— Великолепная Снежная Ягода, идеальная, — похвалился тот. — Такую хоть на главный аукцион Империи, оторвут с руками.
— Ещё чего, — погрозил ему пальцем Седой, затем погрозил пальцем Ледию и Алкаю. — Не хочу слышать об этом ни одного слова. Сразу говорю — нет, нет и нет.
Я слушал это хмурясь. Не помню Снежной Ягоды в списках трав. Ни в особо редких, ни в просто редких, ни в списке часто используемых.
— И сколько её там? — насел на Рутгоша Седой.
— Вершину Сестры помнишь? Ту, что на юге?
— Конечно!
Именование резануло слух. Они уже и здешним горам названия раздали, пока я над книгами и заковыристыми вопросами просиживаю?
— На её восточном склоне есть пологий участок, там ледник. Половина этого ледника — Снежная Ягода.
— Потрясающе! — выдохнул Седой и тут же зыркнул в сторону Ледия — Нет! Сколько бы её там ни было, я пущу в дело всё, — прихлопнул ладонью по столу. — Сам.
— Не надорвись, — обиженно буркнул тот в ответ.
Конечно, я прекрасно понимал, что может последовать за таким вопросом, но всё равно задал его:
— Что за ягода? И зачем она тебе, Седой?
— Для чего этому старому пьянице Снежная Ягода? — недовольно переспросил Ледий. — Конечно же, для того, чтобы превратить её в вино, а затем выпить его, не принеся в казну семьи ни единого духовного камня.
— Так! — ткнул в его сторону пальцем Седой. — Запомни этот день, когда так пренебрежительно отозвался обо мне и вине. С этого дня начнётся отсчёт твоего наказания — пять лет ты будешь у меня пить всё что угодно, кроме моего вина из Снежной Ягоды.
— Наказание? Пятилетнее вино лучше, чем молодая бодяга.
— Бодяга? Шесть лет!
Пока они шуточно переругивались, обвиняя друг друга, я невольно кусал губы. Сам не ожидал, что меня так зацепит. Пока все эти недели Рутгош перечислял, что сумели обнаружить его подчинённые в городе и ближних и дальних окрестностях, я принимал это с улыбкой: этого в моей жизни было немного, но было, да и ничего сравнимого с моей добычей, с кристаллами Повелителей Стихии, искатели так и не нашли.
А вот этот короткий рассказ про ягоду, которая растёт на льду, меня зацепил. Ещё одно чудо, которое прошло мимо меня. Хотелось бы мне быть в числе тех, кто облетал Сестру и первым увидел зелень листьев Снежной Ягоды на белом снегу. Или её листья не зелёные?
Опустил левую ладонь на стол, вынув из кольца список занятий. Да, вот тут, через пять дней у меня большое занятие с Седым. Поднял взгляд, постучал ладонью по столу, привлекая внимание, ткнул пальцем в нужную строку и сообщил Седому:
— Слетаем вместе туда и поглядим на эту Снежную Ягоду.
Бахар встрепенулся:
— Глава, менять урок на прогулку? Ваш долг…
Я оборвал его:
— Не собираюсь ничего менять и свой долг помню. Седой в этот день должен будет рассказывать про тонкости жизни в южных фракциях, где велико влияние звериных соседей? Он расскажет о них в полёте туда и обратно.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Седой, а стоило Бахару упереть в него недовольный взгляд, как он возмутился. — Что? Я радуюсь, что молодой глава, наконец, проявил интерес к вину.
— Не к вину, а к ягоде, — поправил я его.
— И одного интереса к ягоде мало, — уколол Бахар. — Толку с твоего интереса? Чтобы переработать столько ягод, тебе нужно самое малое человек двадцать.
— А ещё кувшины, тазы, глубокий погреб, — добавил Ледий. — В здешней холодине ты погубишь…
— Ну вот только не надо мне рассказывать, что нужно для вина, — перебил его Седой. — Я понимаю толк не только в том, чтобы его пить и совсем не безрукий. Попытка хорошая, но нет. Ягоды не будет в списке твоих товаров.
— Наших товаров. Товаров семьи Сломанного Клинка.
— Не играй словами, — мрачно потребовал Седой. — Ты меня понял. Глупо продавать дёшево то, что можно продать дорого. Один кувшин этого вина через десять лет будет стоить больше, чем весь урожай склона.
— Только деньги нужны здесь и сейчас, а не через десять лет. И доживёт ли этот обещанный кувшин до этого срока или будет опустошён какой-нибудь…
Бахар кашлянул:
— Давайте вы личные споры продолжите в личное же время. Сейчас вы тратите общее время.
Я промолчал. Так-то я был бы не против послушать этот забавный спор ещё. После совещания я должен попасть в руки Алкая, а там будет столько цифр и заданий в глупых, выдуманных примерах…
Кто бы мог подумать, что спустя десять лет я снова буду решать задачки про спорящих между собой лавочников и торговцев караванов, которым нужно рассчитать нужное количество кисетов разного качества для перевозки товара.
Мне за все эти годы хоть раз пригодилось подобное? За время, пока я проходил Закалку в Нулевом и убивал зверей ради шкур? За время, пока я работал на ферме Плава и рыскал искателем? Во Втором мне это пригодилось, когда я был долговым слугой, лекарем в отряде, идущем за сокровищем, вольным, который двигался по следам своей семьи?
А сейчас, когда я глава Сломанного Клинка, как мне это пригодится? У нас земель многие ли во все стороны, до сих пор не составлена точная карта. Бедный выдуманный торговец экономит духовные камни, покупает только дешёвые кисеты Путника? Да в одно моё кольцо влезет половина его склада, для второй половины я возьму два хороших кисета у Келлера, и дело с концом.
Тяжело вздохнув, я потёр лицо. Ладно.
— Глава? — встревоженно окликнул меня Рагедон.
Я только отмахнулся. Но всё равно Бахар рыкнул:
— А ну, закончили этот ваш глупый спор, он уже даже главу утомил!
Рутгош же решил, что самое время освежиться:
— Напитки!
Я только поднял бровь. Толку с этих напитков, если ещё даже не середина совещания. Радует только, что со спором Седого о вине привычный порядок совещания сильно сдвинулся: за это время меня не заставили отвечать ни на один вопрос и не потребовали ничего придумать.
Жаловаться я не стал. Все устали. Глупо думать, что старейшинам и прочим всё нравится. Семья должна быстро встать на ноги и окрепнуть, я должен быстро нагнать все те знания, что упустил, бегая по Полям Битвы, городам Древних и прочим радостям искателей.
Одно радует — через пять дней я вырвусь из этой круговерти дел и слетаю, погляжу на снежную ягоду. Нужно искать во всём хорошее. Что ещё из хорошего мне предстоит?
Я рассеяно, не глядя, принял сок квонга, снова скользя взглядом по списку уроков. Вот. Через семь дней у меня проверка стройки стены. Можно схитрить, потянуть время и подольше поболтать с Потием. Он забавный, особенно когда забывается и не одёргивает себя и своё «чтоб их-меня». Да и опять же, зря я столько лет вживался в роль собирателя камней? Нужно расти ещё и в этом направлении, становиться лучше.
Вот только когда становишься лучше, день пытается растянуться в бесконечный. Одна радость — немного помахал сталью с Димом, который вырвался с уроков Рутгоша.
— Глава, — привычно встретила меня у покоев Гамая, быстрым взглядом оценила мой вид и предложила. — Горячей воды для умывания? Свежий халат на завтра? Есть тёмно-синий, светло-фиолетовый, алый с золотой искрой.
— Да, было бы неплохо. Синий.
Гамая слила мне из кувшина, повесила халат у выхода и склонилась в дверях:
— Спокойной ночи, глава.
— Спокойной ночи, Гамая, — вернул я ей пожелание, но едва дверь закрылась, достал из кольца кристалл. Две-три тысячи вдохов нужно будет отдать и этой тренировке. Затем жетон, схватки, немного медитации и циня. Если останутся силы.
Стоит себе честно признаться: следующие пять дней я только и делал, что считал время до урока с Седым. Время до вылазки за пределы города, время, когда я поднимусь в воздух. «Давайте не будете тратить на подобное время, глава, вы и так отлично держитесь на летающем мече, глава», — передразнил я старейшину. Было бы можно, продолжил бы летать в жетоне, но увы.
И вот, наконец, этот день и этот миг настал.
— Молодой глава, — догнал меня уже на высоте трёхсот шагов голос Седого. — Давай договоримся. Ты сам сказал, что желание увидеть заросли снежной ягоды не отменяют урок, поэтому урок будет.
— Не спорю, — толкнул я ответную мысль, сам пристально вглядываясь в открывающийся из поднебесья хребет. Сумею по одному описанию отыскать Сестру?
— Тогда давай для начала расскажешь, что помнишь о звериных фракциях. В прошлый раз ты, помнится, ими сильно интересовался. Особенно Мадами. Не хочешь, кстати, рассказать, что у тебя с ними связано?
Как бы я ни был откровенен с Седым, который знал обо мне гораздо больше, чем любой другой из старейшин семьи, кое-какие вещи я продолжал держать только при себе. Но мне было что ответить ему и при этом не сказать ни слова неправды.
— Я слышал, что у них появилась говорящая с Небом. Ещё более редкий талант, чем мой. Как я мог не заинтересоваться, что за клан, в котором появился такой талант.
— Пока выходит, что в этом поколении твой талант более редкий, молодой глава. Ты единственный истинный мастер Указов, а говорящих две. Одна в клане Вилор, другая в клане Мадов.
— Мы говорим лишь про известных талантов. Многие ли знают, что глава Сломанного Клинка — истинный мастер Указов? Моя слава гремит на всю Империю?
— Разумеется, нет, — признал Седой. — Я понял тебя, молодой глава. Да, так и есть, никто не может утверждать, что других затаившихся драконов в землях Империи нет. Поэтому многие и присматриваются к успехам лучших фракций, проверяют, в чём причина их успеха.
— Нет ли у них истинного мастера Указов? — заинтересованно уточнил я.
— Скорее, не родился ли у них один из Говорящих. Говорят, что они не отвечают на вопросы, — повторил свои старые слова Седой, — но иногда можно красноречиво молчать.
А вот этого он прошлый раз не говорил. Я даже задумался, вспоминая, были ли моменты, когда Лейла красноречиво молчала, может, даже и вспомнил бы что-то интересное, но Седой зудел над ухом, как мошкара на болоте.