— Можем конечно!
Отчим глянул с осуждением, но быстро вернул лицу невозмутимость, кивнул:
— Можем если не все, то многое. Как джинны.
Я мысленно ему поаплодировал.
— И каковы ваши предложения? — спросил Завирюхин уже заинтересованно.
— Пожалуйста, сформируйте запрос, под него будут и предложения, — снова взял слово я. — Наверняка много учреждений и предприятий, которые нуждаются и в вашей продукции.
Мы с отчимом поняли, что переговоры проходят успешно, и осмелели. Заряд нашей бодрости передался директору, который убежал консультироваться с бухгалтером, начальником производства и бог весть с кем еще.
Оставшись со мной наедине, отчим прошептал:
— Ты рехнулся? — И постучал себе по лбу. — Откуда ты знаешь, есть или нет? В смысле, то, шо ему нужно?
— Попытаемся найти. Не бывает, чтобы прямо все потребности были закрыты, тем более в наше время. Что-то да найдем. А если что-то не добудем, разведем руками — не получилось, что, в принципе, нормально и не постыдно. Мы ж заранее ничего подписывать не будем. Уже по факту проведем сделку.
Он уставился на меня, как на… не знаю даже, на кого так смотрят. На пришельца. На рептилоида… Нет — на говорящую собаку. Не в первый раз с таким сталкиваюсь.
— Много читал, — объяснил свою осведомленность я. — Выписал газету «Коммерсантъ». Сказал же, со мной не пропадете. — Я ему подмигнул. — Готовьте десять баксов!
Вернулся директор через полчаса со списком, составленным разным почерком — видимо, запросы от разных людей — припечатал его ладонью к столу.
— Вот для начала. Дальше видно будет.
Василий взял список, прочел его, пошевелил усами, кивнул и уронил:
— Разберемся.
— Напишите, пожалуйста, номер телефона для связи, — попросил я директора. — И подумайте, как все это провести, проконсультируйтесь с бухгалтером, она наверняка знает.
— Было приятно познакомиться, — он пожал руку Василию, посомневавшись — мне.
— Надеюсь, будет так же приятно работать, — сказал я.
На том и разошлись. Директор вышел провожать нас до машины, увиденной «Волгой» остался удовлетворен — у него все читалось на лице. Вот же проклятая привычка судить по одежке! Всегда есть ненулевая вероятность, что машина досталась ему в наследство, а не заработана честным трудом.
Когда наконец мы отъехали, отчим сказал как ни в чем не бывало:
— Приятный в общении человек. Осталось найти все по списку.
Я взял его и прочитал: «Мука — 54 мешка, сахар — 54 мешка. Песок — 60 тонн. Арматура…»
— Начнем с песка, — сказал я. — Где у нас карьер? Вроде в Юрьевке был.
Действовать надо было быстро, пока у отчима не угас запал.
— Да, прямо в деревне. Где-то пятьдесят километров отсюда, — ответил отчим. — А шо мы им предложим? Вдруг им не нужны бетонные изделия?
— Мы им предложим кое-что другое. Спасибо Виктору Ивановичу за подсказку.
Но главное другое. Главное, что достать это будет просто, потому что у меня там не просто знакомые — родственники.
Отчим так рвался к цели, что через сорок минут мы уже подъезжали к административному корпусу рудоуправления в Юрьевке. Двухэтажное здание выглядело так же печально, как админкорпус завода ЖБИ, с разницей, что не было выбитых стекол.
Те же прокуренные коридоры, облезлая краска на стенах, дерматиновые двери. Однако здесь кипела жизнь. На первом этаже нам встретилась круглая тетенька с папкой, похожая на миссис Клювдию из «Утиных историй», а на втором — пожилой лысеющий мужчина в свитере «BOSS».
Директорский кабинет находился тоже в правом крыле, это была последняя дверь, с разницей, что коридоры тут подлиннее. «Акопян А. Г.» — гласила табличка.
Теперь Василий постучал сами и, услышав женский голос, приглашающий войти, распахнул дверь.
Тут все было по-серьезному: прежде, чем попасть к директору, надо было пробиться через секретаршу — ярко накрашенную блондинку лет тридцати.
— Здравствуйте, — поприветствовал ее Василий. — Мы к директору.
— Арсен Георгиевич разговаривает. Подождите, пожалуйста. — Она кивнула на потертые кресла. — У вас договоренность на двенадцать?
— У нас срочное дело, — сделав встревоженное лицо, проговорил я. — Очень срочное по поводу закупки крупной партии песка.
— Так вам не к директору, — сказала она. — Этим занимается…
— Но, помимо этого, есть предложение, которое точно будет ему интересно, — продолжил Василий.
Молодец! Схватывает на лету!
Поможем национальному производителю! Не дадим обанкротиться Завирюхину!
Секретарша заглянула к начальнику и сделала приглашающий жест, мы вошли. В кабинете все было… по-армянски, дорого-богато: стулья-троны, картины в золоченых рамах, массивный стол. А вот директор на армянина был совершенно не похож: каштановые волосы с проседью, снежно-белая кожа, нос-пуговка и розовые щеки.
— Здравствуйте, Арсен Георгиевич! — поприветствовал его Василий и, правильно сообразив, что это занятой человек, которому не до болтовни, перешел к делу: — У нас деловое предложение долгосрочного сотрудничества. Нам нужен песок. Нужна ли вам соляра? Хорошее качество, цена ниже рынка.
Глаза-маслины директора заинтересованно блеснули.
Глава 13С миру по нитке
От Акопяна Василий выходил удивленным. Нет, не просто удивленным — ошарашенным тем, с какой легкостью директор согласился обменять песок на солярку. Он в нас вцепился, как коршун в ягненка, пытался выпытать, сколько у нас есть. Еле выкрутились, сказали, что сразу много нет, надо подождать, и цена будет ниже рыночной по понятным причинам. Поставщик — человек в деле новенький, рисковать боится. Акопян понял, что солярка будет слитой, то есть ворованной, и обрадовался еще больше — я не понял почему.
Спросил об этом у отчима уже в машине.
Потирая руки, Василий ответил:
— На бензоколонках бодяжат безбожно, нормальную солярку не найти. А воры пекутся о качестве. Наши брали соляру у водителей автобусов, но та тоже с заправок, поганая, зато дешевая. У вояк лучше. Ты ж собрался у тепловозистов брать?
— Надеюсь. Связи есть — Ирина и Толик. Кстати, можешь с Толиком поговорить, а то тетя Ира завистливая, может отказать.
— Да, поговорю. Телефонами мы обменялись. А сейчас куда?
— Давайте — по колхозам, пока впечатления не остыли. Так что там с баксами? — напомнил я, чтобы отчима раззадорить, а заодно проверить, как он держит слово.
Он надулся, усы встопорщились, кожа на лбу пошла гармошкой, отчего волосы на голове задвигались.
— Отдам дома, — после минутной паузы буркнул он.
— Какие колхозы есть поблизости? — продолжил я. — Нам интересны семечки подсолнечника, которые можно переработать на масло. Зернохранилища. Покупаем зерно, везем на мельницу, получается мука и отруби. Муку — продавать, отруби — в колхозы, но лучше отсыпать бабушке, у нее свиньи, остальное оставить на мельнице как оплату за услуги. Что такое поблизости есть? И холодильник с фруктами — где?
— Холодильник и это все — севернее. Пшеницу растят тоже севернее, я точно не знаю где.
— Сколько ехать? — спросил я.
— Часа полтора, — ответил он. — Только заправиться надо здесь. В селах бензин совсем плохой.
Я достал из рюкзака ежедневник, подаренный дрэком, куда перенес все расчеты и контакты, меня интересовал телефон бригадира, у которого затаривалась бабушка, но напротив него была пометка «домашний», значит, сейчас ему звонить бесполезно. Ну и ладно, все равно вопросы решаются с директорами.
Сегодня покатаемся по ближайшим колхозам-совхозам, завтра сделаем вылазку севернее, будем искать пшеницу, мельницы, предприятия, где делают масло из семечек. Как хоть оно правильно называется, это предприятие? Оно при колхозе или отдельно? Я спросил это у отчима, он мотнул головой и сказал другое:
— Как-то один мужик рассказывал, заехал он в отдаленную станицу, и у него стал кончаться бензин. Давай он заправку искать. Ему чуть помогли водители, отлили бензина, рассказали, где заправка, он туда поехал, заправился. Что в бак не долили, то ладно. Машина стала дергаться — поганый бензин. А потом встала. Прямо посреди степи. Представь: август, пекло, +40 и никого, кто бы на буксир взял. Все немногие мимо проезжают. Он психанул, завел машину — та поехала. Два километра проехала и встала. И так километров десять. Люди останавливались, пытались разобраться — без толку.
— И что сломалось? — спросил я.
— Бензонасос — от плохого топлива. И это не самое страшное. Мог и мотор крякнуть. Потому армян тот в нас так вцепился. Чистая неразбавленная соляра ниже рынка — это ж мечта! — Он посмотрел на меня, выпучив глаза. — Машины ломаются, их ремонтировать надо, а так будут ездить без проблем. Только где столько соляры взять? У тепловозистов столько нету.
— Кстати, вон заправка. — Я кивнул вперед. — Почем, интересно, дизель?
Мы подъехали к колонке.
— Шестьдесят восемь рублей, — сказал отчим то, что я и так увидел, АИ-95 был 79 рублей.
Теперь хоть понятно, от чего плясать. По идее, машинисты должны сбывать соляру немного дешевле. Если рублей на десять, этого маловато, заморачиваться не стоит. Разница с заправками должна быть хотя бы двадцать! Иначе весь смысл теряется.
По закону сохранения всего, деньги не берутся из ничего, нам по-любому придется вложиться поначалу, а уж дальше запустить процесс и гонять грузовик туда-сюда. Хотя те, кто нас интересует, располагают собственным автопарком. Грузовик отчима понадобится, только когда за едой поедем.
Одно мне не понятно, что мешает руководству предприятий самим этим заниматься? Видимо, пока просто не сообразили.
Колонка заработала — запахло бензином. Василий с пистолетом, погруженным в бензобак, стоял ко мне спиной. Закончив, вернулся за руль и проворчал:
— Недоливают, шоб их приподняло да гэпнуло. Все недоливают! — ворчал он, заводя мотор. — Где-то больше, где-то меньше. И разводят — все. Наши-то машинки работают, а иномарки убиваются.