На базе был только Борис. Развалившись на диване, брат срисовывал из журнала робокопа, да так увлекся, что не заметил, как я вошел. Он окончательно выздоровел, но филонил, потому что от уроков его освободили до понедельника.
Благодаря трубам отопления, тут было тепло, чуть ниже двадцати градусов, и свитера ему хватало.
— Салют, — сказал я, усаживаясь на диван. — Как обстановка дома?
Боря вздрогнул, перевел на меня взгляд и протянул лист с рисунком, я показал «класс», и только тогда брат ответил:
— Наташка ревет, говорит, что теперь она бомжиха. Но какая она бомжиха, если у нас квартира? Тогда и мы бомжи, и все бомжи, да?
— Ну, она образно. Не хочется возвращаться на диван в кухню. Отчим в шесть утра встает и на кухню идет, будет ее будить.
— Он задолбал шастать, это да, — проворчал брат.
— Будить живых людей в шесть часов ночи! — поддержал его я.
— В общем, там невыносимо, — подвел итог Боря.
Я решил его удивить:
— А я решил сегодня снова заехать в ту квартиру. Ну, где ее парень живет. Приезжаю — везде менты. Оказалось, бандиты передрались и загремели в ментовку. Так что квартира свободная.
— Везет Наташке! — с завистью воскликнул Боря.
— Ей все равно туда нельзя, там же менты. Вот Андрей ее вернется, тогда и можно…
Клацнула входная дверь, донеслись голоса Ильи и Яна, вскоре появились и они: старший Каретников с учебниками, младший — с шахматами. Поймав его заинтересованный взгляд, Боря помотал головой:
— Не-е, я рисую.
Он не любил играть с Яном, потому что всегда проигрывал.
— Наконец-то ты пришел! — радостно воскликнул Илья. — Давай физику сделаем, а то что-то я не соображаю в этом радиоактивном распаде. Ты понял, что физюля рассказывала?
— Так меня не было вчера. Давай разбираться.
Прошлому мне школьная программа казалась адски сложной. Я нынешний понимал, что она крайне примитивна, это даже не вершина айсберга каждой науки. Еще не изуродованная ЕГЭ, нынешняя программа рассчитана на то, что ее сможет понять ученик ниже среднего, такой, как Попова или Заславский. Просто учителя, в частности наша физюля, не могут правильно донести информацию и тупо пересказывают учебник непонятным канцелярским языком.
Ян загрустил, уселся на мат и принялся играть в шахматы сам с собой. Борис рисовал, я читал учебник, а Илья ждал, когда я объясню ему тему.
Магнитофон он не принес, чтобы не отвлекал. Потому, когда в тишине грохнула входная дверь, мы вздрогнули и повернули головы к источнику звука.
— Мы кого-то ждем? — спросил я.
Илья помотал головой, всматриваясь в темноту. Ян насторожился, спрятал челкой изуродованную часть лица.
Вошел мужчина лет тридцати в кожанке и джинсах, светловолосый, большеглазый. Окинул взглядом подвал.
— Привет, молодежь! Клево тут у вас!
— Спасибо, — настороженно буркнул Борис.
— Добрый вечер… или день, — сказал я, напрягшись. — Вы кто и по какому вопросу?
— Кто из вас Павел Мартынов? — спросил неизвестный.
Вот это уже интересно! Что ему нужно⁈ Ни одного предположения!
— Допустим, это я. — Я поднялся, ожидая объяснений.
Гость осмотрел меня, прищурившись. Насмешливо? Нет, скорее, как на того, над кем хотят пошутить по-доброму.
— Да? Отлично. Тогда принимай подарок!
— И где он? — спросил Илья серьезно. — Или вы он и есть?
Шутка была удачной, но никто не засмеялся, кроме гостя.
— Хорошо! Теперь вижу, что по адресу.
— Надеюсь, это не бомба, — на полном серьезе сказал Ян, чем тоже повеселил гостя.
— Алан Веселец — вам что-нибудь говорит это имя? — намекнул гость.
— Нет, — отрезал Илья.
— Это ж батя нашего Игоря! — вспомнил я. — Игорь Веселец, боксер интернатовский! Ну? Алан, отец его, еще обещал какой-то подарок.
— А-а-а! — радостно протянул Илья, оживился.
Боря с Яном тоже отложили свои дела, а я, кажется, догадывался, что это за подарок. Ничего себе решил старик отблагодарить за то, что сыну помогли! Или зря губу раскатал?
— Вам помочь принести подарок? — закинул удочку я.
— А пойдем! — махнул рукой гость, и мы вдвоем направились к выходу, а остальные остались ждать.
— Нет-нет, все идите. Там много всякого. — Я бизнес-партнер Алана, — представился мужчина на ходу. — Вожу всякое из Германии, из Польши. Грузовик на дороге стоит, сюда никак не заехать.
Неужели это все-таки компьютер?
Комп стоит тысячу баксов — как плохонькая квартира. Московские знакомые рассказывали, что у них компы появились в начале девяностых. Мое знакомство с ними было эпизодическим и редким. Только когда на работу пошел, за год денег накопил и купил. Был это 2003 г.
Нет, слишком круто, вряд ли. Или для человека, который их возит сотнями, один ничего не решит?
Глава 26Мечта любого мальчишки
Поздоровавшись с вездесущими старушками, мы все вышли к дороге, где на обочине была припаркована фура-контейнеровоз. Я заметил водителя за рулем.
Друзья не знали, чем занимался отец Игоря, и не догадывались, какое счастье нам может привалить, потому настороженно держались вместе.
— Как вас зовут? — спросил я.
— Зови меня Славой, — ответил гость, открывая створки контейнера — медленно, будто издеваясь.
Так у детсадиковских детей дыхание замирает, когда на утреннике Дед Мороз сует руку в мешок и долго там шарит, будто не может найти подарок.
Наконец створки открылись. В глаза бросилось несметное множество коробок, тюков, сумок. Ими было завалено все до крыши.
— Ваши вот эти две. — Слава ткнул пальцем в большие коробки возле самого выхода.
Я присмотрелся к ним… Сердце пропустило удар. На одной монитор, на второй — настольный компьютер и было написано: «Personal PS». Самые мои смелые предположения оказались верными. Компьютер! Фантастика! Чувства бушевали в душе, но я не выпускал их, чтобы не спугнуть удачу. А вдруг показалось? Вдруг этот человек просто шутит?
— Компьютер? — спросил Илья, не веря своим глазам.
— А ты догадливый, — съязвил Слава. — Компьютер, что же еще. — Он ткнул пальцем в коробку. — Детсадовец не перепутает. Пацаны, быстро взяли, и вот эту сумку тоже.
Слава подтянул к нам клетчатую сумку, такие использовали челноки.
— Там самое вкусное. Идемте, покажу. Только быстро, времени мало.
Мы набросились на коробки, как муравьи — на кусочки сахара. Я прижал монитор к себе, как будто его могли отнять. Скорее! Донести, открыть, посмотреть, какой он. Потрогать руками.
Ощущение было знакомо мне из прошлой жизни, но все-таки это не мои воспоминания.
Мы тащили драгоценный груз, все в предвкушении.
Боясь уронить коробку, по ступеням я спускался медленно, шаг за шагом. Слава, который лениво шел за нами, подгонял.
Когда спустились в подвал, Слава взгромоздился на стол, как начальник, и командным голосом распорядился:
— А теперь слушайте меня. Времени мало, я должен вам все показать, а то сами не разберетесь. Распаковывайте все, доставайте, кладите на стол. Как уже успели заметить самые прозорливые, это и правда компьютер. Мы их возим сотнями, в основном из Германии. Осторожнее! — Он указал на мою коробку. — Это монитор, если уронишь — может разбиться.
Я открыл коробку. Монитор был упакован в две пенопластовые фиговины.
— Помоги-ка, — обратился я к Илье. — Держи коробку.
Илья послушался. Я достал пенопластовую конструкцию, в которую был заключен монитор, и поставил на стол. Восторженный возглас Яна известил о том, что они открыли сумку.
— Эй, мальцы, с сумкой подождите! — воскликнул Слава. — Сам все вам покажу. Доставайте теперь системный блок. — Он указал на самую большую коробку.
— Вы хорошо в этом разбираетесь? — сверкая глазами, спросил Ян, у него от возбуждения аж руки дрожали.
— Да поднаторел, пришлось. Компьютеры возят многие. Чтобы выделяться, нужна какая-то фишка.
— И в чем она, ваша фишка? — спросил жадный до информации Ян.
Видно было, что его разрывало от любопытства: и скорее опробовать комп хочется, и появился источник всякого интересного. Человек за границей бывал — практически гость из другого мира.
— Вот! — Слава поднял указательный палец и слез со стола. — Что, мальцы, вы скажете, это новый компьютер? Упаковка, пакетики, даже запах. Все, как у нового. А на самом деле это восстановленный бэу. Так вот, фишка: есть по-немецки добросовестная и надежная фирма, которую мы случайно нарыли пару лет назад.
Все молчали. Да какая разница, новый или бэу, да хоть самый затрапезный! Словоохотливый Слава продолжил делиться достижениями:
— Что ребята делают? Продают какой-нибудь компании новые компы, а старые у них забирают за копейки. Фирме это выгодно. Во-первых, хоть какие-то деньги, плюс не нужно утилизировать старые. Там, в Германии, с этим строго. Просто выбросить на помойку нельзя, прилетят такие штрафы, что мало не покажется.
Илья спросил:
— А правда, что, если бросить мимо урны фантик или окурок — штраф?
— Да плюнуть мимо урны нельзя.
— Что, там везде полиция? — подключился Боря. — Как они это увидят?
— Не поверишь, сами немцы и следят, потому у них такой порядок.
Видно было, любит товарищ почесать чувство собственной важности, и прихвастнуть любит. Но главное, как самозабвенно он делится достижениями! Спроси я, через кого проходит растаможка, кто поставщик — все рассказал бы без опасения взрастить конкурента. Ну а что с меня взять? В этой области я если не профан, то близок к тому.
— Ладно, ближе к делу, — сказал Слава, с любовью поглаживая коробку. — Вот эти бэушные компы тщательно проверяют, отмывают, меняют устаревшие части на более новые, упаковывают и продают. Заметьте, никто никого не обманывает. Они продаются как восстановленные. И не только компы, но и принтеры, даже картриджи к принтерам.
— Принтер это что? — блеснул Боря антизнаниями, Яна аж перекосило.
— Подсоединяешь его к компьютеру, — объяснил он, — и можно распечатать что угодно: хоть текст, хоть картинку.