Войска 1-го Прибалтийского фронта, выполняя директиву Ставки ВГК от 28 июля, без оперативной паузы развернули наступление на Рижском направлении и частью сил на Мемель с целью перерезать Приморскую железную дорогу, связывающую Прибалтику с Восточной Пруссией. В течение 1 августа войска фронта, продвинувшись на 8—10 км на Расейняйском направлении, заняли до 200 населенных пунктов. Противник оказывал ожесточенное сопротивление. 6-я гвардейская армия генерал-полковника И.М. Чистякова из-за сильного сопротивления противника имела незначительное продвижение. Соединения 43-й армии генерал-лейтенанта А.П. Белобородова отразили до 15 контратак силою от батальона до полка пехоты с 5—15 танками в направлении Биржая. При этом частью сил противнику удалось вклиниться в боевые порядки частей армии северо-восточнее Биржая. Войска 51-й армии генерал-лейтенанта Я.Г. Крейзера имели незначительное продвижение в районе Митавы, где вышли на южный берег р. Иецава. Медленно развивалось наступление и в полосе 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта П.Г. Чанчибадзе.
Еще более упорное сопротивление противник оказал 2 августа. В результате 6-я гвардейская армия продвижения не имела, отразив восемь вражеских контратак. Наиболее сильный контрудар противник нанес по 43-й армии из района северо-западнее Биржая в направлении Паневежиса. В нем, по данным штаба 1-го Прибалтийского фронта, участвовали части 61, 81, 215 и 226-й пехотных дивизий, 226-й моторизованной бригады, дивизии СС «Нордланд», отдельные строительные и саперные батальоны при поддержке 60—70 танков. Противник, создав трех-четырехкратное превосходство в людях, артиллерии и танках, сумел в течение дня продвинуться на юг на 10—12 км. Он обошел с флангов 357-ю стрелковую дивизию генерал-майора А.Г. Кудрявцева и отрезал ее от главных сил. Для отражения вражеского контрудара командующий фронтом генерал армии И.Х. Баграмян привлек прибывший из резерва Ставки ВГК 19-й танковый корпус, которому удалось локализовать вклинение вражеской пехоты и танков.
51-я армия частью сил вела бои за расширение плацдарма на северном берегу р. Лиелупе в районе северо-восточнее Митавы. В течение 2 августа ее войска отбили 15 вражеских контратак силою до батальона пехоты с 4—10 танками каждая. 2-я гвардейская армия осуществляла перегруппировку сил, а левофланговыми частями вышла к р. Шушва, продвинувшись на 15 км.
Вечером 2 августа Маршал Советского Союза Василевский доложил Сталину, что для дальнейшего выполнения поставленных задач фронт нуждается в дополнительном и срочном усилении, и вновь напомнил о 5-й гвардейской танковой армии маршала бронетанковых войск Ротмистрова. Кроме того, он просил перебросить сюда хотя бы один корпус из 4-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта, компенсировав последнюю двумя стрелковыми корпусами из резерва Ставки[332]. Сталин обещал выполнить эти просьбы, и на следующий день генерал армии Антонов сообщил, что соответствующее решение принято. В директиве № 204228 Генерального штаба от 3 августа говорилось:
«1. Армию Ротмистрова немедленно использовать для удара из района Эйраголы на северо-запад в общем направлении на Кельмы с целью разбить группировку противника, сосредоточивающуюся против Шяуляя.
Армию Ротмистрова передать в подчинение Баграмяна.
2. Передать немедленно один стр. корпус из 4-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта в состав войск 1-го Прибалтийского фронта.
3. О задаче, поставленной Ротмистрову, времени его передачи Баграмяну, а также о времени передачи и использовании корпуса от Еременко[333] прошу сообщить»[334].
Утром 3 августа противник при поддержке до 75 танков нанес второй контрудар в направлении на Биржай. Соединения 43-й армии генерал-лейтенанта Белобородова и 19-го танкового корпуса отразили более двадцати атак, но вынуждены были оставить город. «Большие потери несли фашистская пехота, артиллерия, авиация, – вспоминал Белобородов. – Это вынуждало противника суживать фронт атак, менять их направление. Но и эти маневры не помогли. Удар фашистской группы армий “Север” день ото дня все более глохнул, напоминая пресловутый “шаг на месте”. Однако и нам пока что не удавалось в корне изменить сложившуюся обстановку. Растянутый фронт, острая нехватка артиллерийских снарядов, отсутствие танков все это не позволяло войскам нашей армии нанести по противнику контрудар и отбросить его от Биржая. Приходилось довольствоваться короткими ударами на узких участках с ограниченной целью. Бои по-прежнему носили характер встречных столкновений, атаки чередовались с контратаками, где и отход и продвижение вперед измерялись немногими сотнями метров. В целом же результат встречного сражения под Биржаем был для нас более благоприятным, чем для противника. Его ударная группировка безнадежно “завязла”, а превосходство на 1 августа в танках (примерно 15:1) уже через три дня снизилось наполовину. Вместе с тем делать из этого факта далеко идущие выводы было еще рано. Фашисты остановлены, но не разгромлены. 357-я дивизия Кудрявцева находилась в окружении, и наши попытки выручить ее успеха не принесли»[335].
В результате захвата противником г. Биржай возникла угроза прорыва противника на Паневежис. 3 августа командующий 1-м Прибалтийским фронтом передал 43-й армии из состава 51-й армии 22-й гвардейский стрелковый корпус и приказал высвободить из окружения 357-ю стрелковую дивизию. На следующий день 43-я армия была усилена еще и 19-м танковым корпусом. По решению командующего армией главный удар в общем направлении на север, к р. Мемеле, предусматривалось нанести левым флангом. 22-му гвардейскому и 60-му стрелковым корпусам предстояло прорвать оборону противника и обеспечить ввод в прорыв 19-го танкового корпуса. Его соединения, развернувшись с севера на восток, должны были ударить по тылам биржайской группировки противника, форсировать р. Опоща (Апащиаи), а затем прорваться к лесному массиву, где сражалась в окружении 357-я стрелковая дивизия.
На это направление по указанию командующего 1-м Прибалтийским фронтом спешно перебрасывались 64-я пушечная, 66-я легкая артиллерийская бригады и ряд гвардейских минометных частей. Одновременно была создана артиллерийская противотанковая группа из частей 17-й истребительной противотанковой артиллерийской бригады и 496-го истребительного противотанкового артиллерийского полка.
Противник, в свою очередь, принимал меры для того, чтобы не допустить деблокады 357-й стрелковой дивизии. В ночь на 5 августа он перегруппировал войска для нового наступления.
5 августа в 14 часов 30 минут части 60-го и 22-го гвардейского стрелковых корпусов перешли в наступление. Оно развивалось медленно. Недостаток боеприпасов сказался на результатах артиллерийской подготовки. Батареи противника не были подавлены и встретили наступающие части организованным огнем. Одновременно противник предпринял контратаки во всей полосе наступления с участием до батальона пехоты с 3—6 танками. В результате развернулись ожесточенные встречные бои, в ходе которых противник сумел сковать наступающие части. В пять часов вечера в сражение был введен 19-й танковый корпус Героя Советского Союза генерал-лейтенанта танковых войск И.Д. Васильева. Однако огнем самоходных орудий «Фердинанд» он был остановлен и понес большие потери.
В полосе 51-й армии на участке 10-го стрелкового корпуса генерал-майора К.П. Неверова в половине пятого утра 5 августа противник двумя группами силою до пехотного батальона каждая нанес удар по подразделениям 257-й и 91-й стрелковых дивизий, оттеснил их и захватил населенный пункт Бундэлэс (12 км юго-восточнее Митавы). Одновременно в 10 км северо-западнее Митавы противник, усилив свою группировку частями 93-й пехотной дивизии, переброшенной с участка 2-го Прибалтийского фронта, в ночь на 5 августа двумя пехотными полками форсировал р. Лиелупе. Они атаковали части 279-й стрелковой дивизии генерал-майора В.С. Потапенко с северо-запада и во второй половине дня овладели северо-западной и западной окраиной Митавы. Однако части 8-й гвардейской механизированной бригады полковника С.Д. Кремера во взаимодействии с двумя батальонами 1177-го стрелкового полка 347-й стрелковой дивизии контратаковали противника с запада и юго-запада, а части 279-й стрелковой дивизии – с востока и во второй половине дня окружили его в прибрежной части города.
В этот день, 5 августа, Ставка ВГК разрешила с 8 августа вернуть на 1-й Прибалтийский фронт со 2-го Прибалтийского фронта 4-ю ударную армию в составе двух корпусов. Третий корпус был направлен на усиление 22-й армии 2-го Прибалтийского фронта.
После короткого перерыва части 19-го танкового корпуса в десять часов вечера 5 августа возобновили наступление. Они вели тяжелые бои, отразив на следующий день десять контратак противника, в которых участвовало в общей сложности до 60 танков и шесть-семь пехотных полков из состава 290, 81, 61 и 215-й пехотных дивизий и 226-й моторизованной бригады. Одновременно столь же упорные контратаки на правом фланге 43-й армии вели 58-я пехотная и 11-я моторизованная дивизии. В течение 6 августа наступающим войскам 43-й армии удалось продвинуться на узком участке всего на 8 км, отразив до 10 контратак противника силою до полка пехоты с 3—12 танками и самоходными орудиями каждая. Несмотря на упорное сопротивление, противник вынужден был вновь оставить г. Биржай. Одновременно он все плотнее сжимал кольцо вокруг 357-й стрелковой дивизии, которая испытывала недостаток в боеприпасах и продовольствии. Части 10-го и 1-го гвардейского стрелковых корпусов 51-й армии выбили противника, вклинившегося в расположение войск армии в районах Лачи и Митавы.
Командующий 43-й армией генерал-лейтенант Белобородов, оценив обстановку, решил предпринять новую ночную атаку. В подчинение командира 19-го танкового корпуса была передана 90-я гвардейская стрелковая дивизия 22-го гвардейского стрелкового корпуса. Ее личному составу предстояло действовать в танковых десантах и непосредственно за танками на автотранспорте корпуса, как его мотострелковые части. Две другие дивизии 22-го гвардейского стрелкового корпуса, 51-я и 71-я гвардейские, должны были пойти следом, закрепляя успех танкистов. Это решение было утверждено генералом армии Баграмяном и Маршалом Советского Союза Василевским.