— И вообще, когда будем есть?! — вмешался вампир, явно придя к тому же выводу, что и я.
— Сейчас, сейчас, — торопливо произнесла Вира. — Уже почти всё готово.
— А где остальные? Спят? — спросил я.
— Кронд вряд ли ещё пришёл. Близнецы уже должны заканчивать тренировку, а бабы ещё, наверное, спят, — послушно отозвался Канд.
Из всего сказанного я нормально отнёсся только к высказыванию о купленных рабынях, но вот всё остальное. Близнецы сами тренируются? Вот это номер… хотя последнюю неделю я стал им показывать различные приёмы, и это самым благоприятным образом сказалось на их желании учиться, но тогда где Кронд? Этот же самый вопрос я задал вампиру.
— С Француазой, наверное, — пожал плечами Канд, но, заметив, что такой ответ меня явно не устроил, со вздохом разжевал: — Мы вчера решили малость развеяться, поэтому пошли к друзьям Кронда. Развеялись знатно, но я под утро смог приползти домой, а Кронда ещё ночью утащили в спальню, после чего больше я его не видел.
— Ясно.
В этот момент в кухню буквально влетели близнецы и сразу же потребовали есть. К счастью для Виры (иначе бы достали!), всё уже было готово, и стол начал заполняться разнообразной едой, правда, убывала она едва ли не быстрее, чем прибывала. Я, порядком оголодавший, ссадил Солину на стоявший рядом стул и со смаком набросился на еду. Сам даже не заметил, насколько голодный.
Под конец трапезы буквально ввалился Кронд, и я понял, что, по сравнению с нашим химерой, в начале обеда я испытывал лишь чувство лёгкого голода. Казалось, стоявшая рядом с ним еда пропадала сама собой, лишь хруст перемалываемых во рту костей выдавал виновника таинственного исчезновения пищи. Дождавшись, когда Кронд перестанет толкать в рот первое попадавшееся под руку блюдо, я бодро поинтересовался:
— Есть желание прогуляться к пирсам?
Надо было ещё немного подождать. Едва я это произнёс, как Кронд громко икнул и принялся что есть мочи колотить себя по груди в попытках проглотить застрявшую пищу, а когда ему это удалось, он издал полный отчаяния стон.
— Я так надеялся, что ты не узнаешь про пирсы, — почти жалобно произнёс он, но тут же признался: — Хотя с моей стороны глупо было на это надеяться. Если есть хоть минимальный шанс сдохнуть, то ты с радостью лезешь туда, куда лезть категорически нельзя.
— Могу тебя обрадовать: про пирсы я ничего не знаю! — И, отпив немного вина из кубка, добавил: — Но схожу к ним однозначно.
— Если не знаешь, то почему собрался идти? — недоумённо спросил Кронд.
— А мне жесть как интересно! С чего бы это был пирс, а кораблей в нём нету? Зачем тогда он вообще нужен? Вот я и заинтересовался.
И почему у меня сложилось такое впечатление, будто мне никто не поверил?
— Ладно, ты хоть чуть-чуть в курсе, почему пирс пустует?
— Нет! — бодро отозвался я.
— Гм… А ты знаешь, почему купцы путешествуют только по дорогам и ни один — по воде, хотя выгоднее по воде?
— Нет!
— А ты знаешь, почему по воде вообще не плавают корабли?
— Нет!
— А ты хоть что-нибудь знаешь?
— Ага!
— Придурок, — произнёс Канд, явно успев раньше Кронда.
— Не любят меня здесь, вот чует моё сердце, не любят и всё.
Громкий совместный фырк со всех сторон был мне ответом.
— В общем, есть такой народ ваттарсы, — начал меня просвещать Кронд. — Когда разразилась война в Империи и произошёл её раскол, именно тогда люди чем-то обидели водный народ, и с тех пор ни один корабль не может плавать. Вернее, плавать может, но стоит ему только отплыть от берега, как ваттарсы его топят.
— И как же это? — заинтересовался я.
— Никто не знает, — пожал плечами Кронд. — Судно просто проваливается в воду, и всё, на поверхности не остаётся и лишней дощечки, а люди следуют за кораблём, и ещё за всю историю не было ни единого выжившего.
— Вот блин! — огорчился я. — Тут под боком, оказывается, такие дела творятся, а я о них ничего не знаю.
— Про ваттарсов знают все, абсолютно, — сухо и по-деловому произнёс Кронд.
— Моя народ простой, моя жить в деревне, — мгновенно завёл я старую песню. — Моя ничего не знать и не видеть. Папа моя не отпускать из деревни, папа меня бить, когда я далеко ходить.
— Заткнись, а? — поморщился вампир.
— А ты мне рот не закрывай, не закрывай! — мгновенно отреагировал я. — У нас свобода слова! А кто считает по-другому, тот получит по рогам за неправильные взгляды на жизнь.
— А как же свобода слова? — иронично спросил Канд.
— А это неправильная свобода! — отмахнулся я. — Есть два мнения: моё и неправильное ваше.
Отодвинувшись от стола, я поднялся на ноги и, потянувшись до хруста в позвонках, бодро произнёс:
— Ладно, пойду, прогуляюсь, водичку на ощупь попробую. Кстати, а эти ваттарсы трогают тех, кто просто к воде подходит?
— Даже более! Весь портовый район безлюден, оттуда ушли все.
— Из-за чего? — поинтересовался я, останавливаясь в дверях кухни.
— Да по ночам на берег выбирается пара существ, подчинённых водным жителям, и утаскивает всех, кого поймает, под воду.
— И, говоришь, ещё ни один человек не вернулся после этого?
Кронд утвердительно кивнул головой.
— Хм… Тогда возьмёшь денег, и чтобы сегодня к вечеру весь портовый район был записан на моё имя.
— Зачем?! — вытаращились на меня едва ли не все находящиеся на кухне.
— Надо. Кстати, а портовый район, я так понимаю, это своего рода собственность Варда?
— Я даже не знаю, — нерешительно произнёс Кронд. — Вполне возможно, а что?
— А то! Если это его собственность, ему обломится. Скажешь, чтобы на меня переписал, я потом ему сторицей верну.
— А если ты тоже не вернёшься? — тихо и необычайно спокойно произнесла Солина.
В кухне мгновенно повисла звенящая тишина, а я почувствовал исходящую со стороны эльфийки обречённость. Было такое ощущение, будто меня окунули во тьму, а потом вновь вернули на свет.
— Не бойся! — выдавил я из себя. — Максимум через три дня вернусь. К ужину. Кстати, подготовьтесь хорошенько, тут кое-какие люди придут и надо быть во всеоружии.
— Хорошо, — ответила за всех Солина.
От её недавней радости не осталось и следа. Честно говоря, не думал, что она настолько сильно за меня переживает, и тем не менее я уже всё решил.
— Кронд, не забудь сделать, что я тебе сказал.
Больше не задерживаясь, я натянул сапоги, подхватил свою рубаху с дивана и, надевая её на ходу, вышел на улицу. До пирса идти было далеко, поэтому я запрыгнул в карету Двона.
— Куда едем? — поинтересовался он.
— К пирсам.
— Хорошо.
Ехать предстояло почти в самый конец города, поэтому, дабы не сдохнуть со скуки, я поудобнее устроился, и не прошло и пары минут, как уже, довольный собой, сладко посапывал. Но не успел я должным образом насладиться вполне заслуженным отдыхом, как услышал у себя над ухом:
— Приехали!
Крик Двона вырвал мне из объятий сна. Потягиваясь и позёвывая, я выбрался из кареты и, оказавшись на земле, первым делом энергично сделал пару приседаний.
— Тебя ждать?
— Да нет, наверное, — неопределённо отозвался я.
Сказав это, я, более не оборачиваясь, пошёл в сторону огромных закрытых ворот. По вполне понятным причинам пирс находился за городской стеной. Вернее, со стороны воды можно было беспрепятственно проникнуть на пирс, но с земли он был прикрыт городской стеной. Возле ворот, прислонившись к оным спиной, сидели разморённые на солнце стражники и с вялым интересом следили за прохожими. Работа у них была непыльной: естественно, какой дурак сунется к пирсам? Через пару секунд перед ними стоял тот самый дурак, который собирался туда сунуться.
— Куда прёшь? — лениво произнёс один из стражников.
— Я был бы вам премного благодарен, если бы вы мне позволили пройти через эти ворота, — крайне учтиво проговорил я.
— Благородный, что ли? — неуверенно спросил второй.
— Почти, — решил я согласиться. — Так как? Пропустите?
— Сказано: никого не пускать! — громко произнёс первый.
У меня в руке материализовался серебреник.
— У меня приказ!
К первому добавилось ещё три.
— С другой стороны, благородному никак нельзя перечить, — покладисто произнёс стражник, подымаясь на ноги и сгребая серебреники с моей руки. — Открой! — бросил он второму.
Небольшая дверь в воротах была открыта со всей возможной поспешностью, за что стражники получили ещё пару монет, но стоило мне оказаться на другой стороне, как у меня за спиной хлопнула дверь, а голосом первого стражника произнесли слова:
— Есть же такие идиоты, которым жить не хочется.
— А если нас спросят про него?
— Про кого?
— Ну, про него!
— Про кого? — громче произнёс первый.
— Действительно, о чём это я? Не было ведь никого.
— Вот! — поучительно произнёс первый, и стало слышно, как стражники усаживаются обратно на свои места.
Улыбнувшись словам бывалого стражника, я покачал головой, после чего неторопливо зашагал дальше. Стоявшие метрах в двадцати дома выглядели совершенно нормально, даже странно. Вернее, очень странно! Если люди с водяными жителями поругались давно, то, значит, и дома они покинули тоже давно, тогда почему всё выглядит вполне прилично? Хотя имелась ещё одна странность — улица была подозрительно чистой. Складывалось впечатление, что её каждый день кто-то добросовестно намывает. На всякий случай я был настороже, но до самой воды так никого и не встретил.
Когда мои шаги гулко забухали по отполированным, как шлифмашинкой, доскам, я наконец уловил всплеск интереса, проявленного ко мне. Я бы сказал, предвкушающего интереса. Приблизительно понимая, чем грозит дальнейшее моё пребывание в этом месте, я, подумав, скинул рубашку на доски и отошёл от неё подальше, чтобы не замочить. К моему удивлению, пирс выглядел настолько добротно, что опять заподозрил пресловутых ваттарсов. Может, они действительно поддерживали своей магией эту часть города? Ведь за столько лет на досках нету ни единого следа гниения, хотя всё у