Ну и торжественно заказать помывку после торжественного вселения и перекуса, что перешла в не менее торжественное сладенькое с тремя красавицами. Вот уж где удалось оторваться. Не то чтобы за эту неделю пути мы так и не уделили должного разврату, но палатка в лесу — это палатка в лесу, а хороший номер в хорошем постоялом дворе с удобной и широкой кроватью — это совсе-е-ем другое. Мы же соскучиться успели изрядно, как и стресса натерпеться. В общем, дорвались, да. Правда, не обошлось и без последствий.
— (___)… — кое-кто негодовал.
— Ну и что ты смотришь на меня как архангел на спинагона?
— Кхы… — да, я хорош в аллегориях. — Ну ты… — возмутилась дьяволица.
— Я не пойму, дьявол возмущён тем, что мы делали ночью в номере со своим законным мужем, и считает это аморальным? — поинтересовалась Айвел, несколько смущаясь, но и с тщательно скрываемой проказливостью.
— Возможно, это зависть! — поддержала подругу Линвэль.
— Да, инфернальные существа вполне склонны к этому чувству. К тому же по связи фамильяра могут передаваться отголоски чувств, — Энди, как всегда, была академична. Пусть поднятая тема, да-да, смущала.
— Ага, а потом невинные феи начинают говорить о ремешках… — усмехнулась плутовка.
— Слушай, — повернулась ко мне Шеллис, — скажи честно, ты случаем не мой папаша?
— Эм? — удивлённо моргнул я. — В смысле?
— В прямом! Творишь с магией и реальностью что-то противоестественное, сущность твоя вызывает натуральный ужас и восторг одновременно. А ещё ты развратил лунную и золотую эльфийку, полуэльфийку, и, подозреваю, рано или поздно ваша фейка добудет заклинание увеличения и к вам присоединится! Очень ведь похоже на то, чем любит заниматься Асмодей! Поэтому говори, ты — это он⁈ Ты решил так надо мной подшутить, а заодно развеяться и прогуляться по Материальному Плану⁈
— Эй, он спокойно входил в храмы Светлых Богов! — возмутилась Эндаэль.
— Один из аспектов Асмодея — это «сокрытие зла», — усмехнулась Шеллис. — Многие «честные верующие», что по той или иной причине творят что-то, что идёт совсем против воли их покровителя, частенько начинают молиться Асмодею, чтобы тот сокрыл их проступок перед Богом. Тот, как правило, помогает. За ма-а-аленькую услугу от души после смерти тела, — продолжала веселиться дьяволица.
— Шеллис, хватит издеваться над девочками и пытаться посеять смуту в их сердцах. Не получится, — чуть «дёрнул» я за поводок распоясавшуюся дамочку.
— Фс-с… — прошипела она. — Как прикажешь, хозяин, — но по взгляду вижу, что мало того, что не одобряет, так и считает мои действия едва ли не подтверждением своей теории заговора.
— Ага, лучше расскажи подробнее про то заклинание увеличения!
— Айви! — дружно возмутилась наша компания, но, что тут скажешь, разрядила обстановку плутовка мастерски. Да и вопрос был действительно интересным. Чисто в научном смысле, само собой!
Глава 7
Увы, о заклинании увеличения Шеллис лишь слышала, однако самой ей оно никогда не было нужно, да и вещь это специфическая. С учётом уровня развития местной магии и широты её направлений, предположить существование такого рода заклинаний несложно и логично, но только очень специфическому магу может понадобиться увеличивать себя в десяток раз. Это воин ещё может захотеть сойтись «на равных» с каким-нибудь великаном, но магу проще кинуть в этого великана «Электросферу».
В общем, не свезло нам с инструментарием по совращению феи, и честно признаюсь: я был этому рад. Возможно, это было не очень логично, но я предпочитал думать, что это во мне говорят остатки морали и нравственности. Да, это точно были остатки морали и нравственности, а не воспоминания о том, как Айвел и Линвэль стебали меня на тему пошлых фантазий с участием фей. Не было этого! Ни фантазий, ни участия! И не будет!.. А то они меня ещё лет триста будут подкалывать, рассуждая, как я прикормил сладостями невинную маленькую девочку, чтобы сотворить с ней нехорошее. Ну нахрен такое! В топку эти грязные ассоциации! Я крутой, могучий вампир — вон, сбегал в Ад, поймал там дьяволицу, пытал её, сделал рабыней — всё как надо, всё по-мужски, брутально, сурово, а не вот это вот всё!
Но я отвлёкся, а между тем наш отряд ведь наконец-то вернулся к цивилизации. К предгорьям Хребта Мира мы подходили в самом начале весны, так как соваться в горы зимой было бы пусть и не суицидом (для нашей группы), но бесполезной тратой времени, с учётом необходимости искать руины жилья. Теперь же, после более чем полугода, местами уже лежал снег, а народ вовсю кутался в шубы. Вообще, судя по рассказу держателя постоялого двора, нынче осень выдалась поздней, но всё равно, ещё пара недель — и, кроме как на санях, уже будет не проехать. А ведь нам ещё надо было добраться до места, где мы оставили на сохранение свой фургончик, найти новых лошадей, закупиться припасами… С Шеллис, опять же, что-то решать и присматривать за ней.
Робость и стеснение давно уже отшелушились с моей души, как и многие другие загоны цивилизации, так что вопросы вида «а что она обо мне подумает?» и «как бы выставить себя в лучшем свете?» меня совсем не трогали, но факт того, что Шеллис является полноценным дьяволом, причём далеко не самым слабым и безобидным, не учитывать было нельзя. Мне она вреда причинить, по очевидным причинам, не могла, но уже моим девочкам, не говоря уже о посторонних, — очень даже. Причём заложиться от проблем чисто приказами с правильной формулировкой было невозможно, я ведь совсем не шутил на той полянке, где прикончил полтора десятка варваров, — острый язык и характер могут доставить проблем ничуть не меньше, чем прямая агрессия и раскрытие природы.
Иными словами, за дьяволицей необходимо было приглядывать, всё время держа на виду и контролируя. Что изрядно осложнялось её полным невежеством в вопросе жизни смертных. В том смысле, что всю свою жизнь она провела в культуре баатезу, впитав в себя менталитет и традиции общества злобных, коварных дьяволов. А злобный, коварный дьявол — он же на одну и ту же ситуацию будет реагировать совсем не так, как добропорядочный странник или даже авантюрист.
Хорошо, что Шеллис не была дурой, но даже так послать кого-то в самой грубой форме на невинный вопрос или пытаться вести переговоры с применением пытающего хлыста (а именно — хренача собеседника этим хлыстом чуть что) для неё было так же естественно, как дышать. У неё буквально в рефлексах было прописано, что тех, кто слабее, можно и нужно хреначить во время разговора, причём не со зла, а чисто чтобы они быстрее поняли и активнее шевелились.
А уж с обращениями к посторонним вообще был кошмар! Как там благородные господа в последние годы царской власти вежливо обращались к любому простолюдину на рефлексах? Голубчик? Так вот, в лексиконе Шеллис самым вежливым обращением к постороннему было «эй, раб!». У неё просто на подкорке сидело, что простой смертный может быть только рабом. Даже статуса слуги может быть удостоен только реально выдающийся маг, который вот семижильно пахал и пашет на благо культа Асмодея. А кто-то без магии и даже оружия (то есть любой нормальный обыватель) — это вообще «мясо», даже титул «раб» для него — слишком уважительно.
Короче, с ней приходилось постоянно быть рядом, чтобы просто рот, не дай Боги, не открыла, ну и долбать по всем встречным-поперечным псионикой, чтобы выкинули из головы то, что слышали, когда предотвратить открывание рта дьяволицей не получалось.
Но, как бы то ни было, я был сильнее обстоятельств. В конце концов, у меня уже десяток лет три жены и проказливая фея, однако я не только не сошёл с ума, но и умудрился быть счастлив в этой конфигурации. Словом, дела делались, дорога сокращалась.
Что можно сказать о последующих месяцах перехода? Многое и вместе с тем почти ничего. Как и предсказывали старожилы, снежные бураны и вьюги обрушились на землю ещё до того, как мы полноценно завершили сборы в дальний путь, но это было далеко не первое наше зимнее путешествие, а потому проблемы в пути хоть и были, но совершенно рядовые и давно привычные. Плюс у нас была магия, которая хоть и не панацея от всего и вся, но львиную долю трудностей пути нивелировала. То же обеспечение огнём без всяких дров — уже огромное подспорье в зимнем путешествии, про иные моменты и заикаться не стоит — ну что такое застревание в сугробах, если я один своим телекинезом могу фургон поднять и переставить? Причём и Энди, и Айви тоже давно пару подходящих заклинаний знают.
По итогу самым запоминающимся моментом этого путешествия, выбивающим его из череды других, стала всё та же Шеллис, постоянно вносившая струю хаоса в отлаженный механизм функционирования нашей группы. Причём пикантности ситуации добавляло то, что в личных отношениях мы с девчатами не сдерживались — как я уже упоминал выше, загоны цивилизации с меня давно отшелушились, так что стесняться своей, де-факто, рабыни я смысла не видел. Вот только её саму я не домогался. Мы кувыркались на стоянках с Айвел, Линвэль и Эндаэль, нас за это шутливо тиранила Тмистис, звуки по ночам в фургоне стояли ой как не для детей, но вот без шуток чертовски красивая дьяволица с подобным развлечением регулярно пролетала, вплоть до отправления ночевать в палатку. И если вначале она этому была только рада, теша свою гордость и сильную независимость, то к концу первого месяца она начала моим девочкам завидовать. Но я не спешил сделать первый шаг, а ей попроситься к нам первой не позволяла гордыня. За что она потом мстила. Да-да, внося тот самый хаос в отлаженный механизм функционирования нашей группы и превращая каждую остановку хоть где-нибудь с людьми и прочими разумными в танцы на минном поле.
И всё же мы двигались больше на позитиве, чем нет, капля за каплей, но притираясь друг к другу, тем более что от передачи знаний по магии Шеллис никто не освобождал, а это очень-очень много часов личного общения и совместной работы над сложным делом. Совместный же труд — он, как известно, объединяет.