Глава 18Довольство жизнью
Многие авторы – в том числе и так называемые прогрессисты – постоянно путают добродетель с пороком. Масса драгоценных сил тратится на взаимные упреки и обвинения, тогда как, если подойти к делу спокойно и рассудительно, мы бы увидели все совсем в другом свете, и доброты на свете стало бы намного больше.
На днях у одного автора я наткнулся на пассаж, в котором тот яростно критиковал учение о любви, заклеймив его как мягкотелое, глупое и лицемерное. Само собой разумеется, то, что он называл любовью, было на деле самой обыкновенной сентиментальщиной и лицемерием.
Еще один автор активно нападал на кротость и смирение, но при этом даже не догадывался, что и то и другое в его интерпретации не более чем трусость. Еще один утверждал, что воздержание – это нечто вроде удавки, явно путая при этом неестественную и лицемерную аристократическую сдержанность с великой добродетелью воздержания. И, наконец, совсем недавно я получил длинное письмо от человека, приложившего массу усилий с целью доказать мне, что довольство – это порок и источник неисчислимых зол.
То, что мой корреспондент называл довольством, разумеется, есть по сути своей наплевательство. А оно, как таковое, несовместимо с прогрессом. Напротив, довольство – верный спутник величайших подвигов, подлинного развития и роста. Родная сестра безразличия – лень, а довольство идет нога в ногу с бодрой и кипучей деятельностью.
Довольство – это добродетель, которая обретает возвышенность и одухотворенность на поздних этапах своего становления, когда разум уже обучен, а сердце умеет воспринимать наставления милосердия Божиего.
Довольствоваться – не значит отказаться от всяких усилий; это значит забыть свои тревоги и тем самым развязать себе руки. Довольствоваться – не значит смириться с грехом, невежеством и глупостью; это значит почить с чувством исполненного долга.
Говорят, кто-то даже рад пресмыкаться, жить во грехе и долгах. Но это никакое не довольство, а обыкновенная беспечность, необязательность и игнорирование справедливых требований товарищей. В нем нет той чистой и немеркнущей радости, которая присуща настоящему довольству. Беспечный человек на самом деле пока еще спит, но рано или поздно он проснется и будет ужасно страдать. И лишь пройдя через страдания, он обретет подлинное довольство, которое всегда является плодом честности и праведности.
Есть три вещи, которыми человек должен быть доволен:
1) всем, что с ним происходит;
2) друзьями и всем, что у него есть;
3) всем хорошим и чистым, что есть в душе.
Если человек благодарен за все, что с ним происходит, он никогда не будет горевать. Если он доволен друзьями и тем, что у него есть, он не будет бояться одиночества и прозябать в нищете. Если он дорожит своей душевной чистотой, то никогда больше не будет страдать и ползать во прахе.
Есть три вещи, которыми нельзя быть довольным ни при каких обстоятельствах:
1) своим разумением;
2) своим характером;
3) своим состоянием духа.
Если человек недоволен своим разумением, он будет непрерывно интеллектуально расти. Если недоволен своим характером – будет непрерывно возрастать в нравственной силе и добродетели. Если недоволен своим состоянием духа – день за днем будет возрастать в мудрости и благодати. Словом, человек, будучи духовно зрелым существом, должен быть доволен уровнем своего духовного развития, но ни в коем случае не пускать это дело на самотек.
Человек, по-настоящему довольный жизнью и собой, энергично и добросовестно трудится и не теряет присутствия духа, даже если все летит в тартарары. Во-первых, он уверен, что все будет хорошо, во-вторых, по мере просветления все яснее понимает: результат всегда в точности соответствует затраченным усилиям. Что посеешь, то и пожнешь. Человек стяжает материальные блага не алчностью, злобой, борьбой, а праведностью, мудростью и благоволением.
Глава 19Храм братства
Высший идеал человечества – это идеал всемирного братства. Именно к нему медленно, но верно движется мир.
Сегодня, как никогда раньше, множество серьезных людей напряженно трудятся, дабы воплотить в жизнь этот идеал. Братства растут, как грибы после дождя.
Альтруизм, вдохновляющий людей на подобные труды, не мог не оказаться заразительным. Человечество с несомненностью сделало важный шаг к осуществлению своих благородных устремлений. Однако этот идеал до сих пор не обрел какую-либо внешнюю организационную форму, и общества, учрежденные во имя пропаганды будущего братства, все так же раздирают внутренние конфликты.
Братство, о котором так долго мечтало человечество, не реализуется на практике по вине самого же человечества. Более того, братство рушится по вине тех самых людей, которые ударно трудятся в этом направлении, ибо братство – всего лишь благое пожелание. А все потому, что люди не в состоянии уразуметь чисто духовную природу братства и сопряженных с ним идеалов, а также выстроить линию поведения отдельных лиц, необходимую для достижения единства.
Никакого реального братства нет и быть не может до тех пор, пока люди, объединившиеся во имя какой-то цели, продолжают ожесточенно отстаивать собственные интересы. Ибо чрезмерные амбиции неизбежно в итоге разорвут плащаницу братского союза. Однако несмотря на то, что все попытки организовать братство до сих пор проваливались, каждый человек способен воплотить его идеал во всей полноте и совершенстве, если поумнеет, очистится и возлюбит ближнего, исторгнув из души всякую страсть к раздорам, и исполнится тех добродетелей, без которых братство всего лишь теория, умозрительная идея или вовсе иллюзия.
Ибо братство – это прежде всего братство духовное, и уж затем естественным порядком оно воплощается в нечто зримое и мирское.
Поскольку братство – духовная реальность, каждый человек должен обрести ее самостоятельно, а единственное место, где обретается духовная реальность, – наша собственная душа. Братство имманентно присутствует в каждом из нас, наше дело лишь принять его или отвергнуть.
Вот четыре главнейших людских порока, которые подрывают братство на корню:
• гордыня;
• себялюбие;
• ненависть;
• критиканство.
Там, где они, никакого братства нет и быть не может. Кто бы ни дал им пристанище, тут же начинается раздор, и братство рушится, ибо эти свойства по природе своей греховны, чреваты хаосом и разрушением. Именно из этих четырех пороков нарождается змеиный клубок нечестия и злобы, который отравляет человеческую душу и наводняет мир страданием и скорбью.
Из гордыни проистекают зависть, злость и категоричность. Гордыня всегда завидует чужому успеху, влиятельности и благополучию. Горделивый думает: «Я заслуживаю этого больше, чем кто-то» – и оттого постоянно находит поводы возмущаться чужими поступками. Он говорит: «Меня обидели», «Меня оскорбили». Самого себя он считает совершенством, а чужих достоинств не замечает.
Из себялюбияпроистекают эгоизм, властность, очернительство и презрительность. Себялюбие молится на собственное «я» той личности, в которой обитает; оно обожает и прославляет это «я», не имеющее в себе никакого реального наполнения. Себялюбивый более всего мечтает первенствовать над другими. Он думает: «Я великий», «Я важнее других». Мало того, он презирает и очерняет других, упивается собственной красотой, а чужих достоинств не видит и не замечает.
Из ненависти проистекает клевета, жестокость, хула и гнев. Это попытка победить зло, преумножив его. Ненавидящий говорит: «Этот человек плохо отозвался обо мне, поэтому я буду говорить о нем еще хуже и таким образом преподам ему урок». Ненависть ошибается, принимая жестокость за доброту, отчего ненавистник злобно хулит упрекнувшего его друга. Своей обидой и возмущением он лишь раздувает пламя гнева.
Изкритиканства проистекают обвинительный пафос, лицемерие и ложь. Оно подпитывается созерцанием зла и слепо к добру. Его глаза видят одно только зло и находят его практически везде, в каждой вещи и в любом человеке. Критиканство устанавливает произвольные критерии того, что такое хорошо и плохо, и на этом основании судит других. Критикан думает: «Этот человек поступает не так, как я хотел бы, а значит, он плохой, и я буду его обличать». Подобное критиканство настолько слепо, что не позволяет трезво оценить самого себя, хотя при этом считает нормальным судить все на свете.
Среди четырех перечисленных качеств нет ни одного, которое содержало бы в себе хотя бы намек на какие-то братские чувства. Это страшная духовная отрава, и тот, кто допустил, чтобы подобный яд попал в его душу, никогда не воспримет те идеалы миролюбия, на которых зиждется братство.
А вот четыре главные добродетели, так сказать, краеугольные камни, на которых, зиждется братство:
• смирение;
• самоотречение;
• любовь;
• сострадание.
Где они – там и братство. И всякая душа, где они царят, есть местопребывание реального братства, ибо эти свойства души по своей природе очищены от эго и исполнены сияющим светом истины. В них нет ни грана тьмы, их свет настолько мощен, что для мрака не остается места, и он рассеивается.
Из этих четырех добродетелей проистекает та ангельская кротость в мыслях и поступках, без которой невозможно никакое единение. Эта кротость наполняет мир радостью и утешает людские сердца.
Изсмирения проистекают кротость и спокойствие, из самоотречения – терпение, мудрость и верность суждений, излюбви – доброта, радость и гармония, из сострадания — мягкость и прощение.
Тот человек, который научится жить в согласии с этими идеалами, – просветленный. Он видит причины и следствия людских поступков. Он постиг братство во всей его полноте как избавление от злобы, зависти, обидчивости, склочнос