— Кавиот? — знакомое именование пронзило меня.
— Да! — воскликнула Рейка и жарко продолжила. — Я думаю, это потомки тех самых, про духа которых ты рассказывал. Потому они и лучшие лекари Пояса. И нам очень повезло — до их земель буквально рукой подать. С тех пор, как я придумала это, я при каждой возможности вырываюсь на границу и участвую в схватках. И парней подбиваю. В этом году у нас первый крупный успех: мы выиграли все три схватки и заполучили целую долину, став ближе к Кавиот.
Я кивнул, помнил, как это организовано. Армия Предела, постоянные схватки, в которых Орден натаскивал бойцов. Магистр, правда, говорил, что сейчас каждая схватка — это уже давно не тренировка, а буквально схватки на пределе, да и по отчётам это именно так и выглядит, так что победа Рейки и её… парней выглядит немного подозрительной. С чего Гарой не мешали им выиграть? Или мешали, но те сумели выбить победу?
— С тобой же у нас всё получится! Если ты сменишь лицо и вынесешь всех на весенних схватках… Ой! — охнула Рейка. — Я слишком замечталась, как сказал бы второй брат и напомнил бы мне о мудрости. У тебя, конечно же, есть свои планы, и я слишком жадная, пытаюсь заполучить твою помощь, чтобы вскарабкаться на свою вершину, да?
— Конечно, нет, сестра, — теперь я потянулся через стол и осторожно сжал её тонкие холодные пальцы. — Иначе зачем бы я, сильнейший седьмой брат был нужен? Я решу твою проблему и помогу с твоей вершиной, но немного по-другому, хорошо?
— Конечно, хорошо, или я должна спорить, что лучше знаю, как мне сделать хорошо?
Я кивнул, отпустил пальцы Рейки. Слух донёс до меня вопрос от другого стола:
— А сколько тебе лет, Кирт?
— Не отвечай ему! — вдруг рыкнул Пересмешник и продолжил уже мыслеречью. — Я уже сказал тебе, Аранви, мне неважно, сколько ему лет и когда он появился на свет. Кирт сын Юран, а значит, и мой сын. Не рискуй ростком нашей дружбы, пытаясь вбить клин между мной и сыном.
— Побойся Неба, безумец. Это твоё и только твоё дело. Я лишь хотел оценить талант Кирта. Как я оценю его, не зная возраста?
— На глаз! — не сбавил тон и накал Пересмешник. — Этого более чем достаточно. Он сын Юран и этим всё сказано. Свой талант они оба унаследовали от неё.
— Не от тебя? — уточнил Седой.
Что Кирт, что Амма отлично понимали, что за этой вспышкой гнева Пересмешника последовал разговор мыслеречью. Но один к ней был ещё не способен, вторая же вряд ли могла подслушать то, что два Властелина хотели оставить только между собой. Хотя ещё вопрос, что за талант им достался от матери? Только к Возвышению или к какой-то его уникальной части? Нужно будет их прогнать через формации, как только их доведут до ума в Истоке.
— Где я и где она? — ответ Пересмешника был полон горечи. — Она шла по ступеням Возвышения, не замечая их.
— Ого! И ты сорвал такой цветок у Эрзум? Неудивительно, что им это не понравилось. Звезда фракции и кто? Кем ты тогда был?
— Наёмным охранником, — буркнул Пересмешник. — Вот только она была не звездой, а, действительно, скорее, выращиваемым на продажу цветком.
— Дай угадаю. Её предназначали в жены нужному человеку.
— И её, и её сестёр.
— Сестёр?
— Давай не сейчас, Аранви? Это не тот разговор, которым я хотел бы омрачать этот день.
Седой поднял чашу с вином и перешёл на обычную речь:
— За встречу!
— За встречу!
Пересмешник едва не расколол чаши, с глухим стуком столкнув их.
— Так что ты задумал? — Рейка напомнила о себе и о том, что отвлекаться на подслушивание чужих разговоров посреди своего — не лучшая идея.
Теперь я воспользовался мыслеречью, пусть здесь и сейчас это было совершенно не обязательно.
— Забрать тебя и пару десятков талантов на земли Пятого пояса. Где больше техник, больше силы Неба и стихии.
Если я думал впечатлить Рейку, то мне это не удалось. Не после того же, как я ушёл в Империю, вернулся и намекал про сильных парней?
— А учителей? — был её немедленный вопрос.
Мне пришлось ответить правду:
— Из всех учителей лекарского дела только я.
— Ты? — Рейка скуксилась и махнула рукой. — Силы тебе всегда было не занимать, но лекарское дело только наполовину зависит от силы и мощи техники, тем более что я никогда не сумею сделать как ты: залить морем силы рану. Мой удел, — Рейка покачала головой и поправилась. — Удел обычного лекаря — это несильное воздействие на корень проблемы, это тонкие манипуляции, знания и отработанные умения. Учителя лекарского дела нужны. Хорошие учителя. Если у тебя нет в Пятом поясе никого достойного, значит, мне по-прежнему нужны Кавиот. Они, как и твоя Виликор, несмотря на жизнь во Втором поясе, сохранили немало знаний.
— Моя Виликор?
Рейка ухмыльнулась едва ли не до ушей, а серые глаза сверкнули:
— Неужели и ей достанется всего лишь роль сестры?
Я не знал ответа. Никогда не задумывался… Почти никогда не задумывался об этом, разве что в один из дней в городе Тысячи Этажей… Дёрнул головой, выбрасывая эту мысль из головы, и в который раз за сегодня сменил тему разговора:
— Хорошо. Ты хочешь раздвинуть земли соседей и дотянуть границы Ордена до Кавиот? Я сделаю это. Не сегодня и не в ближайшие дни, но если все мои планы сложатся, то это обязательно произойдёт в будущем, — улыбнулся. — Если честно, то тоже хочется глянуть на Кавиот.
— Тоже хочешь подглядеть пару лечебных приёмов?
— Почти.
— Что значит, почти?
Так, за болтовнёй мы и провели весь вечер и почти всю ночь. Без подсчётов доходов купца, классификации формаций по внешним признакам, медитаций, схваток в жетоне, игры на цине, закалки себя в кристалле и прочем, включая изучение отчётов дознавателей Ордена. И ничего, отлично вышло.
А вот на следующий день я сглупил и сильно. Нет, началось всё хорошо и вполне по плану: Рейка следом за мной перечитала всё, что было известно Ордену о Гарой, не потратив на это много времени, освоилась с маской и пусть не быстро, но вылепила лицо по портрету, сделанному неведомым нам дознатчиком Ордена.
Сейчас же, стоя перед большим зеркалом в углу комнаты, разглядывала своё отражение. Она наклонялась ближе, хмурилась, приподнимала то одну, то другую бровь, поворачивала голову под разными углами. Я на миг поднял голову от бумаг. Свет из окна падал на её лицо, подчёркивая новые черты — острые скулы, чуть зауженный подбородок, тонкие брови. Она сделала шаг назад, выдохнула и с явным раздражением сказала:
— Знала бы, что придётся в такую сухую ящерицу маскироваться, не стала бы соглашаться.
Я вновь поднял голову от груды свитков и бумаг, которые принёс мне помощник магистра, и лениво спросил:
— Что значит, ящерицу?
— Рожа противная, — бросила она, опуская плечи и скрестив руки на груди. В её голосе звучало негодование.
Я моргнул раз, другой, пытаясь увидеть перед собой ту самую рожу, не сумел и буркнул, опуская глаза обратно к записям с привычками главных дизирцев:
— Выдумываешь. Мира Гарой считается красавицей и заслуженно.
— Погоди-погоди-погоди, — взгляд Рейки вспыхнул. — Так кто красивей, я или эта ящерица?
— Что значит, красивей? — снова не понял я.
— Молодой глава, — донеслась до меня мыслеречь Седого, который удивительно не вовремя решил о чём-то спросить.
— Что непонятного в моих словах? — изумилась Рейка и сделала шаг ко мне, наклонилась, словно для того, чтобы я мог лучше разглядеть новое лицо. — Кто красивей, я или эта? — пальцем Рейка ткнула себя в нос.
— Красивей? — я потёр лоб, пытаясь сосредоточиться на вопросе. — Твой новый облик ярче, притягивает взгляд, тебе нечего…
Я осёкся, потому что новые, голубые глаза Рейки вдруг буквально полыхнули яростью, а Седой протяжно застонал:
— Ма-ала-адой гла-ава, ну разве можно так? Неудивительно, что тупица Рутгош наворотил делов и ничего не добился.
— Значит, я некрасивая, а эта ящерица скуластая притягивает глаз? Потому я и попала в сёстры, да, седьмой брат? А ты, я гляжу, знатоком стал, образ выбрал себе по нраву, да?
Я часто заморгал, едва не подался назад перед напором делающей ко мне крохотные шаги Рейки, сообразил, что нужно что-то говорить, пока Рейка не подошла вплотную и не вцепилась в меня. Вот смеху будет — Мастер пытается задушить пикового Предводителя, а тот спасается бегством. Ещё смешней будет, если она отыщет в кисете палку. Торопливо сказал:
— Её красота ярче, распущенней, твоя же мягче и приятней взгляду.
— Распущенней? Вот что вас всех привлекает, седьмой брат, да? Обещание и доступность? Может, мне тоже брать с неё пример, седьмой брат?
Я облизал губы. Не то сказал. И не рявкнешь, не оборвёшь, как старейшин.
— У тебя настоящей, очень необычной формы лицо, которое притягивает взгляд, а затем каждый замечает твои яркие, удивительные серые глаза, от которых уже не отвести взгляда.
Рейка фыркнула:
— Я такое слышу от каждого второго парня Академии, седьмой брат.
Она-то остановилась, да вот беда, всё, что я мог придумать, я уже выдал, больше ничего мне на ум про красоту не приходило, и я воспользовался совсем другой уловкой.
— Они же не могут молчать об очевидном, правда? Но знаешь, о чём я тут вспомнил?
— Откуда же мне знать? — отозвалась она с ядовитой улыбкой.
— О том, что за эти два года я добыл множество трофеев, а разобрать их толком так и не дошли руки. Так и валяется всё в куче, хоть выбрасывай.
— Чего? — если до этого я думал, что глаза Рейки полыхают опасным огнём, то сейчас понял, как ошибался, вот сейчас я увидел в них настоящий огонь. — Да ты с ума сошёл? Я тебе выброшу! Дай! — требовательно вытянула руку Рейка.
Я торопливо нырнул в кольцо, ухватил с полки кисет с трофеями и принялся сгребать в него с полок всё, что попадалось под руку. Плевать на то, что я это уже всё разобрал сам, нужно как можно быстрей занять Рейку делом, отвести от себя её гнев и заставить её забыть про глупые, но опасные вопросы.