Какое «приставание к гражданам», вы что? Мы там даже не видели никого – сквер же на отшибе. Парочка лишь прошла – так мы к ним, даже слова не сказав… Ах ты… – пацаны, вот ведь вилы! Значит, верно у меня чуйка сыграла.
Тащ капитан, прошу в протокол занести, что мы их не тронули и трогать не собирались! Я еще на голову не больной, на ровном месте и высшую получить! Хотя это не по понятию – за слово сразу пулю в ответ. Или и правду говорят, что там девахи ходят, которые от парней пострадали и теперь им убивать в удовольствие? Я как у той увидел бешеный взгляд, так сразу понял: одно слово, и она мне влепит. А свою жизнь на кон за так – да вы что, я еще не деревянный совсем, и дружбаны тоже.
По существу же скажу – вот как рабочему человеку быть, если хочется культурно отдохнуть, а до получки еще полнедели осталось? Что наша Партия говорит – «внимание к личности и ее потребностям», ну а если в данный момент потребность – это пол-литра на троих и закусь? Поллитра у Вадьки была – а закусь через улицу, там в автомате хоть ночью можно, плавленый сырок или банку кильки – так денег не было ни гроша! И вот сидим мы, три пролетария, и думаем, кто нас выручит, одолжит хоть червонец? Вот что делать, если мы не начальство, не образованные, а люди простые – и потребность у нас есть, прямо здесь и сейчас?
Тащ капитан, это беззаконие – как можно судить за намерение, а не за то, что успели? Вот честно, даже будь это обычная парочка, ну остановили бы мы их, попросили вежливо нам денег одолжить, ну даже если бы у кого-то из нас при этом ножик в руках был – это ведь не разбой, а по доброму согласию, где ж тут уголовка? Если по доброй воле отдают нам на закусь – а не последнее с себя снимают. Вот верите, что мы никого еще не порезали, и даже не били… чтоб слишком сильно. Так за что нам – статью УК?
Тащ капитан, а за других гоп-стопщиков мы не в ответе! Мало ли на кого еще у вас заявления лежат?! Как это – «посидите до опознания», да вы права не имеете, нам же завтра на смену к девяти!
Тащ капитан, это не по справедливости – мы за что боролись, воевали? Чтоб простой личности, таким как мы, а не только образованным и героическим, жилось хорошо! Если сам товарищ Сталин про «удовлетворение потребностей» сказал – то почему я их удовлетворить не могу?!
Мне ведь много не надо – пол-литра с закусью, в хорошей компании. А не всякие там университеты!
«Билл Гейтс не катит супротив Че Гевары…»
Слова из песни давних будущих времен, еще иной моей жизни[54]. И вот случай представился увидеться с живой легендой нашей истории. Пока, правда, он тут никто и звать никак – и по виду еще щегол. Хотя, как уверяет Валя Кунцевич, его уже чему-то успели обучить. Но опыта «я сделал это, я победил» у него еще нет – а это очень существенно.
Пример простой: летеха только из училища в теории знает те же принципы управления кораблем, что и матерый опытнейший кап-1, отстоявший на мостике десяток лет и в шторма, и в войну. Но не далее как эти летом, всего пару месяцев назад, на ЧФ случай был, весьма показательный. «Следовать в кильватер за флагманом» – задача простая. Как тут умудриться столкнуться с совершенно посторонним судном, причем не при прохождении узкости, а в открытом море?
Дивизион эсминцев славного Черноморского флота возвращался в Севастополь после маневров. Учебно-боевая задача была выполнена на «отлично», до главной базы недалеко, погода почти штиль, видимость, как говорят летчики, «миллион на миллион» – и личный состав позволил немного расслабиться. Головным шел «Окрыленный», под флагом комдива, за ним «Озорной», третьим в строю был «Осмотрительный», и последним – «Огненный». Курс 280 (вест-норд-вест), по правому борту вдали крымский берег виден – но тут не балтийские шхеры, глубины сразу от суши вниз уходят, опасных мелей, подводных скал и малозаметных островков нет. И потому не было ничего необычного в том факте, что на мостике «Осмотрительного» оказался летеха, еще не имевший допуска к самостоятельному управлению кораблем (но готовившийся его получить).
Навстречу – «Россия», пассажир линии Одесса – Батуми, курсом почти точно на ост. Флотский шик – разойтись на дистанции в два-три кабельтова: и советскую военную мощь продемонстрировать гражданским, и на прекрасных дам, собравшихся на той палубе, посмотреть через всю имеющуюся оптику. Маневр вполне безопасный – и «Окрыленный» безупречно повернул на контркурс, расходясь с теплоходом правыми бортами. За ним так же повернул «Озорной» – а с «Осмотрительным» вышло иначе.
Держать в кильватер впереди идущему – такой приказ (согласно Корабельному уставу) может быть отдан даже опытному старшине-рулевому. А с интервалом в строю не так просто: даже однотипные корабли обычно чуть-чуть различаются по ходу, даже при одинаковых оборотах машин. На доли узла – но при долгом следовании в кильватер все равно будет или навал на мателота (корабль впереди), или увеличение дистанции. Опытный командир, к своему кораблю привыкший, такое уже хорошо чувствует и реагирует вовремя и в меру, но тот летеха самостоятельно вообще впервые рулил! И, по закону подлости, все случилось в самый неподходящий момент.
Комдив перед совершением маневра бросил взгляд назад – и, обнаружив, что «Осмотрительный» отстает от «Озорного», передал по УКВ команду – подтянуться. Кто там на мостике, комдива не заботило – приказ положено исполнять. Летеха, испугавшись получить втык в первом самостоятельном опыте, прибавил ход больше, чем надо, и «Осмотрительный» стал налезать на корму «Озорного», когда дивизион уже начал поворот. Опасаясь столкновения, летеха приказал руль вправо – чуть выкатиться из строя, затем снова занять место. Маневр в принципе не критичный – но лишь когда навстречу в опасной близости никто не идет!
– Вы что, не видели «Россию»?
– Так плохо она была видна, тащ вице-адмирал! Ее «Озорной» закрывал. Я с ним расхождение отрабатывал – а переключиться на другую цель не успел!
По мне, не заметить теплоход в семнадцать тысяч тонн и двести метров длиной, в идеальную погоду и с дистанции меньше мили – надо быть слепым, как крот! И «Озорной» все ж не линкор, чтобы своим корпусом настолько обзор закрыть. А вот ошибка, работая с тем, что рядом, упустить зад ний план, – знакома не только судоводителям, но и футболистам, и актерам, и бойцам-рукопашникам, и шоферам. В итоге «Осмотрительный» на скорости восемнадцать узлов въехал в борт пассажирского лайнера – и повезло, что вскользь, под очень острым углом, а то вышло бы, не дай бог, как с «Адмиралом Нахимовым» в ином восемьдесят шестом! Обошлось без подводных пробоин – но борта помяло основательно обоим. А уж что ощутили пассажиры! Хорошо еще, что там толпа перед столкновением успела в страхе отпрянуть от борта и в море никто не выпал.
Будь там наш торгаш или рыбак, вопрос решили бы полюбовно – возместили бы тому ведомству убыток и обеспечили бы ремонт на мощностях Министерства ВМФ. Если торгаш из дружественной Италии или Болгарии – ну, сумма откупного была бы больше. В Москву бы, конечно, доложили – в разделе «прочее». Но на «России» было несколько сотен пассажиров (то есть свидетелей), причем не только советских граждан – так что скандал быстро докатился до столицы. И вылетела в Севастополь комиссия – я в ее составе. Четыре дня в Крыму летом – но времени на отдых у нас не было совсем. Поскольку за этим случаем видна большая проблема: ВМФ СССР растет как на дрожжах, все новые корабли и лодки в строй, а подготовка квалифицированных командных кадров явно отстает.
– Это что тут в рапорте написано? «Столкновение произошло в самой узкой части Черного моря»!
– Так точно, тащ вице-адмирал! От мыса Сарыч до турецкого берега самая меньшая дистанция, если измерять по меридиану.
Юмористы! Однако же выяснилось, что практика допускать к управлению кораблем лиц, этого права еще не имевших, но в подобной ситуации «в кильватер за флагманом» и простых метеоусловиях была не столь уж редкой. Причем штаб ЧФ об этом знал, но пребывал в благодушии, «пусть учатся». А в итоге – «если устав и инструкцию постоянно нарушать, то рано или поздно обязательно будет с тяжкими последствиями». И это просто дико повезло, что на лайнере все повреждения выше ватерлинии – кстати, скользящий удар может быть не менее опасен, чем прямой, если вскроет борт на протяжении нескольких отсеков (как на «Титанике» было).
Иные из членов комиссии хотели главным виновным сделать злосчастного салагу – с карой вплоть до тюрьмы, ну а «с флота вон» – это само собой разумеется. Но тут я свое особое мнение высказал:
– Злой умысел обвиняемого установлен? Нет – значит, тюрьма исключается. Тогда за что наказание? Если вам, товарищи адмиралы, или мне приказать выйти на сцену Большого театра танцевать – вы справитесь? Не учили – ну так и этого… не выучили! И в чем он тогда виноват?
– Так что, товарищ Лазарев, вы предлагаете за такое и безнаказанным оставить?
– Я предлагаю наказать реально виновных. Согласно Корабельному уставу, «командир корабля полностью отвечает за все, что происходит с кораблем и на корабле». Отвечает перед нашей Партией, Советским правительством, и лично перед товарищем Сталиным. Так какого… вы, товарищ капитан второго ранга, допустили к управлению кораблем неподготовленное лицо, сами отлучившись с мостика и не оставив никого для контроля? Да хоть на одну минуту и «в спокойной обстановке» – вам неизвестно, что море шутить не любит и обстановка может измениться в момент? Вы понимаете, что в результате вашего разгильдяйства могло утонуть несколько сотен наших советских мирных граждан, в мирное время? И вы бы тогда не перед нашей комиссией, а перед трибуналом сейчас стояли, в ожидании расстрельного приговора. Невзирая на все ваши прошлые заслуги и награды.
Кап-2 Зеленый (вот наградил же бог фамилией), командир «Осмотрительного», в войну служил на лидере «Харьков», награды имеет (Нахимов, 2-я степень, и Красная Звезда), сроком выслуги уже в этом году мог быть аттестован на кап-1. А теперь – одна звездочка с погон плюс штраф в размере шести месячных окладов (год, значит, на половинной зарплате будет сидеть), и благодари судьбу, что дешево отделался! Комфлоту дружески попеняли и настоятельно рекомендовали навести порядок, хотя бы особым приказом зап