружила в своей городской мастерской вот это.
Она протянула мне конверт, на котором почерком Ирины красовалось лаконичное “Соколову”. То, что писала Ирка, было очевидно — я прекрасно помнил ее правильный, с небольшими завитушками и характерным нажимом, почерк.
— Дело в том, что обычно корреспонденция доставляется прямо к нам в дом, — пояснила Фрося. — Я думаю, это письмо не было доставлено почтой. Кто-то привез его и подкинул в мою мастерскую, чтобы я передала вам. Возможно, это что-то секретное…
— Спасибо.
Я вскрыл конверт и уставился на одинокий лист. Ира явно торопилась, когда писала — ни обращения, ни подписи. Местами буквы были выведены небрежно, кое-где перо процарапало бумагу.
“Я не знаю, когда эта записка попадет к тебе, но прошу отреагировать немедленно. Мы два дня как вернулись из Букурешта в Констанцу. Там еще не так наслышаны об Аспиде, заговоре и бегстве Юсупова. Но князь прибыл в Букурешт — Матильда сама его видела. Он явно хочет воспользоваться нестабильностью в Дакии и собирает здесь беглых аристократов.
Прошу, передай все дяде Вальтеру! Это очень важно”.
Я быстро вернул бумагу в конверт и сунул его за пазуху.
— Спасибо, Фрося. Это и правда очень важно.
Стилистка растерянно оглядывалась по сторонам. Случившееся явно ее взбудоражило.
— Ваше сиятельство, я могу как-нибудь помочь?
Я пожал плечами.
— Пока не знаю. Но, возможно попрошу тебя обновить мой гардероб для путешествия в Дакию.
Послесловие
Эту книгу вы прочли бесплатно благодаря Телеграм каналу Red Polar Fox.
Если вам понравилось произведение, вы можете поддержать автора подпиской, наградой или лайком.
Страница книги:В интересах государства. Возвышение