На основе широкого использовании природоподобных технологий, включая организационные, экономические и социальные технологии, можно успешно решить задачи выживания и элиминировать ключевые риски, с которыми в ближайшие 20–25 лет столкнется человечество.
Риск первый — турбулентности. Эффективная алгоритмизация, программирование и управление возможны лишь в средах, для которых внешние и внутренние возмущения меньше некоторых объективных параметров. Операционные технологии, а значит, и алгоритмизация, программирование и управление возможны лишь в относительно стабильных средах. Если среда нестабильна, итоги использования новых технологий непредсказуемы.
Риск второй — риск эффекта домино. Риски внутрисистемных отказов и веерных выходов из строя растут быстрее, чем увеличивается взаимная увязанность и избыточность элементов системы. Грубо говоря, чем более все со всем связано, тем выше риск отказов и катастроф не только из-за целенаправленных действий, но и по случайным причинам.
Риск третий — риск агрессии, или кошмар С. Лема. Еще в 80-е гг. С. Лем предположил, что в рамках технологического прогресса способность все меньших, вплоть до двух-трех человек, групп нанести неприемлемый ущерб городам, странам и блокам стран растет экспоненциально. В 2017 г. Национальный разведывательный совет США опубликовал доклад «Глобальные тренды: парадоксы прогресса», в котором указывается: «В последние годы проявилась тенденция, которая будет оказывать влияние в течение ближайших 20 лет. Негосударственные группы, в том числе террористы, боевики, преступные группировки и активисты будут иметь все более широкий доступ к все более разнообразному спектру летальных и нелетальных средств огневого, инфраструктурного и поведенческого поражения. В условиях, когда небольшие террористические, повстанческие и преступные группы могут иметь на вооружении технологии массового поражения, может возникнуть уникальная ситуация, отбрасывающая нас в Средневековье, когда с бандами преступников и отрядами наемников воевали государства. Эта тенденция уже проявляет себя».
Риск четвертый — риск оптимизации. Главным направлением развития вычислительного интеллекта является глубокое машинное обучение с использованием все более глубоких нейронных сетей. В итоге уже сегодня при использовании глубоких нейронных сетей с глубиной более 30 слоев исследователи не представляют себе, каким образом вычислительный интеллект пришел к решению той или иной задачи. При решении задач на оптимизацию это означает, что пользователи не знают всей совокупности параметров, при которых задача по заданному критерию оптимизации решена наилучшим образом. Грубо говоря, может оказаться, что оптимальное решение по заданному критерию предполагает значения сопутствующих параметров, которые не совместимы с существованием оптимизируемого объекта.
Наконец, риск пятый — риск слепоты или скрытых параметров. Поскольку господство и подчинение в алгоритмических обществах построены на операционном, алгоритмическом контуре психики и управления и представляют собой реализацию машин третьего типа, то эти машины и симбиотически связанные с ними суперинтеллекты не способны работать с процессным, поисково-прогностическим (творческим) контуром психики, мышления и активности. Для них все решения этого контура находятся в зоне скрытых параметров. Для суперинтеллекта они находятся для него в так называемой «слепой зоне».
Парижские беспорядки, след Трампа и климатический апокалипсис
Мир, в котором все мы выросли, ушел навсегда
Недавние беспорядки во Франции породили массу конспирологических версий об истоках их возникновения. Русофобы и ненавистники России как всегда ищут «русский след». Радикалы-социалисты вновь заговорили о крахе капитализма и «призраке, который бродит по Европе». Но трезвомыслящие аналитики определили главное: самые масштабные в современной истории протесты против экологических налогов совпали с третьей годовщиной Парижского соглашения по климату, которое должно было «помочь человечеству бороться с глобальным потеплением».
Если уж говорить о чьем то «следе», то это, безусловно след Трампа, который в разгар беспорядков призвал в своем Twitter отменить соглашение по климату из — за беспорядков в Париже. Он отметил, что события в Париже «очень печальны» и говорят о том, что следует положить конец «смехотворному и очень дорогому Парижскому соглашению, а также вернуть людям деньги через понижение налогов». Ранее, узнав, что протестующие скандируют его имя, Трамп заявил, что «любит Францию». Как известно, Парижские соглашения подписали 196 стран в 2015 году. А в 2017 году Трамп вывел США из подписанного Обамой документа. Чем вызваны такая настойчивость и упорство Трампа в противостоянии Парижскому соглашению по климату?
Трамп привлекает к борьбе с климатическим соглашением всех «яйцеголовых» аналитиков, использует самые новейшие исследования, основанные на анализе Больших Данных. Уже после выхода из соглашения, в начале 2018 года НАСА в лице Института космических исследований им. Годдарта опубликовало результаты пятилетних аналитико-прогнозных исследований по теме Климат, включая глобальное потепление. В отличие от рабочих групп и исследовательских центров, осуществляющих работу под эгидой ООН, Институт пользовался не только данными метеорологических станцией, но и космическими снимками, а также показателями спутниковых наблюдений. Авторы доклада во главе с самым известным в Соединенных Штатах климатологом Джеймсом Хансоном отмечают, что изменения климата, согласно космическим данным, не сводятся к проблеме глобального потепления. Существует три главных процесса, подтверждаемых многочисленными наблюдениями, осуществленными как с поверхности планеты, так и из космоса.
Во-первых, действительно, идут процессы глобального потепления. Однако в отличие от точки зрения, высказанной группами, созданными ООН, эти процессы обусловлены не столько выбросом парниковых газов, порожденных использованием углеводородного сырья, сколько загрязненностью атмосферы и поверхности Земли различного рода химическими веществами, используемыми в быту, промышленности, в сельском хозяйстве.
Во-вторых, вот уже 12 лет из года в год возрастает неустойчивость планетарного климата. Это выражается, например, во все более суровых пожарах в Калифорнии, все более продолжительных холодных зимах на евразийском Севере. Не будет преувеличением сказать, что климат в различных частях планеты становится все менее сбалансированным и экстремальным. Температуры и другие показатели, включая солнечную активность, давление и т. п. начинают все больше тяготеть не к оптимуму, а к предельным максимальным и минимальным величинам. Рост такого рода неустойчивости, как правило, предшествует радикальному скачкообразному изменению климата в масштабах планеты.
В-третьих, экспоненциально нарастают масштабы загрязненности среды отходами, а также увеличивается концентрация мусора вокруг гигантских мегаполисов. Согласно данным НАСА, не только в бедных африканских и азиатских странах, но и в целом ряде экономик, входящих в G20, включая Китай, Россию, Бразилию, Индию, масштабы загрязнения городским мусором таковы, что они начали менять химические характеристики прилегающих к мегаполисам почв, отравлять водоемы и вызывать мутации биоценозов.
Согласно спутниковым фотографиям, Полярные области теряют свои запасы льда в четыре раза быстрее, чем до 2000 г. Например, ледовый покров земли Франца-Иосифа выбрасывал в мировой океан 2 млрд. тонн холодной воды в год. В настоящее же время из-за таяния льдов в мировой океан только из этого региона поступает до 4,4 млрд. тонн, что в два раза больше горы Эверест. Если эти темпы сохранятся еще на протяжении 15 лет, то не позднее 2035 года произойдет скачкообразное повышение уровня мирового океана. В докладе НАСА подчеркнуто, что все климатические прогнозы носят приблизительный, экспертный характер и не могут претендовать на уровень прогнозной модели. Дело в том, что никогда в истории климата Земли уровень углекислого газа в атмосфере не повышался столь быстро, как сейчас. Соответственно, планета вступила в период неизведанных климатических процессов. Это означает, что климатологи не могут строить математические модели, базирующиеся на использовании исторических данных, характеризующих, по сути, иную климатическую обстановку.
Человек — это своеобразная тепловая машина, которой в течение дня нужно нагреваться, охлаждаться, в том числе в зависимости от влажности. В настоящее время в большинстве регионов планеты максимальная температура, держащаяся больше двух недель, составляет примерно 26 °C по мокрому термометру. Предельным значением, пригодным для жизни в условиях нормальной жизнедеятельности, является устойчивая в течение двух недель предельная температура 35 °C по мокрому термометру.
Если температура выше, то это либо ведет к массовым эпидемиям, смертям, либо вынуждает людей покинуть избыточно жаркую территорию. Согласно данным НАСА с 1980 года площадь пригодных для жизни территорий с предельным уровнем теплового стресса увеличилась более чем в 50 раз. Пять самых жарких летних периодов в истории Европы, начиная с XVI века, и восемь — на территории современных США, пришлись на годы XXI века. Площадь пожаров на территории США за последние 17 лет увеличилась более чем в три раза по сравнению с последней четвертью XX века.
Согласно докладам, подготовленным по поручению администрации Д.Трампа, НАСА, ведущим американским научным центрам по климатологии, даже при выполнении Парижского соглашения относительно недопущения повышения температуры более чем на два градуса по отношению к показателям доиндустриальной эпохи, не позднее чем через 10 лет, т. е. в 2028 году, такие города, как Карачи и Калькутта, Бомбей и Дакка, Лагос и Шеньчжень и др. станут практически непригодными для проживания. Сочетание высокой влажности и все возрастающей жары, по сути, не позволит людям находиться в этих агломерациях на улицах в дневное время, и вынудят переселиться в территории с более умеренным климатом. В Соединенных Штатах с высокой степенью вероятности сочетание потепления климата с неустойчивостью погоды затруднит постоянную трудовую деятельность и расселение в таких местах, как плоскогорье к востоку от Скалистых гор, нижние районы Миссисипи, приморские низины штата Луизиана и большая часть Флориды.