Ставка ВГК, стремясь закрепить успех, достигнутый на первом этапе операции «Багратион», приняла решение силами 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов нанести удар в Прибалтике с целью освобождения Латвии, Литвы и отсечения группы армий «Север» от остальных группировок вермахта. Войска 2-го и 1-го Белорусских фронтов должны были вести наступление на Варшавском направлении с целью полного изгнания противника из Белоруссии и переноса военных действий на территорию Польши. Эти задачи решались в ходе второго этапа операции «Багратион», включавшего Шяуляйскую, Вильнюсскую, Белостокскую и Люблин-Брестскую фронтовые наступательные операции.
Проведение Шяуляйской операции было возложено на войска 1-го Прибалтийского фронта. Командующий фронтом генерал армии И.Х. Баграмян, оценив обстановку, считал целесообразным нанести главный удар с юго-востока в общем направлении на Ригу, а частью сил – на запад, в направлении на Шяуляй с целью разгрома во взаимодействии с 3-м Белорусским фронтом войск 3-й танковой армии противника[219]. В результате группа армий «Север» могла лишиться сухопутных связей с Восточной Пруссией, создавались условия для разгрома во взаимодействии со 2-м и 3-м Прибалтийскими фронтами ее главных сил, оборонявшихся к востоку и северо-востоку от Риги. Кроме того, непосредственная угроза левому крылу и тылу войск группы армий «Север» вынуждала ее командующего генерала пехоты Фриснера не только израсходовать свои оперативные резервы, но и снять часть войск, действовавших перед 2-м и 3-м Прибалтийскими фронтами, что облегчало бы их задачу.
4 июля Маршал Советского Союза Василевский прибыл в штаб 1-го Прибалтийского фронта. Он, заслушав доклад генерала армии Баграмяна, отметил, что надо, прежде всего, рассчитывать на умного противника. Разгром группы армий «Центр» и продвижение войск Красной Армии к Восточной Пруссии ставит группу армий «Север» в отчаянное положение, изолирует ее от остальных сил вермахта. В обстановке, когда фронт стремительно катится к самой Германии, подвергать изоляции и угрозе уничтожения огромные силы, находящиеся в Прибалтике, – величайшая глупость. Значит, следует ожидать, что Гитлер поспешит отвести группу армий «Север» в Восточную Пруссию, чтобы использовать ее в сражениях за собственно Германию. Если главные силы 1-го Прибалтийского фронта будут наступать на Рижском направлении, то их задержат отходящие войска противника, и они не смогут преградить им путь в Восточную Пруссию. Наступление же главных сил фронта на Каунасском и Шяуляйском направлениях позволит не только содействовать успешному продвижению войск 3-го Белорусского фронта, но и упредить войска группы армий «Север» в выходе к северо-восточным границам Восточной Пруссии.
И.Х. Баграмян в своих мемуарах подчеркивал: «Логика рассуждений А.М. Василевского была, как всегда, безупречной. И все же интуиция подсказывала, что гитлеровцы вряд ли оставят Прибалтику, они, видимо, будут держаться здесь до тех пор, пока мы не уничтожим их последнюю дивизию. Думал я так потому, что начиная с лета 1943 года фашисты не оставили добровольно ни одного клочка советской земли, несмотря ни на какие выгоды тактического или оперативного значения. Таких тупоголовых упрямцев история войн еще не знала. Кроме того, удержание Прибалтики пока еще не потеряло значения, ибо Финляндия оставалась в орбите войны, а нахождение немецкого флота в Финском заливе облегчало доставку шведской руды в Германию. Однако и эти соображения, когда я их высказал маршалу, не явились новостью для него. Он сказал, что в случае если и на этот раз Гитлер поступит неразумно, оставив свои войска в Прибалтике, то в дальнейшем это выяснится и тогда можно будет внести необходимые коррективы в наши планы. Словом, нам пришлось на время отказаться от мысли нанести главный удар на Ригу»[220].
Действительно, в Ставке ВГК и Генеральном штабе Красной Армии сложившаяся обстановка оценивалась несколько по-иному. Исходя из того, что группа армий «Север» находится под постоянным воздействием 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов, был сделан вывод, что она не сможет оказать сильного сопротивления 1-му Прибалтийскому фронту и помешать продвижению его войск. Поэтому было решено, что главный удар на Рижском направлении нанесет 2-й Прибалтийский фронт, а войска 1-го Прибалтийского фронта должны наступать в юго-западном направлении на Каунас, чтобы прочно обеспечить правое крыло 3-го Белорусского фронта, проводившего Вильнюсскую операцию. В директиве № 220130, направленной Ставкой ВГК в час ночи 4 июля командующему 1-м Прибалтийским фронтом, предписывалось силами пяти армий (6-я гвардейская, 43-я, 39-я, 2-я гвардейская и 51-я) развивать наступление, нанося главный удар в общем направлении на Свенцяны, Каунас. Ближайшая задача – не позже 10—12 июля овладеть рубежом Даугавпилс, Новые Свенцяны, Подбродзе. В дальнейшем, прочно обеспечивая себя с севера, наступать на Каунас и частью сил на Паневежис, Шяуляй (приложение № 11).
Переход в наступление предусматривался сразу же после завершения Полоцкой операции, то есть без оперативной паузы. При этом командующий 1-м Прибалтийским фронтом мог рассчитывать только на две армии (6-я гвардейская и 43-я), так как ввод 39-й армии в сражение можно было осуществить не ранее, чем через пять-шесть суток, а прибытие 2-й гвардейской и 51-й армий из резерва Ставки ВГК ожидалось не ранее середины июля. Это значительно ограничивало боевые возможности фронта, ширина полосы наступления которого увеличилась до 200 км. Положение усугублялось также тем, что части и соединения 6-й гвардейской и 43-й армий из-за недостатка автотранспорта и значительного отрыва от баз снабжения, испытывали острый недостаток в боеприпасах и особенно в горючем. Им предстояло не только преодолеть межозерные дефиле, но и очистить от противника весь южный берег р. Западная Двина с тем, чтобы упредить его оперативные резервы в маневре на подступы к Даугавпилсу.
Для того чтобы выполнить директиву Ставки ВГК, требовалось, по мнению генерала армии Баграмяна, в первую очередь разгромить две обозначившиеся на флангах основные группировки противника – даугавпилсскую и швенчёнисскую. После этого создавались условия для успешного наступления на запад, сосредоточивая основные силы на стыке с войсками 3-го Белорусского фронта и прикрываясь от войск группы армий «Север» частью сил 6-й гвардейской армии[221]. Исходя из этого командующий 1-м Прибалтийским фронтом решил нанести два удара на разных направлениях: один силами 6-й гвардейской армии – на Даугавпилс, а другой – 43-й армией на Швенчёнис[222]. Командующему 39-й армией предписывалось к 7 июля сосредоточиться севернее озера Нарочь в готовности к вводу в сражение на Швенчёнисском направлении на Укмерге. В резерв фронта был выделен 1-й танковый корпус, в котором из 196 танков 45 требовали ремонта[223]. Его предполагалось ввести в полосе 6-й гвардейской армии на Даугавпилсском направлении. Всего в 6-й гвардейской, 43-й и 39-й армиях к 5 июля насчитывалось около 208 тыс. человек, 2329 минометов, 2223 орудия (без 45-мм и зенитных) и 358 танков, в том числе 230 требующих ремонта[224].
5 июля войска 6-й гвардейской армии генерал-полковника И.М. Чистякова и 43-й армии генерал-лейтенанта А.П. Белобородова без оперативной паузы продолжили наступление.
На правом крыле 1-го Прибалтийского фронта соединения 6-й гвардейской армии вели наступление в полосе шириной 160 км, а промежутки между стрелковыми корпусами и дивизиями достигали 40 км. 6 июля они заняли г. Друя. К этому времени из-за перебоев в снабжении горючим активность авиации 3-й воздушной армии резко снизилась. Если 5 июля она произвела 230 самолетовылетов, то на следующий день всего 103, а вражеская авиация соответственно 90 и 250 самолетопролетов.
Войска 6-й гвардейской армии, преодолевая ожесточенное сопротивление 2-го и 1-го армейских корпусов 16-й армии, овладели 7 июля г. Браслав, продвинувшись на Даугавпилсском направлении к исходу следующего дня всего на 14—20 км. Таким образом, поставленная Ставкой ВГК задача по овладению не позже 10—12 июля Даугавпилсом была поставлена под угрозу.
Несмотря на то что удалось затормозить продвижение соединений 6-й гвардейской армии, генерал пехоты Фриснер решил отвести правый фланг своей 16-й армии на временно сооруженный Латвийский рубеж. Однако Гитлер потребовал сражаться там, где стоят войска, приказав командующему группой армий «Север» снять четыре дивизии с неатакованных участков, а также срочно передать две пехотные дивизии (69-ю и 93-ю) группе армий «Центр». В ночь на 9 июля Фриснер подписал приказ, в котором говорилось: «Фюрер в боевом приказе снова подтвердил, что группа армий “Север” должна удерживать свои нынешние позиции!.. Любая мысль о дальнейшем отступлении на запад – преступна. На этих позициях, указанных мною, сражаться до последнего дыхания, до последней капли крови!»[225].
Командующий 6-й гвардейской армией генерал-полковник Чистяков, не добившись успеха в направлении Браслав, Даугавпилс, решил провести перегруппировку сил и средств и перенести главный удар на направление Опса, Даугавпилс. Выполняя приказ командарма, части 103-го и 22-го гвардейского стрелковых корпусов 9 июля атаковали врага на новом направлении, но снова безрезультатно. Небольшой успех наметился лишь на левом фланге ударной группировки армии, где начал действовать 2-й гвардейский стрелковый корпус генерал-лейтенанта А.С. Ксенофонтова. Поэтому командарм принял решение ввести в сражение подошедший 23-й гвардейский стрелковый корпус генерал-лейтенанта А.Н. Ермакова с целью завершить прорыв вражеской обороны и выйти к Даугавпилсу с юга. Однако и этот замысел претворить в жизнь не удалось. Части корпуса с 13 по 15 июля сумели продвинуться всего на 4—5 км и освободить несколько населенных пунктов, в том числе Гелманишти в 20 км юго-восточнее Даугавпилса, который так и остался недосягаемым. Причинами тому являлись упорное сопротивление противника и просчеты в организации наступления со стороны командующего армией, не создавшего достаточного превосходства в силах и средствах на направлении главного удара и вводившего в бой вторые эшелоны и резервы по частям и с опозданием.