Значительная часть не только экономических экспертов, но и политиков, особенно из числа оппозиции в ведущих странах мира, критикуют центральные банки за выбранный курс денежной эмиссии, попадающей в распоряжение финансовой системы, а не бизнеса и населения. Однако вся проблема в том, что в течение всего производственного бизнес-цикла ни бизнес, ни население не были готовы увеличивать свою кредитную задолженность, которая в значительной степени и вызвала кризис 2008–2009 гг., запущенный ипотечной задолженностью населения США.
Фактически центральные банки оказались перед дилеммой: либо ничего не делать и наблюдать за углублением кризиса, начавшегося в 2008 г, либо постараться передать эмитированные ресурсы правительствам на погашение государственной задолженности и в финансово-инвестиционную сферу. Надежда была на то, что государство при сокращении задолженности определенную часть высвободившихся средств направит на социальные программы, а соответственно стимулирование спроса. В свою очередь инвестиционные институты направят полученные по бессрочному и беспроцентному кредиту средства на рынки ценных бумаг. Это, по мнению центральных банков, должно было вызвать и в реальности вызвало биржевой бум. Соответственно компании, получив дополнительные ресурсы от продажи акций, должны были осуществить модернизацию и увеличить выпуск продукции и оказываемых услуг.
Однако ни первого, ни второго не произошло. В Соединенных Штатах администрация Д.Трампа начала демонтаж всех социальных программ, которые в соответствии с планом ФРС по оживлению спроса реализовывала администрация Б.Обамы. В странах ЕС деньги, эмитированные Европейским Центральным Банком, пошли исключительно на помощь странам, находящимся в тяжелой финансово-бюджетной ситуации, а именно Греции, Португалии, Испании и Ирландии, и тем самым также не дошли до потребителей. В итоге, не план А, ни план Б центральных банков по выходу из рецессии и переходу к нормальному капиталистическому бизнес-циклу не сработали.
Почему с уверенностью, близкой к 100 %, эксперты американского разведсообщества прогнозируют неизбежный глубокий финансово-экономический кризис с началом в 2019, максимум в 2020 гг. с последующей долгосрочной вплоть до горизонта 10 лет рецессией? Существует три ключевых фактора, которые делают неизбежным начало этого кризиса синхронно в двух крупнейших экономиках мира — США и Китае.
Причина первая. В 2017 г. все центральные банки начали согласованную политику по резкому уменьшению эмиссии с последующим изъятием денежных ресурсов из экономики. Первым к этому приступил ФРС. Уже в 2018 г. объем наличной денежной массы ФРС уменьшает с темпом 50 млрд. долларов в месяц, а в 2019 г. уменьшение возрастет до 100 млрд. долларов в месяц. Параллельно остальные центральные банки будут ежемесячно выводить из оборота примерно 80 млрд. долларов. Т. е. впервые, начиная с 1990 г., объем денежной массы резервных валют начнет не увеличиваться, а уменьшаться. Тем самым, главный фактор умеренного роста в одном из наиболее длительных бизнес-циклов в 2010–2018 гг. будет не только исчерпан, но и начнет действовать в сторону ограничения покупательной способности домохозяйств, бизнеса и государств.
Причина вторая. В текущем бизнес-цикле происходит рост совокупной задолженности. Особо быстрыми темпами растет долг Китая.
В отличие от Соединенных Штатов, где наиболее быстро растут государственный долг и долги домохозяйств, относительно медленно — долги нефинансового сектора бизнеса, в Китае ситуация иная. Наиболее быстрыми темпами растут долги нефинансовых корпораций. Сейчас они составляют 166 % от ВВП, а еще в 2009 г. составляли всего 120 %. Долг домохозяйств и правительственный долг растут примерно одинаковыми темпами и в настоящее время составляют соответственно 43 % и 46 % от ВВП. Всего же общий долг Китая составляет примерно 257–260 % от ВВП, что соответствует уровню Соединенных Штатов.
При этом, необходимо иметь в виду следующее. В Китае банковская система по-прежнему находится в руках государства. Соответственно гигантский корпоративный долг — это не что иное, как долг бизнеса государству. Именно в эту сферу ушла основная часть напечатанных денег, которая материализовалась в пустых городах, шоссе в никуда и прочих инфраструктурных диковинах. Это позволяет утверждать значительному числу независимых экспертов, что экономический рост Китая — с точки зрения общественной полезности под большим вопросом. Если исключить из китайского роста бесконечно строящиеся города, дороги, другие циклопические объекты, а также незавершенное строительство и неустановленное оборудование, то к настоящему времени темпы экономического роста упали примерно до 3 %.
Что касается Соединенных Штатов, то при некотором, хотя и незначительном сокращении задолженности корпораций, продолжает возрастать государственный долг и долги домохозяйств. В настоящее время государственный долг превысил 21 трлн. долларов, и это только начало. Если в последние годы администрации Б.Обамы государственный долг снижался с до 20 трлн. долларов — в октябре 2016 г., то далее он стал опять расти. Курс на снижение налогов, выбранный администрацией Д.Трампа, вкупе с наращиванием военных и инфраструктурных расходов ведет к росту государственного долга не только в краткосрочной, но и в долгосрочной перспективе.
Начиная с 2017 г. в США возобновился рост долгов домохозяйств, которые сокращались в период с 2012 по конец 2016 г. При этом в настоящее время долг домохозяйств ежегодно растет при администрации Д.Трампа на 4 % и составляет в настоящее время 13,5 трлн. долларов. Долг домохозяйств составляет примерно 65 % ВВП. В текущем бизнес-цикле изменилась и структура задолженности. Основную часть долгов домохозяйств составляют долги по ипотеке — 9 трлн. долларов. В значительной степени это связано с увеличением ставок по ипотеке с 2,5 % в 2010 г. до 4,6 % — в настоящее время. Резко вырос объем студенческих кредитов. Он растет ежегодно примерно на 5 % и составляет в настоящее время 1,4 трлн. долларов. С 2010 по 2017 гг. согласно официальным отчетам уменьшается безработица и поэтому студенческие кредиты берутся активно. В настоящее время в США самая низкая за послевоенный период с 1945 г. безработица. Она составляет 4 %.
Однако реальное положение заметно иное. В эпоху Uber, удаленной занятости и т. п. стало невозможным выделить численность, а соответственно и долю работников, реально занятых полный рабочий день на полную ставку в несельскохозяйственном секторе. Демографические обследования в отличие от социальной статистики показывают другое. Начиная, примерно, с 2013 г. происходит обвальное сокращение постоянных рабочих мест с офисной занятостью и полной гарантированной при выполнении условий трудового договора помесячной заработной платой. В значительной степени это связано с тем, что в Соединенных Штатах на долю промышленности, строительства и сельского хозяйства приходится в настоящее время чуть более 20 % ВВП. А именно в этих отраслях генерируется полная, постоянная, гарантированная занятость.
Есть принципиальная разница между задолженностью США и Китая. В Соединенных Штатах, как уже отмечалось, значительная доля приходится на долги государства и особенно домохозяйств. Домохозяйства после кризиса 2008–2009 гг. перешли к жесткой бюджетной политике и сосредоточились на обслуживании кредитов, а не на получении новых. Соответственно при общем росте задолженности в основном за счет увеличения процента по ипотеке и роста объемов студенческих кредитов наблюдается снижение просроченной задолженности по ипотеке — основной статье кредитования домохозяйств. Т. е. американские домохозяйства затягивают пояса, платят по кредитам больше, но становятся все более добросовестными плательщиками.
Что же касается государственного долга США, то с макроэкономических позиций нет большой разницы, составляет этот долг 10 трлн. или 30 трлн. долларов. Правительство США отличается от любого заемщика тем, что может расплатиться с ним де факто собственным товаром. Хотя ФРС действительно независима от президента США, она является агентством государственной власти США, а не частным предприятием и соответственно всегда действует в интересах власти. Если ситуация с госдолгом станет угрожающей, ФРС выкупит часть долга за вновь эмитированные доллары.
У Китая такой возможности нет. В Китае наиболее быстро растет задолженность бизнеса. Рост этой задолженности — оборотная сторона поддержания экономического роста за счет создания гигантских инфраструктурных объектов и т. п. Казалось бы, коммунистические правители Китая, полностью контролирующие Народный Банк Китая, могут беспрепятственно покрывать долги бизнеса банкам за счет государственных дотаций. В ограниченных масштабах это делается постоянно. Однако в сколько-нибудь крупных размерах провести такую операцию невозможно. По этим же причинам во время масштабного падения курса акций на Шанхайской бирже в 2016 г. китайское правительство не стало выкупать акции, а просто закрыло на длительный срок биржу.
Между эмиссией Соединенных Штатов и Китая есть три принципиальных различия.
Первое — это уровень доверия инвесторов. Инвесторы во все мире знают, что ФРС, американские биржи и другие институты являются независимыми структурами и не могут быть принуждены к тем или иным действиям по прихоти лидера страны. В Китае же события на Шанхайской бирже продемонстрировали прямо противоположную ситуацию. В силу этого глобальные инвесторы с удовольствием зарабатывают на Китае, но не доверяют ни китайской статистике, ни китайскому руководству.
Второе различие заключается в том, что, в крайнем случае, дополнительную американскую эмиссию с удовольствием поглотит мировой рынок. Именно доллары являются главной валютой международных инвестиционных операций. Юань, при всей количественной мощи китайской экономики и включении в его в корзину резервных валют МВФ, так и не стал и на ближайшую перспективу не станет ведущей валютой международных расчетов.