Это все, что ему нужно сделать.
Глава 29
ОНА
Его глаза мгновенно открываются. Она не так представляла его возвращение, в одну секунду он был посиневшим и без сознания, а в другую – уже сидит прямо, с покрасневшим лицом и хватая ртом воздух.
– Люси, – выдыхает он. Он тяжело дышит, словно втягивает воздух через соломинку.
Она прижимается к его шее, желая почувствовать его пульс.
– Колин, – у нее к нему миллион вопросов. Ты меня чувствуешь? Что ты помнишь? Тебе больно? Ты можешь двигаться?
– Мне кажется, я понял, куда ты уходишь, – бормочет он ей в шею. Все его тело начинает сильно дрожать, и ему требуется время, чтобы снова заговорить. – Думаю, ты живешь в озере.
По ее венам пробегает холодок, когда она думает, что ее дом в таком холодном и далеком мире. Что она одна бродит по этой школе. И по правде говоря, ей куда спокойней на озере, чем в общежитии. Озеро тихое и спокойное, из него ничего не вытекает и не втекает. Оно такое же замкнутое, как и она.
Солнечный свет дюйм за дюймом пробивается в темную комнату Колина, и, наконец, начинает согревать его дышащее тело. Она уже знает каждую черточку его лица, шеи, завиток волос, спадающий ему на лоб.
– Очнись. Поговори со мной, – просит она. Эта была самая долгая ночь из всех, которые она с ним проводила, ожидая, когда он придет в себя и скажет, что не пострадал и не заболел, и у него нет повреждения мозга.
Он бормочет что-то неразборчивое, приходя в себя и поворачиваясь к ней лицом.
– В последнее время твоя кожа ощущается иначе, – он замолкает, и Люси надеется, что он поймет, что снова повторяет одно и тоже. – Как думаешь, со мной тоже такое будет? – вместо этого говорит он.
Она откидывается назад и смотрит на него. Действительно смотрит, словно пытается разглядеть, как его зрачки реагируют на свет, как кожа принимает здоровый оттенок. Разве он не помнит, что они уже дважды это обсуждали?
– Может быть.
– Думаешь, раз я насколько близко к тебе, и то, что ты проводишь время в озере, делает тебя… – он качает головой, потирая лицо, – более живой и реальней?
Она улыбается, пытаясь прогнать пробежавшую по позвоночнику странную щекотку, когда она смотрит в его невинные и расширенные глаза
– Джепетто, я хочу быть живой девочкой [фраза из Пиноккио – прим. переводчика].
– Я серьезно.
– Я тоже.
– Может, мы придумаем, как снова оживить тебя, – говорит он. – Возможно, стоит больше пытаться.
Она одаривает его ну-что-ты-несешь взглядом.
– Я не думаю, что мы будем еще раз пробовать, Колин. Боюсь, это был твой последний шанс.
Взбешенный, он качает головой, но как бы сильно ее мозг не волновался, она ощущает тихий трепет в сердце. Что-то внутри нее начинает биться. И ее беспокоит то, что если она Страж, то почему ей хорошо, в то время как ему плохо?
Люси никогда не видела Джея таким шумным, как сейчас. По крайней мере, именно это происходит во время обеда, когда он молчалив и суетлив. Его, как правило, проницательные глаза, сейчас устремлены на свою обувь, которую исписывает каракулями поверх старых надписей. Свежие черные чернила закрашивают выцветшие серые.
Поверх «grenouille», (лягушка франц.) он пишет «eau» (вода франц.). Вместо «papillon» (бабочка франц.) появляется «froid» (холод франц.). И после этого машинально добавляет заглавными буквами «CHAUD» (жар франц.).
Лягушка и бабочка стали холодной водой, а затем жаром.
Она пытается вспомнить еще какие-нибудь слова на французском, но находит лишь пустоту. Ей не удается сложить воедино все свои воспоминания, как бы сильно она ни старалась ухватиться за них и не вытолкнуть из глубины своей памяти. Она задается вопросом, что еще сможет вспомнить, а что забудет. Может быть, что-то объяснит, куда она исчезает, и какой же из нее получается Страж, если она позволяет своему Подзащитному опускаться в холодное озеро, чтобы она могла к нему прикасаться.
– Не знала, что ты учишь французский, – говорит она. Сидящий рядом с ней Колин уткнулся носом в книгу по гипотермии.
– Я и не учу, – обороняясь, отвечает Джей, словно его поймали за какой-то шалостью. Или будто он тот, кто поясняет вои поступки.
Их троих объединяет огромный, размером с Тихий океан, секрет, который выделяет их на фоне других учеников, ведущих размеренную жизнь в частной школе. Она слышит вдалеке игру на баскетбольной площадке. Невысокий парнишка забил трехочковый. Люси хочет спросить у Джея, откуда он знает, как пишется лягушка на французском, если не изучал его, но после случившегося ранее, может, важнее задать другой вопрос?
– Джей, ты в порядке?
– Моя мама француженка, – говорит он вместо ответа на ее вопрос.
– Да, это объясняет лягушку, – замечает она, и он, улыбаясь, себе под нос поправляет ее произношение себе. – Но почему ты сегодня такой молчаливый? Тебя что-то беспокоит?
Он медленно и неуверенно пожимает плечами. Но обычно Джей веселый и подвижный. Этот жест совсем на него не похож.
– Просто задумался, – он достает из сумки журнал, обложка которого вся в заметках, различных линиях и разводах. Страницы изорваны по краям и загнуты, и название журнала «DIRT RAG» написано крупными неровными зелеными буквами.
– Джей, – начинает Люси, но не знает, какие слова подобрать к его настроению. Она смотрит на Колина, который поглощен своим чтением. – Скажи, ты хоть раз слышал в голове голос, который говорит, будто то, чем мы занимаемся – это настоящее безумие?
– Да, – отвечает он и кивает в сторону Колина. – А у него нет.
И, конечно, именно в этот момент Колин отрывается от книги.
– Чего у меня нет?
– Инстинкта самосохранения. Ты никогда не спасуешь перед холмом или прыжком. Я никогда не видел, чтобы ты взглянул на что-то и сказал: «Мне не стоит этого делать». Это не означает, что у тебя всегда все получается, но ты постоянно пробуешь. У тебя на плече нет ангела, – глядя в журнал, Джей тихо добавляет: – Только чертик.
Колин смеется, и Люси кажется, будто ее сердце сжали в кулак.
Джей продолжает:
– Поверить не могу, что согласился на эту авантюру на озере.
– Почему? – осторожно спрашивает Колин.
Люси хочет извиниться перед Джеем, подбирая в голове правильные слова, чтобы он понял, как сильно она ему признательна за то, что он сделал. Она уже хочет пообещать, что они больше ни разу его об этом не попросят, но понимает, что не сможет это сказать.
Вместо того чтобы объяснять Колину свою точку зрения, Джей лишь слегка ему улыбается.
– У нас все получилось. Посмотри на себя: ты жив-здоров. Это полное безумие, что мы смогли это сделать, и я просто обдумываю все произошедшее. Странно, что другие этого не пробуют. Даже мне уже захотелось.
Согласно кивая, Колин подключается к беседе, и уже спустя минуту эти двое уже далеко от нее, и Люси стоило бы беспокоиться, но вместо этого она испытывает огромное облегчение. Похоже, прыжок в замершее озеро стал для них одним из видов экстремального спорта. Ты можешь умереть, но делая это, ты испытаешь огромный выброс адреналина.
Ее бесит собственная реакция, собственное спокойствие. Бесит, как сильно она хочет видеть Колина в озере. Ей не нравится это непонимание.
Люси не может слушать их восторженные планы, ей кажется, будто она подталкивает их к безумию. Но вместо этого она, встав, гладит Колина по ноге и говорит, что хочет прогуляться. Несмотря на внутреннюю борьбу, ее тело пронизывает жизненная сила, стоит ей только подумать, что Колин окажется под водой и встретится с ней на тропе. Ей хочется спрятать от него это желание, но она понимает, что не сможет спрятаться от самой себя.
Так было, потому что она умерла у озера? Именно поэтому у нее такая связь с ним? Она должна понять, что случилось с другими Стражами, и тогда сможет узнать, почему вернулась и может уводить Колина за собой в тот мир. Сестра Колина погибла на школьной дороге, их мать съехала с моста, вероятнее всего, разыскивая ее. Сейчас, когда Колин знает, как попасть в мир Люси, что изменится между ними? Смогут ли они найти баланс между жизнью и смертью? А как умер Генри, и попадает ли он туда, когда исчезает?
В библиотеке Люси проверяет в архиве всю информацию касаемо Генри Мосса. Это имя всплыло несколько раз: дантист из Атланты, футболист школьной команды из Августа. И история о двадцатидвухлетнем студенте колледжа из Биллингса, убитом шальной пулей охотника, который охотился в лесу, окружающем кампус.
Наклонившись поближе, она рассматривает фотографию Генри при жизни, улыбающимся в камеру своей широкой фирменной улыбкой.
Каролину Новак сбил грузовик, направляющийся в школу. Генри умер в лесу. Люси умерла возле озера. И все они вернулись за кем-то: за безутешной матерью, за больным раком мальчиком, за сиротой, который помог поймать убийцу, прежде чем он смог бы убить еще кого-то.
– Но почему мы исчезаем? – спрашивает она у самой себя вслух, потирая руку. Она начинает подозревать, что возвращалась к озеру и всегда там оставалась. А у других это так же? Они тоже попадают в зеркально отражение этого мира, когда исчезают?
Ей нужно найти Генри. Нужно спросить, чувствует ли он себя живым и устойчивым, и ощущает ли противоположное тому, что сейчас, когда исчезает. Но она должна это сделать, не выдавая своей радости, когда Колин находится на грани смерти.
В этот раз его оказалось легко найти, он сидит и читает на скамейке под огромным деревом возле корпуса искусства. Увидев ее, Генри встает, окликает по имени и предлагает к нему присоединиться. Они вместе поднимаются по ступенькам и проходят через огромные двери, как раз когда начинается снег.
– А где Алекс? – спрашивает она.
Генри указывает на здание позади них.
– На английском. Я устал сидеть на лекции по истории, которые посещал весь семестр. Не то чтобы я хорошо помню о прошлом, но, кажется, что я это уже слышал.
Он подмигивает, берет ее за руку, она идет за ним по аудитории, по длинному центральному коридору, потом в оркестровую яму. Хоть их шаги едва слышны, можно с уверенностью сказать, что здесь никого нет. Они с легкостью могли бы услышать, как на сцену упадет булавка.