сего лишь парой или звеном – у вертолетчиков очень напряженная работа, и выделять на каждую их миссию по целой эскадрилье просто не хватит сил, а также горючего – после майского фейерверка в Сайгонском порту у нас с топливом трудности до сих пор. Обычный порядок взаимодействия нас и «эйр кав» – эти десантники на вертолетах успели уже прозвище получить, «воздушная кавалерия» – они дают заявку в штаб, и звено истребителей в указанное время прикрывает район, где вертолетчики будут работать. А ваши локаторы нас видят, в вашем штабе выбирают жертву и посылают сразу десяток «мигов». Именно это и случилось в том последнем моем бою – нас было двое, я и первый лейтенант Вуд, а ваших двенадцать – правда, четверо сразу занялись вертолетами, но и восемь «мигов» против нас двоих – это слишком много! Я не видел, успел ли катапультироваться Вуд – скажите, он тоже в вашем плену?
– Нет. Среди пленных вы единственный пилот-истребитель.
– Жалко Фрэнка, он был хорошим парнем. Из Небраски – и показывал мне фото своих родителей. И девушки, которая его ждала.
– А тех, кого ваши подопечные жгли напалмом, вам не жалко?
– Послушайте, я же сказал, что в том вылете мы сопровождали не бомбардировщики, а «эйр кав»! А эти парни десантники, а не каратели вроде ваффен СС! И туземцы тоже не невинные овечки – сразу, как я приземлился, меня встретили не мирные лаосские крестьяне, а вьетнамские солдаты, их там был полный лес! Они меня избили прикладом, отобрали не только оружие, но и личные вещи, все что было в моих карманах, даже ботинки сняли, заставив босиком бежать! И трое суток держали даже не в тюремной камере, а в zindan, так звали это место – грязная яма в земле, сверху решетка из бамбука, дождь беспрепятственно льет, на дне вода по колено. Кстати, со мной там были четверо парней из десанта – могу я узнать об их судьбе.
– Можете очень скоро увидеть. На площади, где уже собралась толпа.
– Ужасно, что парни из Штатов должны умирать в этой стране, о самом существовании которой они могли и не знать прежде.
– Вас никто не звал во Вьетнам. Вы ведь могли отказаться, капитан Кеннеди, – с вашим-то положением и связями, нашли бы повод сюда не попасть. Отчего согласились?
– Мы, Кеннеди, все добрые католики. Не протестанты – помня о том, что самый первый из Кеннеди зарабатывал на жизнь тем, что делал бочки, а теперь его праправнук заседает в Сенате США. Наша американская мечта, что «каждый чистильщик сапог при усердии и добродетели может стать миллиардером», – мне кажется, лучше протестантского «кому благоволит Бог, тот успешен», это каким-то фатализмом отдает. Как подобает католику, я каждое воскресенье ходил в церковь – где преподобный отец Джошуа читал проповеди, пользующиеся большим успехом у паствы. Что настало время решающей битвы добра (свободы и демократии) со злом коммунизма – и место для каждого в раю будет определяться по делам его. Да, я верю в Бога, рай и ад не больше и не меньше, чем любой образованный человек в наше атеистическое время – но я спросил себя, а что я сделал в жизни благого, что бы могло быть отмеченным на небесах, если рай есть? Или, если по-вашему, «где смысл жизни» – кажется, о том писали ваши Достоевский и Толстой?
– Смысл жизни в том, чтобы убивать во имя веры? Знаете, мистер Кеннеди, тринадцать лет назад в Сталинграде я был лейтенантом-комвзвода. Немецкий пулемет прижал нашу роту к земле – и тогда я в первый и последний раз молился Богу: «Господи, если Ты есть…»
– О спасении своей жизни?
– Нет. О том, чтоб Бог, если Он есть, дал бы мне доползти на бросок гранаты и не промахнуться – а после, забирай меня, Всевышний, в рай или ад, мне будет все равно! Бог вероятно, был добр – и наша рота выполнила боевую задачу, и я остался жив. Но там против нас были враги, фашисты, пришедшие на нашу землю, чтобы убить всех русских или сделать своими рабами. А от кого вы, мистер Кеннеди, защищаете свою страну здесь, в Лаосе? Что, народный Вьетнам собирается вторгнуться и захватить США?
– Отец Джошуа говорил, что, если коммунизм не остановить, он расползется по всему миру. Сегодня Вьетнам, завтра Филиппины или Япония, послезавтра Бразилия или Куба, и, наконец, он придет в Штаты! И что настало время не слов, а дел – и что убивать тех, кто служит красному злу, это благо даже для тех заблудших, ибо прерывает их путь греха. Я слышал, что в последнее время таких, как отец Джошуа, стало в Америке уже достаточно много. Они называют себя «рыцарями Христовыми», что-то вроде воинствующего монашеского ордена – вроде бы первыми из них были военные капелланы, прошедшие Вьетнам. Говорят, что Рим, то ли вынужденно склонившийся к союзу с красным дьяволом, то ли прямо предавший веру, уже не может претендовать на высший духовный авторитет. Я не знаю, насколько это распространено среди епископата – я ведь не служитель, а мирянин. Но если даже служитель Господа призывает на проповеди – убей красного, и тем ты спасешь и его душу и свою, – то что вы хотите от меня?
– Ну, мистер Кеннеди, вы же не овечка на привязи – а если ваш пастырь завтра скажет «жену и детей убей во славу Господа»? Ладно, сейчас с вами побеседует наш представитель от ВВС, по узкотехническим и тактическим вопросам. Очень не советую лгать, раз уж вы согласились сотрудничать – некоторые ответы нам известны, и если поймаем на неточностях, то можем счесть наш договор расторгнутым.
– Скажите… Я слышал, как вас называли вьетнамцы. Это вы – Куницын, который был на базе Синьчжун пять лет назад?
– Даже не однофамилец. Отчего-то «1цын» стало у «наших» вьетнамцев таким же нарицательным именем всех советских товарищей, как у вас «янки».
– Владика этой осенью в Нахимовское? В одиннадцать лет, ребенка из дома – в казарму!
Вспоминаю этот свой недавний спор с мужем, глядя на женщину, сидящую напротив. Все матери – нормальные матери! – одинаковы: за своего ребенка стоят горой. Отлично могу понять, отчего в истории были женщины-правительницы, но чрезвычайно мало женщин-полководцев вроде Жанны д’Арк. Потому что даже я – сама убивала врагов, но никогда не смогла бы, как в той песне – «Я маршал, посылающий на смерть. Своих ушастых, стриженых мальчишек» – из будущего, но и по нашему радио уже звучала. Я говорила с нашими Маршалами Победы – слыша от них похожие ответы: так было надо. Потому что альтернативой было само выживание нашей страны и нашего народа – и задачей наших советских мастеров войны было, чтобы меньше погибло наших мальчишек и больше сдохло фрицев и самураев. И лишь Георгий Константиныч Жуков – в этой истории в пятидесятом году командовавший в Китае Вторым Великим Походом (как именуют в Пекине наше наступление на юг, от Стены до Янцзы), сказал мне, в абсолютно неофициальной обстановке:
– Была у меня мысль вперед пускать «наших» китайцев, чтоб меньше похоронок в русские деревни. Так они ж по сравнению с нами воевать не умеют – хотя и учили мы их, а все равно небо и земля. Кровью лишь умоются без пользы, а после все равно нам за них доделывать – так что пришлось наши ударные танковые группировки, а китайцы на подхвате. Хорошо, потери были невелики – гоминьдановцы драпали так, что только пятки сверкали. Американцы были врагом куда серьезнее – но уж слишком привыкли с заведомо слабым воевать и при своем господстве в воздухе. А в окружении ненадолго их духу хватило.
И как там, в Китае, сейчас – когда наши форсировали Янцзы? Ударная армия Ли Юншена – которого велено сделать китайским Маршалом Победы – успешно наступает на Шанхай. Между прочим, товарищ Юншен и в самом деле может считаться лучшим из китайских полководцев – пока единственный китаец, окончивший в Москве полный курс нашей военной Академии имени Фрунзе, учившийся у тех, кто брал Берлин. И в штабе у него советские товарищи, ошибиться не дадут, поправят – и в составе его армии ударным кулаком, советская танковая дивизия, и наступать ему по тому берегу Янцзы, под «зонтиком» советской авиации с нашего берега, – так что выиграть он просто обязан, и с разгромным для Чан Кайши результатом, иного товарищ Сталин не ждет.
Гораздо хуже в Палестине – доигрались израильские товарищи в свою самостийность! Но ничего, справимся – чай, не Куба, у нас под боком, плечо подвоза короткое, так что не позавидую после египтянам, иорданцам, кто там еще вылез? И опять же «есть мнение», что после этой войнушки еврейской свободы от воли Кремля будет поменьше, ну а границы уже нормально советского Израиля существенно побольше – но о том разговор после, когда победим.
Итого: имеем сейчас две войны, у каждой из которых есть шанс перерасти в Третью мировую – поскольку американские войска наличествуют и в Китае, и в Египте. Но надеюсь, что президент Эйзенхауэр не дурак – после вьетнамских событий три месяца еще не прошло, и, конечно, спектакля, что мы его послу устроили[47]. Нет сейчас у США никакого атомного превосходства – и отлично понимают, что в любом случае их победы не будет. А американцы очень разумный народ – воюют, лишь когда абсолютно уверены, что победят. И что также немаловажно, нет у них в этой реальности уверенности в своих силах, гордости «мы сделали это – и можем повторить»: в Европе они высадились, когда наши уже под Берлином стояли, и даже на границу Германии только-только успели выйти до капитуляции Еврорейха. И на Тихом океане почти четыре года играли с японцами в перепихалочки-потягушечки на далеких островах, которые не на всякой карте и найдешь, – а пришли советские, и в один месяц не только вынесли самураев из Маньчжурии, Кореи, северного Китая, с Курил и юга Сахалина, но и перетопили все, что еще осталось от японского флота. А вот Бомб на Хиросиму и Нагасаки здесь не было (не успели американцы), так что и тут вклад США в победу был сильно меньше, а вот СССР – намного больше. И не было Корейской войны – так как по итогу сорок пятого года вся Корея социалистическая, – а был Китайский конфликт в пятидесятом, закончившийся уже упомянутым мной нашим наступлением на юг до Янцзы, где фронт застыл на пять лет. Теперь вот, хочется верить, не будет и двух Китаев, не дадут Чан Кайши на Тайвань удрать.