— Глупо отказывать им в силе, храбрости и безумии только потому, что ненавидишь их, Аранви. Я ненавижу их гораздо сильнее тебя, Аранви, но не позволяю ненависти туманить разум и отчётливо сознаю: они умны, хитры, у них множество тёмных дел и множество тех, кто не выпячивает свою силу и раз за разом проходит Небесные Испытания. Одно время я следил за всеми отрядами, что уходят в Дикие Земли, так что знаю, о чём говорю.
— Следил? — Седой даже обернулся, переспрашивая это. — Зачем?
— И это спрашивает меня Клинок Мщения Ордена Небесного Меча, прославившийся тем, что обрушил Бедствие на таланты клана Алых Пиков? — голос Пересмешника сочился ядом. — Дорогу хотел подсказать.
— Очень сложно правильно подсказать дорогу и уцелеть при этом.
— Только это меня и останавливало, — буркнул Пересмешник. — Только это и разум, который твердит, что глупо мстить одному из Эрзум ценой своей жизни, когда я хочу отомстить всем до единого.
— Прямо всем? А я слышал, что убийца Травер имеет принципы и не убивает женщин и детей.
— Не играй словами, Аранви. Что мне до этих женщин, если они не Властелины и не поднимают меча?
— Как скажешь. Но твоя ненависть и правда удивительно сильна.
— Больше Эрзум я ненавижу только себя, — процедил Пересмешник. — За свою слабость, трусость и никчёмность и ты не представляешь глубину этой ненависти, — помолчав, Пересмешник тяжёлым голосом произнёс. — Хватит обо мне.
Теперь пожал плечами уже я и возобновил свой рассказ с того места, на котором разговор сбился. Разве это не обязанность главы фракции — сглаживать острые углы в отношениях своих людей? Не то чтобы это так уж было нужно, но и не помешало.
Когда силы в средоточии Пересмешника осталось треть и мы приземлились в лесу на медитацию, они общались друг с другом так, словно ничего и не случилось.
— Это почему ещё я должен уйти в сторону и оставить тебя с главой?
— Потому что это я тут не пойми кто, а ты советник. Глава за мной должен надзирать.
— Чего за тобой надзирать? А вот главу нужно охранять.
— Кого охранять? Его? — изумился Пересмешник. — От кого? В этом Поясе он сам сожрёт кого угодно.
— Сам говорил про скрытые таланты. Кто знает, какой силы здесь скрываются Стражи?
— Ты действительно думаешь, что хоть один Повелитель в здравом уме будет торчать в этом поясе? Ты можешь сколько угодно говорить, что это мне лишь кажется, но здесь сам воздух вытягивает из тебя энергию и не говори, что ещё полон сил и будешь собирать её только за компанию со мной, слабаком.
— Неженка, не бывавший в Полях Битв, — расплылся в улыбке Седой, зато прекратил спорить и снова взвился в воздух.
Собирать силу в обычной медитации при их размерах средоточий и бедности силы здесь — занятие слишком долгое. Они собирались раскрутить Круговороты, чтобы ускорить восстановление. Если и этого будет мало, то придётся в буквальном смысле восстанавливать силы с помощью денег — духовных камней. И это не говоря про то, какой переполох поднимут их Круговороты в окрестностях.
Но нет, обошлось, и спустя ещё две остановки мы добрались-таки не только до земель Ордена, но и до самого города Меча.
Седой задумчиво оглядел город, стену, ворота, огладил свою щетину и, наконец, произнёс:
— Достойно. Для ограниченных в силах и знаниях Мастеров и Предводителей — очень достойно.
Я не видел Массивов и формаций, которые рассматривал Седой, но момента пересечения границы стены ожидал с некоторым волнением. Но ничего не произошло. Не вспыхнул нигде сигнальный огонь, не начала суетиться стража внизу, не взмыли в воздух сильнейшие орденцы. Да и могло ли быть иначе? Стража ведь даже на Арене никто не замечал до тех пор, пока тот сам себя не показал, а возле меня сейчас как раз два идущих в том же ранге силы — Властелины Духа с подходящими им по силе артефактами невидимости на груди.
— Куда, молодой господин?
Я, по-прежнему находящийся под влиянием артефакта Седого и отлично его видящий, повёл рукой, указывая на ясно различимый даже с такого расстояния овал Арены.
— Туда. Туда, где я получил медальон магистра и где сражался за Орден.
— Расскажешь? — мягко спросил Седой.
Я улыбнулся. Разве мне трудно?
Ещё во время неспешного полёта, буквально прогулки в воздухе над городом и такого же неспешного рассказа о турнире, смирился с тем, что и на Арене ничего не получится, поэтому то, что, даже с надетым на палец перстнем, не появилось никаких незримых стен с бегущим по ним списком точек прибытия, принял спокойно.
Я еще на болоте понял, что всё не решится так просто, но всё же спросил Седого:
— Не видишь здесь, — топнул ногой, позабыв, что невидим, — никаких Массивов или формаций?
— Нет. А должен?
— Учитывая, что именно с этого самого места Страж перенёс меня в Пятый пояс, то да, должен.
Седой, судя по печати, наклонился к земле, буквально вглядываясь в восстановленные после турнира плиты, но спустя три вдоха лишь покачал головой:
— Не вижу. Словно здесь ничего нет.
— Что же, значит, вычёркиваем ещё один пункт из плана и переходим к следующему, более сложному.
— Хорошо, — согласился Седой. — Показывай, где резиденция Ордена.
— Эм, — я смутился. — А вот этого я не знаю.
Пересмешник расхохотался из пустоты:
— Господин, которого называют молодым магистром, не знает, где в родном городе его фракции сидит его старший?
Я лишь развёл руками. Седой крякнул и пробурчал под нос:
— Разберёмся.
И действительно разобрались. С воздуха, если знать, что искать, всё более очевидно, я мог и сам, ещё от стен, прикинуть, какое из зданий — резиденция Ордена и его сердце.
Спустя сто вдохов мы незримыми тенями проскользнули все заслоны, все посты, все формации, которые оказались просто не в силах обнаружить нас. Те же немногие, что могли потревожить местную стражу… Пересмешник знал, как иметь с ними дело.
Единственной преградой стала последняя дверь, но даже она была ничто для восприятия, и я видел магистра, сидящего за заваленным бумагами столом. Видел его второй раз в жизни, но всё равно ощущал в груди какой-то комок.
Надел на шею полученный из рук магистра медальон, стянул маску, возвращая своё настоящее лицо, освободился от хватки Седого и воздействия его амулета невидимости и шагнул вперёд, толкая дверь.
Магистр вскинул взгляд, и я согнулся в приветствии:
— Магистр Хорит, комтур Леград приветствует вас.
Глава 6
— Леград? — не поверил магистр Хорит своим глазам.
Я с улыбкой кивнул и скользнул в сторону, освобождая место уже скидывающему невидимость Седому. Я и не сомневался, что он не устоит перед этой возможностью и не станет молча слушать в стороне.
Через вдох полностью видимый Седой шагнул вперёд и тоже согнулся в приветствии:
— Комтур Аранви приветствует старого магистра, — кольнувший его болью Указ, он привычно проигнорировал ради такого момента.
— Кхм, — магистр Хорит, ещё миг назад растерянный, непонимающий, собрался, сосредоточился, это было отлично видно по его лицу и череде сменивших друг друга эмоций, поднялся и улыбнулся, произнося шуточный ответ. — Я, конечно, не молод, но и не так уж стар.
Я пожал плечами:
— Тут ничего не поделать. Я для него молодой магистр, а вы, выходит, старый.
— Но больше мне интересно, — шагнул из-за стола магистр Хорит, чтобы вернуть приветствие, — откуда у меня в Ордене подобный комтур. Или… — он прищурился. — Не у меня в Ордене?
Я кивнул:
— Вы верно поняли, магистр Хорит. Аранви комтур той, основной части Ордена, которую Страж когда-то объявил вам распущенной.
Седой выпрямился, зыркнул за спину злым, тяжёлым взглядом:
— А ты чего замер?
— А что я? — раздался уже даже какой-то привычный голос Пересмешника из пустоты. — У меня только один господин, делающий невозможное. То, что у него есть свой господин, ничего не меняет. Его господин — не мой господин. И, кстати, я левее, ты смотришь в пустоту.
Я развёл руками, видя, как недоумённо вслушивается магистр Хорит в эту перепалку:
— Прошу прощения.
Но он лишь махнул рукой:
— Пустое, — снова улыбнулся. — Как вижу, у тебя и подчинённые тебе под стать, Леград.
Я же неожиданно понял, что мне приятно слышать так редко используемое имя. Дожился, мне приятно, когда вспоминают моё настоящее имя.
— Ты… — магистр Хорит запнулся. — Ты теперь наш Страж, Леград?
— Нет, — покачал я головой. — Это будет долгий разговор, магистр Хорит.
— Тогда, — он глянул на дверь, закрывшуюся за невидимым Пересмешником, затем на свой большой стол с бумагами и свитками. — Нужно распорядиться о напитках и прочем, сейчас я…
Меня аж перекосило от этих напитков, и я торопливо вскинул руку:
— Нет-нет-нет, магистр Хорит. Ничего не надо. Мы обойдёмся своим.
Насчёт долгого разговора я ничуть не ошибся, скорее даже недооценил, ведь я не просто рассказывал, но и отвечал на множество вопросов магистра Хорита.
— Так, значит, распущен, не означает — исчез?
В этот раз ответил Седой:
— Мы были юношами, старый магистр. Резкими на мнение и действие. Мы не хотели исчезать и становиться никем. Мы изо всех сил пытались сохранить то, частью чего были, и даже повеление Императора мало что для нас значило.
…
— Я и не рассчитывал, что медальон сослужит такую службу, — задумчиво произнёс магистр Хорит.
— Зачем вы вообще отдали его мне, магистр? — задал я вопрос, который давно не давал мне покоя. — И зачем вписали в него меня — преемником? Молча? Ничего не сказав.
Магистр Хорит тяжело вздохнул и на глазах постарел, осунулся:
— В тот день на Арене я увидел, как близки мы к краху. Увидел, как наши враги легко обходят законы и правила Пояса при полном попустительстве тех, кто должен контролировать их соблюдение. Вмешательство Стража ничего не меняло. Стражи редко приходят по своему желанию, а грозить их жетоном каждый день… Смешно, — искривил губы магистр Хорит. — Я просто не хотел, чтобы символ власти попал в руки Дизир, когда мы тоже окажемся… распущены. Я просто хотел, чтобы от нас уцелело хоть что-то.