— Потом! — распорядилась бабушка. — Мальчик еще не все подарки разобрал.
Перед тем, как заглянуть в большой пакет, который от деда, я заметил, что Ирина смотрит на маму с торжеством — дескать, мы твоему сыну подарили крутой подарок, не то что ты! Н-да, между сестрами развернулась конкуренция, кто из них круче, и простодушная мама, похоже, еще не поняла этого. Плохо. Ну да ладно, посмотрю, чем меня дед порадовал.
В пакете был еще один пакет. Только не машинка! Пусть будет не машинка… Я аккуратно отлепил изоленту, заглянул внутрь и на мгновение забыл обо всем. Косуха! Та самая, которую я не купил, когда был в Москве, пожадничал. Дедов подарок крутостью превзошел все остальные, и Ирина потухла.
— Вот это да! — Я чуть не прослезился, надевая куртку и поправляя цепь на груди.
Меня задарили самыми дорогими подарками — и не потому, что чувствовали себя обязанными, на лицах читалась искренняя благодарность. Аж слезы на глаза навернулись.
Не снимая косуху, я посмотрел остальные подарки. Боря нарисовал мой маленький портрет. Наташка и Андрей сделали гипсовую скульптуру меня-рыцаря, опирающегося на меч. Каюк положил под ёлку модельку «роллс-ройса» с подписью: «В полночь он станет настоящим».
Подождав, пока я закончу с подарками, дед, прихрамывая, подошел ко мне, обнял и развернул меня к столу.
— Этот паренек вернул мне жизнь. Я думал, что все, уже не будет ничего хорошего, я стар, одинок и обречен работать сторожем на складе. Но появился он. И теперь у меня есть внуки, семья, работа, машина. И это только начало! Мы уже гордимся тобой, Павел Романович. Страшно представить, как будем гордиться через несколько лет! И, подозреваю, что не только мы. Береги себя, внук!
Про Андрея все ненадолго забыли, и на том спасибо. Когда накал страстей немного спал, Боря жалобно спросил:
— А лотерея? Теперь-то можно?
— Завтра, — припечатала бабушка.
«Пистолет тоже завтра», — подумал я.
— Кстати! — улыбнулся я. — Бабушка, с днем рождения!
И направился на улицу за подарком, который мы оставили в багажнике, но кое-что вспомнил и вернулся за ключами от «Волги» к Василию, который сидел насупившийся, зеленый и вращал глазами. На мою просьбу он отреагировал странно: встал, хлопнул себя по карманам, а потом вдруг дернул кадыком и рванул на выход.
За ним побежала мама, бросив:
— Ему пить нельзя!
Наверное, его тошнит, и идти следом не стоит, чтобы не смущать. Потому я посмотрел на часы, было начало третьего, и сказал:
— Хотели тебе подарок подарить, но придется немного подождать.
Дед затарабанил пальцами по столешнице, задумался. Ирина поднялась и произнесла:
— С днем рождения, мамочка!
Толик вышел, очевидно, за подарком, а вернулся с пухлым пакетом, говоря:
— Любимой Эльзе Марковне от нас!
Бабушка в свойственной ей манере сказала, что не стоило тратиться, посмущалась больше для виду и распаковала пакет.
— Сдурели? — воскликнула она и вытащила темно-оранжевое пальто в пол.
— Пуховик! — гордо произнесла Ирина. — Настоящий. И там еще беретик в цвет. Примерь!
Радостная, как девочка, бабушка побежала в прихожую, а вернулась довольная, помолодевшая.
— Ну как вам?
С улицы вернулись мама и Василий, который не стал присаживаться, а оперся о стену.
— Какая красота! — искренне обрадовалась мама. — Тебе очень идет! И цвет, и фасон. Теперь есть в чем в театр выйти. Кстати, Наташа будет играть, они «Фауста» ставят.
— Так я себе нравлюсь, что раздеваться не хочется, — призналась бабушка.
Борис увековечил момент «Полароидом».
Кашлянув, Василий Алексеевич внес коробку в огромном пакете, вручил будущей тёще.
— Это вам от нас. Кхе. Многих лет, здоровья… — Он начал зеленеть, бабушка приняла подарок, а он снова вылетел из дома.
Бабушка достала из пакета коробку с кухонным комбайном, правда, не «Бош», а «Энергию», ахнула:
— Совсем сдурели! Придется чаще собираться, я ж для себя это все запускать не буду.
— Подарок с намеком, — сказал дед.
Бабушка, не снимая пальто, принялась изучать инструкцию, приговаривая:
— Кофемолка. Где ж зерна-то взять? Мы ж не буржуи! Соковыжималка для цитрусовых. Как будто кто-то апельсины переводит на сок. Это ж обалдеть как дорого!
— Ты посмотри, сколько там насадок для резки и взбивания! Даже для замешивания, — посоветовала обескураженная мама. — Вместе завтра разберемся.
— Все на кнопках, господи… Но спасибо! Буду идти в ногу с прогрессом. Ирочка, у тебя есть такая штука? — Бабушка словно издевалась над старшей дочерью.
— Нет, — буркнула она. — Давайте завтра уже. Так спать хочется! Два часа ночи.
— Господи, овощерезка! — шептала бабушка, листая книжицу. — Да я вовек не разберусь с этим, всю жизнь вручную все резала. Столько денег потратили на игрушку!
Я скосил глаза на Ирину, которая побледнела и прищурилась. Никогда не понимал, когда, повзрослев, братья и сестры начинают друг перед другом выпендриваться и все деньги тратят на пыль в глаза — у меня больше, лучше, дороже! Когда разбогатеем, есть шанс, что Ирина маму возненавидит. Да еще и Андрюша у нее — наркоман и бестолочь, а в нашей семье только Наташка исполняет, слава богу, без ущерба для своего здоровья.
— Конечно завтра будем разбираться. Сегодня я уже ничего не соображу, — сказала бабушка.
Дед молча принес синий ворсистый халат, вручил бабушке.
— Это от меня подарочек. Спасибо за гостеприимство, Эльза!
— И правда, давайте спать, — почти взмолился Алексеевич.
— А мужика этого, Андрея, куда девать? — спросил дед с угрозой в голосе, и все притихли, навострили уши, Ирина аж порозовела от мысли, что не только у нее ребенок чудит.
Я вздохнул и изрек:
— Мама, бабушка, дед, надо поговорить. — Поймав взгляд Ирины, я внес ясность: — Можно считать это семейным советом.
Последовал разочарованный вздох. Бабушка сказала:
— Ирочка, в маленькой комнате все готово, можете идти.
Тетушке не понравилось, что не дали послушать, чем закончится скандал, но она сама предложила расходиться по спальням, и они с Толиком удалились. Боря с Каюком переглянулись.
— А нам куда? — спросил брат.
— Подождите минут десять, мы скоро вернемся, — попросила бабушка и обратилась к взрослым: — Идем в прихожую.
Промелькнула мысль, что в доме всего две комнаты, и кому-то придется спать на полу, а еще — что мне предстоит выступить Наташкиным адвокатом и попытаться всех убедить, что Андрей — не просто меньшее зло, а вообще не зло.
Глава 8Эволюция взросления
Мы вышли в прихожую: я, дед, бабушка, мама. Невольно с нами присутствовал Боцман, который в помещении пригрелся и на улицу не спешил.
— Повестка дня — Наташа, — сказал я. — Это нехорошо, обсуждать человека за глаза, но другого выхода нет. Надо проговорить проблему и принять решение. Если позвать Натку, будет скандал, так что давайте без нее.
Если бы они знали, что Наташку ждало, не вмешайся я в дела семейные, возлюбили бы Андрея и молились бы на него. Но они альтернативного будущего, слава богу, не узнают никогда, как и того, что эта девочка ходит по краю.
— Возмутительно, — сказала бабушка.
— Отвратительно, — скривился дед. — Хочется его пристрелить и в лесу закопать, чтобы жизнь ей не портил. Наша девочка — и старый толстый мужик. Это противоестественно. Какая у них разница в возрасте? Явно больше двадцати лет! Да он старше Романа!
Мама молчала, она-то в некоем роде соучастница, должна была предотвратить моральное разложение дочери, но не справилась, а значит, сама заслуживала порицание, и бабушка этим воспользовалась:
— Ольга. Ты знала, что твоя дочь спуталась со стариком?
Мама потупилась и ответила уклончиво:
— Я просто знала, что Наташа с кем-то встречается. С кем-то из ее театра. Лично нас не знакомили.
— Не ночует дома, шляется где-то, а ты смотрела на это сквозь пальцы. Досмотрелась!
Зато бабушка так контролировала и подавляла дочерей, что мама, которая слабее Ирины, оказалась не готовой к самостоятельной жизни. Брызгать маслом в костер я не стал, вызвал огонь на себя:
— Я знаком с Андреем лично, и причем давно. По понятной причине говорить о нем вам я не стал.
— Ну ты же всегда был благоразумным парнем! — не поверила своим ушам бабушка. — Как же так? Я его как увидела, у меня чуть сердце не разорвалось!
— У меня тоже, — честно признался я. — И мне так же хотелось его прибить.
— Так в чем дело? — всплеснул руками дед.
Бабушка уперла руки в боки.
— Ты мне тут внука на преступление не толкай!
Пришла моя очередь говорить:
— Мама, пожалуйста, не обижайся, только правда и ничего, кроме правды. Начну издалека. Наташа — сложный подросток, очень эмоциональный. Когда отец жил с нами, она дистанцировалась от родителей, всех ненавидела, плохо училась и мечтала сбежать из дома. Ни о чем не мечтала, ни к чему не стремилась, пропадала в сомнительных компаниях, курила и пила.
Дед покачал головой, я продолжил:
— И встречалась с сомнительным парнем, за что была жестоко избита отцом. Бабушка помнит ту историю.
— Да уж. За этого мужика Ромка вообще ее убил бы. Все бы вам убить и закопать. — Она посмотрела на деда недобро, а мама на меня — с благодарностью.
— Сейчас Наташа неплохо учится, работает, готовится поступать в театральный, с мамой отношения наладила, потому что не до глупостей ей. Андрей за ней присматривает, тормозит ее буйные душевные порывы. Да, это мезальянс. Но другой парень может быть еще хуже. Нет, он с большой вероятностью будет хуже.
— И какие варианты? — проворчал дед.
— Можно запретить ей встречаться с Андреем, — попытался смоделировать ситуацию я. — И что? У нее буйный темперамент, она просто сбежит из дома и перестанет с нами общаться.
— Посадить сластолюбца старого! — не унимался дед.
— И? Каковы последствия? — спросил я.
— Перебесится и забудет, — стоял на своем дед.