— А я что? Я не курю.
Мы спустились в подвал, расселись на диване. Борис взял «Химию и жизнь», где печатали фантастику — стопку этих журналов принес Илья. Гаечка поджала ногу и спросила проникновенным шепотом:
— А вы слышали, что в городе завелся маньяк? В лесу нашли женский труп! Без головы. Собаки, говорят, откопали.
— Да ну! — не поверил Борька.
— Правда! — Гаечка неумело перекрестилась. — Ворует красивых девушек и убивает. Говорят, уже много пропало.
Вспомнилось объявление о розыске Марины, потом на память пришла ее убитая горем мать. Неужели найденный труп и есть Марина?
— Опознали тело? — спросил я.
— Да. Школьница из Краснодара. Там украл, сюда привез, убил и… — Гаечка прошептала одними губами: — изнасиловал…
Но вошедшая Наташка услышала даже ее шелест.
— Кто? Кого?
Шумно выдохнув, сестра развалилась на диване, вытянула ноги и всем своим видом показывая, что она смертельно устала.
— Маньяк же! — сказала Гаечка. — И ты, что ли, про него не слышала?
— Нам сейчас как-то не до него, — ответила Наташка.
— Тю, про него даже в газете писали! Что четверых уже замучил. И это за месяц!
— А точно не инопланетяне? — усмехнулась Наташка. — Там и не такое напишут.
Гаечка посмотрела на нее фирменным убийственным взглядом, но конфликт погасил подоспевший Рамиль.
— Салют, народ! — крикнул он с порога.
На ходу он полез в рюкзак, достал пакетик с черешней и абрикосами, положил на стол.
— Угощайтесь! Мытый!
Все налетели на фрукты.
— А ты про маньяка слышал? — спросил Илья.
— Про какой маньяк? У нас каждый месяц то маньяк, то порча, то эти, который органы режут.
Следом за ним явились Димоны, но успели только к концу пиршества, им досталось по абрикосине. Пока все доедали, я спросил:
— Рам, а почем абрикосы на опт и когда надо приезжать, чтобы купить подешевле?
— Отец вечером остатки скупает, ваще по сотке можно сторговаться, — поделился секретом Меликов. — А утром продает. Ваще оптовики с ночи приезжают, но они жадный, лучше у них же остаток брать.
— Спасибо! А это тема! — обрадовался я, сам бы ни за что не догадался так сделать.
Ну а что, логично: с парой килограммов на рынке торчать не хочется, особенно если товара было много и продавался он долго, вот и готовы продавцы побыстрее избавиться от остатков и — отдыхать домой.
— Ну что, камрады, погнали? — спросил я, вставая с дивана.
— Кто-кто? — прищурился Илья.
— Камрад — товарищ, единомышленник, — объяснил я.
Илья пару раз повторил слово, будто пробуя его на вкус.
— Мне нравится. Давайте так и назовемся? Камрады!
Все подняли руки, я глянул на напряженную Гаечку и кое-что вспомнил.
— Камрады, с нами хочет тренироваться Алиса Микова из седьмого «Б».
Рамиль вскинул обе руки и расплылся в улыбке — видимо, ему Алиса нравилась.
— Прикольно. Я за!
Гаечка, я, Илья, Рамиль, Чабанов были «за», Минаев, Наташка и Борис — против.
— Большинством голосов Алиса Микова принимается на испытательный срок, — вынес вердикт я. — Не в компанию, просто допускается на тренировки. И вот теперь — погнали!
Мне хотелось побыстрее закончить тренировку и поговорить с Леонидом Эдуардовичем. По идее он не должен мне отказать, но мало ли. Ведь это безумие — дать немалые деньги пацану на сомнительное предприятие. Да, он вроде как мне должен, но на самом-то деле нет. Его право отказаться, если он сочтет мое предприятие блажью и подумает, что отказом убережет меня от глупости.
— Стойте! — воскликнула Гаечка. — Лису позову!
Рамиль плотоядно улыбнулся. Борька всплеснул руками и возмущенно воскликнул:
— Что — уже?!
— Уже, — радостно кивнула Гаечка и посмотрела на меня, — мы же за нее проголосовали, да? Ей можно приходить? Она ждет.
Глава 9Третья лишняя
Гаечка привела Алису. Под недовольными взглядами девушка, даже скорее маленькая девочка, как из фильма про Леона киллера, на миг оробела, но вскоре взяла себя в руки и прошептала, помахав нам рукой:
— Привет!
— Добро пожаловать в клан, — строго сказал я. — Если потянешь. У нас тут курение, алкоголь и прочие излишества не приветствуются. Условия — спартанские, развлечения — интеллектуальные.
— Спартаковские? — удивилась Алиса. — Мамин хахаль болеет за «Спартак». Ну, если не играет наша команда, а ей со «Спартаком» играть не светит.
— Так, — придержал коней я. — Спарта и Спартак — это разные вещи. Вот тебе задание. Пока не выяснишь разницу, к следующей тренировке не допущена. А я спрошу. У нас тут только сильные.
Обычно такой подход здорово стимулирует подростков, которые в лепешку готовы расшибиться, чтобы доказать: да, да, мы — лучшие, мы — крутые, мы — достойны!
Алиса сосредоточенно кивнула, будто взвешивала свои шансы прижиться в таком крутом клане.
— Хорошо.
— И курить бросай, — попыталась доминировать Наташка, но Алиса оказалась зубастой.
— Это я-то курю? — набычилась она. — Да одну-две в неделю! За собой следи, как ни перемена, так бежишь за школу со шлюхотой всякой.
Наташка раскрыла рот, чтобы ответить, и, пока она не вскипела, я ее осадил, сделал вид, что для меня это новость.
— Наташа! Это правда?
— Нет!
— Правда, — констатировал факт Илья и обозначил свою позицию: — Правила должны работать для всех. И для родственников босса тоже.
— У нас нет боссов, — скривился я, — все равны.
— Курила, да, — покаялась Наташка. — Но уже две недели — ни одной!
— А когда следующая тренировка? — спросила Алиса.
— Ты эту переживи, — не унималась Наташка.
— Да отвали ты! Переживу, представь себе.
В назревающую ссору вмешалась Гаечка.
— Да хватит уже! Лиса — нормальная девчонка, Наташа — тоже. Мы с ней поначалу не ладили.
— И сейчас не особо дружим…
— Ша! — повысил голос я. — Еще слово — обе свалите.
— Так когда тренька? — повторил Рамиль вопрос Алисы.
Я бы знал! В Москву мы уезжаем послезавтра, в пятницу. В Москве в воскресенье утром и весь день там. Вечером назад, и снова две ночи в дороге. Во вторник утром — здесь. Поезд прибывает в семь. Без малого пять дней в дороге. Ни помыться, ни поесть нормально.
— Во вторник, — сказал я, решив, что дольше тянуть нельзя, и так получится огромный перерыв. — В семь вечера.
— Так долго ждать? — удивилась Алиса.
— Как раз хватит времени, чтобы ты снова могла ходить, — сказал Борис. Ему-то можно был язвить.
Наташка, которую не радовало формирование второго женского фронта, Гаечка + Алиса, оскалилась.
— Камрады, погнали! — скомандовал я.
На середине силовой Борис, наверное, обрадовался, что у нас появилось новое слабое звено — Алиса. Она, конечно, старалась, но нагрузка превзошла ожидания и оказалась непосильной для хрупкой девочки. Ее тонкие ручки тряслись, но она не сдавалась, отжималась через раз, а на лице была такая решимость, какую не у каждого парня встретишь. Бойцовый котенок. Подбадривая себя, она шевелила губами, на носу висела капля пота, волосы прилипли ко лбу.
Наташка и Гаечка, обливаясь потом, как и в прошлый раз, доказывали друг другу и всем, что они — о-го-го! Новенькая же просто не тянула физически, и аж жалко было ее, как говорится — ориентируйся по сильному, а до сильного я сам еще не дотягивал, хотя за месяц в новой реальности немного прокачался физически.
В конце силовой, когда все традиционно развалились на полотенцах, Алиса села, скрестив ноги и покачиваясь из стороны в сторону и с гордостью поглядывая на Наташку — смотри, мол, я выжила! Сестрица же делала вид, словно Алисы нет.
— Классно, — не сдержался Борис, — теперь не я самый хилый.
— Еще один кандидат на вылет, — предупредил я его. — Прекратите задирать новенькую!
Клан прирастал людьми, трения притирки неизбежны. Правда, теперь нас нечетное количество, и по парам не разобьешься. Я остался без пары, Алису поставил с Ильей, Димоны остались друг с другом, Рамиль — с Борисом, Гаечка с Наташкой.
— Тема занятий: как повалить противника на землю, прилагая минимум усилий. Тема номер два: что делать, когда пытаются повалить вас.
Вспомнилось, что отец обещал мне перчатки, и я спросил:
— У кого-то есть атрибутика для бокса? Скоро начнем ударные техники.
— У меня! — обрадовался Рамиль. — И груша старая, отец выбросить хочет, но нам пойдет.
Ничего, если все пойдет хорошо, недостающее докупим.
В общем, выползла Алиса из подвала на четырех костях, но пообещала вернуться. Наташка побежала домой к маме, Борис остался добавлять детали Робокопу, которого изобразил на кирпичной стене, и разрывы между кирпичами добавляли сложностей творческому процессу. Я принял порцию сочувствия от друзей по поводу мамы, и мы отправились к Илюхе беседовать с Леонидом Эдуардовичем.
Пришли мы немного не вовремя: Каретниковы ужинали на кухне. Тетя Лора выглянула в открытую дверь, улыбнулась:
— Павлик, привет! Мальчики, присоединяйтесь! У нас котлетки с гречкой.
Мой желудок закурлыкал, что он всегда готов. Мелькнуло лицо Леонида Эдуардовича.
— Приятного аппетита, — отозвался я, и мы с Ильей пошли мыть руки.
Побыстрее попасть домой не получится, придется ужинать с ними, не тащить же отца семейства на разговор прямо сейчас.
Мы уселись напротив взрослых, нас уже ждал ужин — те самые котлеты, гречка и квашеная капуста. Богатый стол для нашего времени. Тетя Лора смотрела пристально и не удержалась, сказала:
— Как ты изменился, Павлик! Похудел, повзрослел.
И — ни слова о болезни мамы. То ли Илья им не сказал, то ли проявляли тактичность.
— Надоело быть пухляшом, — отшутился я.
— Молодец, — оценил Леонид Эдуардович, отправил в рот последний кусок котлеты и доел гречку. — Баба Маша передавала благодарность за помощь на субботнике.
Илья протянул руку, принял невидимую благодарность. Я хотел побыстрее доесть и приступить к главному, потому пообещал себе разговоры не поддерживать. Но Илья не брал в расчеты мои планы и завел беседу о том, слышали ли они что-то про маньяка и труп девушки в лесу. Тетя Лора слышала, но не придала значения сплетням.