— Прогульщицы! — воскликнул Ден, указывая на Гаечку.
— Тебе хорошо, ты возле остановки живешь, — проворчала она, — доехать можешь, а нам — только пешком идти.
Лихолетова подбежала и ткнула его кулаком в бок, Памфилов отпрыгнул, по-девичьи вереща.
— Идем на базу, — распорядился я. — Как жить дальше, обсудим там.
Я не рассчитывал закончить собрание быстро и не был уверен, что все примут риск и останутся со мной, потому что безопаснее отойти в сторону. Потому на базе прежде, чем выслушать историю каждого, я сказал:
— Нам предстоит важный разговор, после которого… я не знаю. В общем, сперва выслушайте основы того, как себя защитить, если на вас напали, и враг в большинстве. В уличной драке нет правил, это у нас тут выхолощенное искусство, а там бьют, куда дотянутся: в пах, сзади, по коленным чашечкам. Бьют палками, режут ножами. Потому самое правильное, как говорил Шевкет Эдемович, — избежать драки.
— Бежать? — скривился Рамиль.
— А че, перо в бок получить? — не согласился с ним Денчик.
— Бежать, кричать, привлекать к себе внимание, — подтвердил я. — Единственное, чего нельзя исправить — чья-то смерть.
— Надо обратиться в милицию, — предложила Лихолетова. — Я пока не стала, и родителям не сказала…
— Менты — зашквар, — сказал Денчик. — Потом не отмоемся, ни на одном районе появиться не сможем, если слух пройдет.
— Точно, — вздохнул Кабанов.
— Это правда, — кивнул я. — Мой отец — сами знаете кто. Но если мы пожалуемся ментам, станем нерукопожатными. У нас город маленький, слух разлетится быстро, и мы и правда превратимся в зайцев, которых гонит стая псов. Давайте я закончу, и будем решать, как жить дальше. Итак, первое: старайтесь драки избежать. Если видите, что это невозможно и враг готов атаковать, бейте первыми.
— Песком в лицо! — предложила Гаечка. — Перцовый баллончик!
— Хорошо, правильно, — оценил я. — Но после этого — только бежать. Если это невозможно, делайте так, чтобы противники друг другу мешали, не поворачивайтесь к ним спиной. Повернулся — погиб. Если их больше, не переводите бой в партер, так вас просто запинают. Вооружайтесь подручными средствами, чтобы отражать атаки: камни, палки, арматура, труба.
— Бита! — воскликнул Денчик.
— Нас в школу не пустят, — предположил Илья. — Правильнее принести палки и сложить где-нибудь в кустах, а из школы выходить вооруженными.
— Ножи носить! — сжал кулак Рамиль.
— Не вздумай, — велел я. — Ты уже и так на учете после того, как пырнул Дорофеева. Обойдемся палками и баллончиками. Достал нож — будь готов использовать. Два человека с ножом — два трупа, помните?
Рамиля мое предостережение не обрадовало, но он промолчал, лишь губу прикусил.
— Ну теперь перейдем к делу, — подытожил я. — Каждый расскажет свою историю, вдруг потерялось что-то важное. А потом будем строить предположения и решать, что делать.
Начал Памфилов. Я внимательно слушал, сперва его, потом — остальных, надеясь найти зацепки — что-то, чего никто не заметил раньше, но показания были как под копирку: неприятели подходили втроем, говорили одно и то же: «Мартынов — нехороший человек, у него черная метка, ему конец, советуем держаться подальше, чтобы не попасть под замес. Если будете его поддерживать, вам тоже хана». Нападали, только если кто-то начинал огрызаться или отбиваться, как это сделали Рамиль и Лихолетова.
На конченных наркоманов или алкашей наши противники не походили. А поскольку все сейчас одевались одинаково, напоминали гопоту обыкновенную.
Последним говорил Рамиль. Когда он закончил, похваставшись, что успел дотянуться хоть до одного, я рассказал свою историю с покушением той троицы и подвел итог, расфокусировав взгляд, чтобы не видеть лиц:
— Противник опасен и решителен. Единственное, что очевидно: им нужен я, и, пока вы со мной, вы в опасности. Если вы решите не рисковать, оставаясь в команде, я пойму и буду даже рад.
Я кривил душой, как тот самый раненый боец, который говорит: «Брось меня», а его душа кричит: «Вытащи, брат! Не бросай». Больше всего на свете я боялся, что от меня отвернутся те, кого я считаю друзьями.
Огромных усилий стоило сфокусировать взгляд и набрался смелости осмотреть лица.
Глава 27Гонят наши заводских
Кто же останется со мной? Кто отвернется?
Гаечка смотрела на меня прямо и решительно, как и Алиса. Лихолетова — исподлобья. Рамиль набычился и поджал губы, словно ударить хотел. Димоны взирали недоуменно, Чабанов выпятил грудь, будто что-то собирался сказать. Кабанов пребывал в прострации, а вот Ден Памфилов смотрел в сторону и — опустив глаза, в отличие от Мановара, который с нами недавно, но, похоже, готов идти до конца.
В Илье, Яне и Борисе я был уверен, как в самом себе.
— Повторяю: пока все не прояснится и мы не найдем обиженного на меня, вам лучше держаться подальше. Так безопаснее. Эти парни продемонстрировали решимость, когда пытались меня прирезать.
— Офигел? — бросил Рамиль с вызовом и ударил себя кулаком в грудь. — Кинуть друга? Да я сукой после этого буду!
— Да! — возмущенно тряхнул головой Минаев и посмотрел на Гаечку.
Чабанов поднял руку.
— Согласен!
Кабанов помолчал немного и сказал, приложив руку к груди:
— Паш, если бы не ты, мы с матерью оказались бы на улице. Я до гроба жизни тебе должен. Так что я с тобой, и плевать!
Мановар поддержал большинство:
— То, что ты предлагаешь, — не по-пацански.
Оглядев всех, Ден кивнул.
— Поддерживаю! Пусть девчонки отойдут в сторону…
Лихолетова уперла руки в боки.
— А не охренел ли ты? Эти твари меня избили! Хрена пухлого я их испугалась! — Она показала средний палец стене, где был нарисован терминатор.
На душе становилось легче, на сердце — тревожнее. Если кто и хотел соскочить, так это Ден, а может, он всегда так себя ведет, когда нервничает.
— Мы с тобой, — подвела итог Алиса. — Что делать?
Я еще раз осмотрел собравшихся. Интересно, как поступил бы покойный Барик? А Инна?
Инна!
— Народ, а в какую школу перевелась Подберезная? — уточнил я.
— На Уникова, — ответила Лихолетова. — А что?
Я качнул головой.
— Подумал, что это ее рук дело. Не может простить меня за холодность. Но Уникова — Южный район, а нападавшие из Заводского, самого криминального.
— Тоже была такая мысль, — кивнула Гаечка. — Обиделась на нас всех и решила натравить новых друзей. Но география не сходится, да.
— Инна так не сделала бы! — встал на защиту дамы сердца Ден.
— Она не подлая, — поддержал его Илья. — Скорее всего, это Райко.
— Или Зяма. — напомнила Гаечка. — Помнишь, как ты его нахлобучивал?
Никаких новых версий никто не выдвинул: Райко, Зяма, неудачливые насильники. Что все устроили наши ровесники, ни у кого сомнений не вызывало, и, похоже, конфликт грозил разрастись в территориальное противостояние район на район: николаевские против Заводского района. Вот только вражий район больше в три раза, и населен он самыми отмороженными, а нас не факт, что поддержат остальные. Наш населенный пункт маленький, куда нам тягаться с городскими?
— А давайте прям щаз к Петюне пойдем? — предложил Рамиль. — Вызовем его и вытрясем из него всю правду? Он тут недалеко живет. Вот всей толпой и явимся.
— Хрен Райко выйдет, — сказал Кабанов.
— Не выйдет — родителей позовем, — предложила Лихолетова и видя, как все скривились, добавила: — Я, лично я поговорю с его отцом, который нормальный. Вот уж он Петьке даст дрозда!
— Пф-ф, — фыркнул Боря, — Это Корм-то нормальный? Был бы нормальным, хлеб бы по конским ценам не продавал! Ну, после норд-оста!
— Точняк, — согласился Рамиль. — Сам гнида, и сынок гнида.
— Но с ментами-то Корму связываться не захочется, — стояла на своем Лихолетова.
— Дорик и прочие тоже не в Заводской перевелись, — сказал Илья. — Туда ездить далеко, другой край географии. Все в Южном тусят.
— Но со счетов сбрасывать их не стоит, — предостерегла Гаечка и посмотрела на меня. — Так что делать будем?
На базе царило нездоровое оживление. Все возбудились, сбились в кучу, объединенные общей угрозой, я чувствовал вину и ответственность перед ними. Потому, хлопнув в ладоши, сказал:
— Теперь о главном: как жить дальше. Скорее всего, не дотянувшись до меня, они попытаются переключиться на вас. Но большая толпа привлечет внимание, потому, как раньше, вас попытаются выловить поодиночке, делать это будут небольшими группами по три человека. Потому никуда не ходите поодиночке. Разбейтесь по группам. Кто с кем рядом живет, тот с тем домой из школы и ходит. Даже в магазин не ходите одни. Вообще никуда.
— А с родителями? — ляпнул глупость Минаев.
— С родителями можно, — проговорил я. — Короче, вы поняли. Алиса, Саша и Саша Кабанов, держитесь друг друга.
— Я в другом классе, у нас часто уроки раньше заканчиваются, — пожаловалась Алиса. — А я теперь буду бояться!
Рамиль шагнул вперед.
— Я буду тебя провожать.
— И дальше — один домой, ага, — сказала Гаечка. — Вообще-то эта гопота сразу видна, просто откуда мы знали, что они к нам? А так мы-то всех знаем. Ну, наших, николаевских. Видим чужих — обходим десятой дорогой. Не так все драматично.
— Меня лучше провожай! — обратилась Лихолетова к Рамилю. — Я на холме одна живу.
Меликов сделал несчастное-пренесчастное лицо, сто раз пожалев, что вызвался помогать Алисе. Но его спас гиперактивный Памфилов:
— Да тут рядом! Мы тебя будем провожать до клуба: я, Рам, Димоны. А потом вместе — домой. Все равно нам автобус после шестого урока десять минут ждать.
Видно было, что происходящее воспринималось, как игра в казаки-разбойники. Преследования, засады — ну круто же!
— Вот и вторая группа образовалась, — подытожил я. — Илья живет рядом со школой, его отловить будет сложнее.
— А ты? — спросил друг. — Ты-то как раз на отшибе.