– Экспедиционая армия потеряна. Русские войска вышли к морю южнее – это Канны или Сталинград, горе побежденным. И этот осел Мувави успел применить газ против советских – а они такого не прощают. Теперь на нас надвигается потопом красная орда – и боюсь, головы одного Мувави будет мало. Ради спасения народа и страны «Комитет молодых офицеров» берет власть в свои руки. Отныне в Египте республика – а вы, ваше величество, пожалуйте в крепость!
Что?! Я требую встречи с послами США и Англии! Великие державы дали мне гарантии, они не позволят…
– Послы уже в курсе, ваше величество. Державы готовы выступить посредниками ради прекращения этой ненужной Египту войны с СССР. Но лишь при условии смены власти в нашей стране. Ваше величество, будьте благоразумны – и подумайте о судьбе вашей супруги и детей.
Подчиняюсь силе… Но вы разрешите мне тогда хотя бы закончить ужин? Или прикажите упаковать эти блюда с собой, в тюрьму?
Каир, 29 июля 1955-го.
Посол США и глава «Комитета молодых офицеров» полковник Рахмани
П. – Примите мои поздравления. Теперь мы ждем, что вы выполните свои обязательства. Вот текст, подпишите здесь.
Р. – Простите, господин посол, но если завтра мы объявим о национализации Канала, а послезавтра передадим его кому-то – народ Египта этого не поймет.
П. – Для вас мнение своих голодранцев важнее, чем дружба с моей великой страной? Может быть, вы коммунист? И я напомню, что вы обещали.
Р. – А вы обещали защитить нас от русско-израильского вторжения. И где эта защита? Наша экспедиционная армия разбита, русские танки идут через Синай.
П. – Разве мы обещали свое участие в вашем военном походе? Если вы не умеете воевать – так не надо было и браться. А если вы сами влезли в глубокую задницу, в надежде что мы вас вытащим – извольте за это платить. Мы прикрываем вас – вы подписываете то, что мы предложим. Таким было наше соглашение?
Р. – Пока ваша страна еще не выполнила свою часть договора. А уже требует с нас оплаты. Когда Сталин и евреи заключат с нами мир – тогда мы и вернемся к предмету нашей беседы.
Лондон. 29 июля 1955-го.
Разговор в клубе, где общаются без чинов
– Вы уверены, что наши мартышки в Каире сдержат слово? А не поступят, как у них принято: «Я не упомянул Аллаха – и моя клятва не имеет силы»?
– Обстоятельства вынудят их быть честными. Так как мои протеже вполне благоразумные люди – ну а их патриотическая риторика лишь для электората. Вы правильно заметили, не стоит верить их словам – но вот этому лично я верю абсолютно.
– Фотокопии с документов на владение недвижимостью на Лазурном берегу? И во сколько это обошлось британской казне?
– Вы не поверите – ни единого пенни. Все заплатили наши «кузены». Ну а отважный полковник Рахмани с товарищами тут же потратили их на собственное благо. Решив, что еще неизвестно, как дело обернется – и Египет может стать для них очень неуютным местом. К сожалению, эти дети пустыни не любят климат нашего туманного острова – Ницца для них кажется милей. Но договориться с французами для нас было нетрудным делом.
– Так вот для чего потребовалось привлечь лягушатников? Ну а потомкам фараонов дружески разъяснили, что если они будут плохо себя вести, то всего лишатся? А наши войска в Каире, Александрии и Порт-Саиде – для окончательной уверенности, что египтяне будут благоразумны?
– Вы, как всегда, поразительно догадливы, сэр Фрэнсис.
– Положим, скромному бизнесмену не обязательно знать тонкости высокой и тайной политики… Однако я не пойму, вы считаете, что всего нескольких батальонов и весьма скромной эскадры флота хватит для противовеса нашим могучим заокеанским союзникам – которые, насколько мне известно, имеют в Египте и возле него намного большие сухопутные и морские силы?
– А мы разве собираемся воевать с США? Ну а для роли наблюдателей, в присутствии которых даже буйные ковбои воздержатся от явной наглости, – этих войск более чем достаточно. Ну и французы в довесок.
– Я полагал бы, однако, что мы могли послать туда больше. Ладно, армия – но флот? Думаю, что ему не помешали бы учения, приближенные к реальному. Франция прислала в Александрию более внушительную эскадру – разве это не позор для Британии?
– Скорее, состав этой эскадры позор для французов! Оба авианосца – бывшие американские. Линкор «Жан Бар» – имеет грозный вид, и больше ничего. Даже из крейсеров и эсминцев сопровождения – почти половина, американской постройки. У нас же там, по крайне мере, все свое – а не подержанный товар от кузенов.
– Все равно – флот мог бы прислать побольше.
– Для той цели, что я озвучил, – хватит. А если начнется большая драка – то флот понадобится дома. Я не разделяю оптимизма «Кольерс» и совсем не желаю видеть русских солдат – на улицах Лондона.
Из ответа Правительства СССР – Правительству Республики Египет
Удивлены просьбой о мире – в то время как ваша армия, не получив приказа о капитуляции, продолжает боевые действия против армии Израиля и Советской армии, выполняющей свой союзнический долг.
Каир, 31 июля 1955.
Посол США и глава «Комитета молодых офицеров» полковник Рахмани
П. – Сейчас не время для политесов! Или вы подписываете вот это, или моя страна слагает с себя все обязательства!
Р. – Русские танки вот-вот выйдут к Каналу. Где ваша обещанная защита?
П. – А что нам, простите, защищать – территорию неудачливого союзника, который сам влез в войну и в первые же дни завопил «спасите»? Или уже собственность США, за которую наши солдаты будут сражаться, как за свою землю.
Р. – Уже собственность? Речь шла об аренде на 99 лет!
П. – А для вас сейчас есть разница? Когда на вас надвигается еврейско-коммунистическая орда, жаждущая мести.
Р. – Мы все же не какая-то Панама, господин посол. С которой вы заключили схожий договор полвека назад.
П. – А чем, в принципе, вы отличаетесь? Там нам пары канонерок хватило, чтоб вразумить. А здесь – вы всерьез надеетесь воевать еще и с нами?
Р. – Вас готовы встретить сто тысяч солдат нашего резервного корпуса…
П. – Шваль, разогнать которую хватит одного батальона нашей морской пехоты!
Р. – …а также британские и французские части, уже находящиеся на нашей территории. Что, и на них решитесь «случайно» атомную бомбу уронить, как тогда на Париж?
П. – Зачем? Можем, например, вам войну объявить – ради скорейшего наступления мира, хе-хе. И возьмем себе что захотим, по праву победителя.
Р. – Англия и Франция этого очень не поймут и не одобрят. И ООН тоже. Если для вас официальная причина этого конфликта – спасение палестинского народа от истребления, то это будет выглядеть вашим откровенным и наглым разбоем.
П. – Мы можем просто отойти в сторону – когда на вас накатится красный потоп. Русские очень хорошо умеют воевать на суше – думаете, ваши бумажные вояки их остановят? Думаете, англичане решат из-за вас объявить Сталину войну? Пара дней – и вас всех приставят к стенке. Или скормят нильским крокодилам.
Р. – У вашей угрозы есть одно слабое место. Если случится так, как вы описали, – вам про Канал уж точно придется забыть навсегда. А вы ведь этого не допустите?
П. – Мы ведь можем поддержать не вас, а бедного короля Фарука. Который после с удовольствием прикажет всех вас повесить.
Р. – В таком случае наш король сегодня же умрет в тюрьме. От сердечного приступа, вызванного горем потери власти.
П. – Есть еще королева. И наследник престола.
Р. – Революция – это очень неспокойное время. С ними тоже всякое может случиться.
П. – Вам не дают покоя лавры большевиков? Ипатьевский дом, год 1918-й.
Р. – У нас на Востоке так поступали века назад. Когда приходила новая династия – никто не оставлял в живых ни единого представителя династии старой. Пол и малолетство препятствием не являлись. Это не жестокость, не зверство – а политическая целесообразность. Во избежание дальнейших смут.
П. – На что вы рассчитываете, черт побери? Вы понимаете, что на вас идет абсолютно беспощадная орда, рядом с которой Чингисхан и Тамерлан – младенцы? Может, русские и не станут убивать всех, кто «выше колеса», и даже не загонят всех в колхозы в первые же годы – но конкурентов во власти не потерпят абсолютно. Вас приставят к стенке – и уже русский посол будет указывать вашему преемнику, подпишите здесь. Что тогда будет с вашим суверенитетом?
Р. – Мы надеемся, что переход Канала во владение Сталина и для вас будет худшим вариантом из возможных. И вы это понимаете.
П. – То есть вы надеетесь, что мы будем защищать вас бесплатно? Вы жестоко ошибаетесь! После мы предъявим к оплате счет – и включим туда ваше теперешнее упрямство!
Р. – Вот тогда и приходите, поговорим!
Шанхай. 31 июля 1955-го
Десятая армия входила в освобожденный Шанхай.
Танки, БТР, грузовики с пехотой – от движения колонн тряслись стены и дрожали стекла. Сопротивления не было – лишь иногда раздавался выстрел откуда-то с чердака, в ответ гремела очередь из ДШК, или даже выстрел из танковой пушки. Затем солдаты врывались в дом, кого-то выгоняли наружу и расстреливали тут же у стены (у кого нашли оружие или просто сочли «подозрительным»), или же из верхнего окна вниз летело тело, уже молча или еще вопя (как рассказывал учитель, так советские делали с нацистскими снайперами при штурме Берлина). И колонна продолжала движение.
– Трусливые собаки! – с презрением сказала Лан «Орхидея», сжимая ППС. – Даже за свои шкуры сражаться не желают!
– А ты бы хотела, чтобы в нас стреляли из-за каждого угла? – спросила Кианг «Роза». – Чтобы тоже кого-то наконец пристрелить, сестра?
Что это два прелестных цветочка делали в воюющей армии? В самом начале, когда еще находились желающие спросить, ответ был – а чем мы хуже Лючии Смоленцевой, с которой хорошо знакомы? Задавать вопрос перестали после того, как обе сестрички блеснули на стрельбище и полосе препятствий учебного центра – вызвав злобный рык инструктора-фельдфебеля («камрада» из ГДР) тренирующимся солдатам – беременные черепахи, сколько еще вас гонять, чтоб вы не уступили женщинам! Впрочем, было бы странно, если бы новобранцы, год или полгода из китайской деревни, сумели превзойти «подруг самой Лючии», пять лет постигавших среди прочих искусств и воинское мастерство у таких наставников, как учитель Кун И Цинь. Ну и еще после того, как некий лейтенант пытался в укромном месте «поступить непристойно» с одной из сестричек (с которой, они не признались) и по