А на земле был ад. Две дивизии – половина королевской армии! – фактически перестали существовать, потеряв до восьмидесяти процентов техники и свыше половины личного состава. И было очевидно, что, имея желание, русские сделают то же самое с второй половиной армии, а заодно и со столицей королевства. О продолжении войны, успешном наступлении на Иерусалим – не могло быть и речи!
Король Абдалла вызвал к себе послов США и Англии. Получив от них издевательские по существу ответы:
– Вы требуете, чтоб моя держава объявила войну СССР? Поскольку полагаю, что никакие иные действия Сталина не остановят. Да и даже в случае войны, если в ней дойдет до Больших Бомб – а ведь дойдет обязательно! – русские не пожалеют одной для вашего прекрасного города. Сегодня явно не ваш день, и военная удача от вас отвернулась – скорее заключайте мир, пока не стало поздно.
И это было еще не все. Решающими для мировой политики были слова, которые мир не услышал, – сказанные в Вашингтоне, на заседании Комитета начальников штабов.
– Русские провели свою воздушную операцию образцово – наше командование ВВС не сумело бы лучше. Против союзника Британии – имеющего ПВО по образу и подобию английской. Показав тем самым, что могут совершить подобное не только с арабами, но и с европейской страной. При этом имея первоклассный инструмент – до пятисот Ту-16 (примерно равноценны В-47, которых у нас тысяча), но также еще от трех до четырех тысяч Ил-28, которые на европейском театре вполне могут решать и стратегические задачи (наш аналог, всего двести «канберр» у англичан и едва сотня у нас). Есть у них также и машины класса В-52, причем двух типов – винтовые, показанные в этом году на параде в Москве[57], а теперь еще и реактивные, того же класса, точное число которых в советских ВВС неизвестно. Черт побери, вы понимаете, что это значит?! Что нашего военного превосходства в воздухе – нет!
Я с двадцать пятого года. Как Сергей Тюленев, с которым мы в одном взводе были, – но я на фронт из учебки попал лишь в самом конце, уже под Зеелов. А Победу мы встретили в Дании – не успели в Копенгаген войти, фрицы раньше капитулировали, а то была бы сейчас и Датская социалистическая республика.
В сорок пятом – Курильский десант. Вторая гвардейская «Таманская» бригада Цезаря Куникова – прошлись мы тогда по всем островам, от Шумшу до Кунашира, готовились уже на Хоккайдо, и снова японцы раньше капитулировать успели. Так что досталось нам лишь на параде в Токио Советский Союз представлять.
Ну а после – неспокойно было на Дальнем Востоке: в Китае гражданка идет, и бывшие союзники вспомнили свою капиталистическую суть, козни строят. Так и остался я в кадрах – тем более что морскую пехоту гораздо меньше сокращали, чем сухопутных. И нет у меня никого – с Гомельщины я, родители под немцем сгинули, дома нет, возвращаться некуда, во взрослую жизнь на войне вступил, лишь воевать и умею. Пулеметчик – кому эта специальность в мирной жизни нужна?
В сорок седьмом кончил бригадную сержантскую школу, лычки на погоны получил. Хотя на Дальнем Востоке мы даже в увольнение часто ходили не в парадке, а в полевом, с петлицами – и добавлялись зубья на моей «пиле», до старшего сержанта, затем старшины. В морской пехоте со званиями интересно: по уставу сухопутные – но запросто можно было встретить и главстаршину, и капитан-лейтенанта, и кап-1. Поскольку те, кто с кораблей пришли, – так в морских чинах и оставались. Ну а мне это не светило, я в учебку молодым попал – начал бы матросом, получил бы мичмана, а так не повезло, звание «прапорщик» ввели в пятидесятом, в войну на такие должности мамлеи шли после ускоренных курсов.
В пятьдесят первом мне предложили помочь дружескому израильскому народу, благо «пункт пятый» у меня соответствует. Согласился я – во-первых, и взглянуть было любопытно, что там творится, на мир посмотреть. А во-вторых, и оклад за это шел считай что с фронтовым коэффициентом – а материальную заинтересованность у нас даже в войну не отменяли. Но наемниками мы не были – после, когда я уже в Совоборонэкспорте работал, приходилось мне в Африке видеть и этих, «раз подонок, два подонок, вот и армия», сегодня за одного вождя воюют, завтра за другого, кто больше заплатит. Ну а нам было далеко не все равно, за что сражаться, ну а плата – это по справедливости, как рабочему за труд.
Я был командиром батареи в дивизионе ПВО Первой бригады армии Израиля. Нет, не ЗСУ-57, как полагались по штату в танковых частях Советской Армии, и не «шилки», они появились уже после. Израильские военные отчего-то очень любили наш калибр 14,5 – спаренные, счетверенные – и ставили их на что угодно, от ходовой легкого танка до обычного грузовика. Также у них огромной популярностью пользовались «тачанки» – как наши ГАЗ-67 и ГАЗ-69, так и «виллисы», «лендроверы», «додж 3/4» – хотя на последний могли и что-то более серьезное поставить, вроде нашей спарки 23 мм. Удобно – местность открытая, видимость (и зона обстрела) большая, тут можно малым числом людей на такой технике очень хорошо границу контролировать, и даже крупную банду огнем прижать так, что мало не покажется. Так как с личным составом в Израиле тогда были очень большие проблемы!
После я слышал версию, что для товарища Сталина Израиль был вроде полигона, что такое демократия и как ее отладить. А на мой взгляд, советского человека, там такой базар-вокзал творился, где должен быть порядок! Вождя нет, единой руководящей и направляющей тоже – в кнессете собачится множество партий, причем в чем их различие, даже не понять – читая их газеты (которые на русском выходили), видишь такие тайны парижского двора, что писатель Дюма бы от зависти помер. Интриги, коррупция, обещания завтра рай построить и луну с неба достать – а на свою же страну пофиг. Например, у нас даже в сорок первом на фронт не только ученых, но и самых талантливых студентов не брали, и это нормально – но когда тут некая прослойка не стесняясь говорит, что «мы самые ценные для нации, а потому не должны в армии служить и свои бесценные жизни опасности подвергать», это уже дурно пахнет! Это я про попов израильских, которые с пейсами и в черных сюртуках ходят – кстати, среди них тоже единства не было: кто-то просто бурчал: «Мы тут жили в мире с времен фараонов, никого не трогали, и тут вы с вашим патриотизмом», а кто-то и прямо не стеснялся: «Светское еврейское государство – это нонсенс и измена идее», – однако же эти идейные требовали, чтоб это государство их кормило и деньги на дела духовные давало, сколько попросят.
Ну а конкретно про дела военные – ясно ведь, что на гражданке пиво пить приятнее, чем в армии даже на учениях, марш-бросок в полной выкладке и прочие тяготы службы? Вот и выходило, что в том Израиле – все вроде были и согласны, что армия нужна, поскольку злые арабы рядом. Но лишь такая армия, в которой служат четыре недели в году, причем получая зарплату как на гражданке – нет, не сверхсрочники, а обычные солдатики по призыву! Оттого планы сформировать новые части на бумаге и оставались, под предлогом «кто будет платить за банкет», налоги повысить будет недемократично, избиратели не поймут. Да и с контингентом было трудно – в теории считалось, вот родился ты, допустим, в мае, так 1 мая каждый год приходишь в часть, к которой приписан, и служишь месяц – а в следующем месяце уже следующий набор. Но даже так служить желали не все – была и масса законных способов избежать, и к уклонистам отношение было самое благодушное, типа «он же такой талантливый мальчик, ну куда ему в казарму, тратить свое время». Не то что в СССР, где на парня не служившего смотрели как на убогого, больного или дефективного.
Чтоб с демократией закончить, свое мнение скажу: какой народ, такая и демократия. В Средневековье тоже были республики – где избирать и быть избранными могли лишь богатые, а пролетариат с крестьянством сплошь «лишенцы», ну и ясно, чей в итоге выходил классовый интерес! А когда масса хочет лишь сыто жрать на готовеньком – ну вот и будет, как тогда в Израиле: мы лопаем и кайфуем, а воюют и напрягаются пусть другие за нас. Потому наша советская демократия, она самая правильная – не «один человек – один голос», а если ты заслуги перед Отечеством имеешь, воевал, себя не жалея, трудился ударно, изобрел или открыл что-то новое, то получи дополнительные голоса, ну а за орден или Героя – особенно! А кто Родине изменил или уголовщиной себя запятнал – те права голоса лишаются, пожизненно или на срок. Вот это и есть советская власть!
Компартия? Была такая. Беда в том, что основали ее когда-то как «компартию Палестины», то есть и евреев, и арабов – ну а дальше ясно, как на ней события отразились. В пятьдесят пятом была она совсем микроскопической – хотя и от нее депутаты в кнессете были, целых трое. Наверное, все ж недосмотрели наши в Москве – сделав так, что наши служивые, а это самые сознательные и патриотичные кадры, оставались в членстве КПСС, а не местной компартии. Вот и выходило, что «армия вне политики». Впрочем, мы ведь тоже себя израильтянами по-настоящему не считали, что «это наш дом» – а думали, срок положенный отслужим, и домой в Союз.
Тот день 23 июля пятьдесят пятого… Понимаете, до того на протяжении пяти лет, по нескольку раз за год, поступали «абсолютно точные сведения», что завтра начнется. И ничего не происходило, как в детской сказке про «волки, волки» – а когда волки и правда напали, то застали врасплох. Причем вторжения ждали со всех сторон – сейчас нам легко, зная историю, решать, «как надо было», но кто тогда знал? Что объединенный американо-британско-французский флот не высадит десант где-нибудь под Хайфой, начав Третью мировую войну, – и отразить эту угрозу, кажущуюся главной, была готова советская бригада морской пехоты, которая потому и не была выдвинута на египетский фронт. Что турки не откроют боевые действия – после того как выступили с угрожающим заявлением и сосредоточили две дивизии в Анталье. Что на иорданском фронте не появятся британские войска, во исполнение своих обязательств по англо-иорданскому договору. Враг наступает со всех сторон – и в Иерусалиме в это верили, по крайней мере в первые дни.