Лика пообещала, что никуда не сбежит, я перебинтовал ей ногу, сложил пакеты в мешок, примотал его к багажнику, поехал к себе на дачу и застал Лидию, стоящую с мухобойкой над Ваней, вперившимся в учебник.
— Ванька учиться не хочет! — пожаловалась Света, выбегая мне навстречу вприпрыжку.
Я протянул ей конфету, которую она сразу же сунула в рот.
— А ты?
— Я учусь! Я — молодец!
— Надо что-то решать с их документами, — отозвалась Лидия. — Может, опекунство оформить. Но не знаю, как получится, у меня-то прописка в каморке, где одной тесно. Велика вероятность, что откажут.
— Можно сделать липовую, — я мысленно перебрал варианты, куда ее можно прописать, — тогда никуда не денутся. Вы тут никого не знаете, я могу поспрашивать добрых людей. Я чего приехал. Мою подругу избил отец, и ей негде жить. Предлагаю временно поселить ее в летней кухне.
— Конечно, — улыбнулась Лидия. — Заодно помощь будет, а то огород так зарос!
— А сколько ей лет? — отвлекся Иван от ненавистной учебы.
— Взрослая уже, как я.
Мальчишка сразу потерял интерес. Лидия выгрузила продукты из пакета, качая головой:
— Господи, это же сколько денег! Вот оно тебе нужно, а? Так-то у меня зарплата есть, Коля денежки приносит, у него много получается, по две тысячи в день.
Лидия хлопнула мухобойкой по ладони и ткнула в книгу.
— Пока не выучишь, не встанешь и есть не пойдешь!
Оставив второй пакет с продуктами здесь же и сказав, что это — мне домой, я поехал за Ликой. Быстро привезти ее не получилось, мы ехали окольными путями, вдоль виноградников. Вдалеке я заметил трактор и маленьких, как муравьишки, людей. Где-то там и моя мама. Значит, все-таки вышли они во вторую смену.
Лика прятала лицо, прижималась ко мне, и юный организм реагировал, собака, бурно. Воображение подсовывало фривольности, шептало, что она красивая, красивее Инны, за которой все волочатся, а здравый смысл их отметал. Девочка же ведь, пятнадцать лет!
Когда мы свернули к дачам, Лика прижалась сильнее, и мопед поскакал по кочкам проселочной дороги. А ведь живописнейшее место: река, лес, горы вокруг! До самого моста — асфальтовая дорога, от моста до первых домов точно меньше ста метров, и на дороге камень, как плитка, а не глина — машина не забуксует. Единственный минус: до магазина идти километр. Сейчас дачи не ценятся из-за неплодородности почвы, и участки тут продаются по сто долларов. Наверняка много брошенных наделов. И точно председатель не знает, что сидит на бочке с золотом…
Только где взять столько долларов, когда дед подводит в самый ответственный момент? Хоть езжай в Москву и объясняй, вот только не послушает он. Уж сколько я-взрослый таких революционеров перевидал! Остается только ждать и надеяться, что он не пострадает.
— Приехали, — объявил я, подъезжая к домику. — Это здесь. Продуктов я набрал много, на всех хватит.
Лика слезла с мопеда и не решалась идти к калитке, переминалась с ноги на ногу.
— Условия, конечно, не царские…
— Да мне все равно, я в брошенном доме ночевала. — Она зашагала за мной, но уверенности в ее движениях не было.
Ну а откуда ей взяться, когда все перевернулось с ног на голову, и недавний враг вдруг помогает? Вдруг замыслил чего? Да и неудобно ей на шею садиться незнакомым людям.
— Паш, — позвала она виновато. — Может, ты знаешь, куда сдавать золото? Или купи у меня кольцо, это мое, мне его бабушка дарила. А то без денег я совсем, триста рублей только.
— Я не знаю, почем оно. Вот спрошу у валютчика, тогда и решим. Идем же.
Обхватив себя руками, она потопала за мной. На хлопок калитки выбежала Светка, обняла меня, переметнулась к Лике, взяла ее за руку.
— Приве-ет! Меня Света зовут. А тебя?
— Лика, — прошептала девушка и покосилась на меня, ища поддержки.
Мне подумалось, что у меня есть Борис и Наташка, у этой девочки — никого.
— Ура! Будешь моей старшей сестричкой? Маму я уже нашла.
Лика сделала круглые глаза, я развел руками. К нам вышла Лидия с мухобойкой. Посмотрела на нее и положила на подоконник.
— Ну, здравствуй. Добро пожаловать в семью. Называй меня просто Лидия.
Лика представилась, шмыгнула носом, но нашла в себе силы не разреветься. Лидия жестом поманила ее за собой в летнюю кухню.
— Я тебе спальное место соорудила, идем посмотришь.
Где-то Лидия набрала кирпичей, сложила из в три ряда у стенки, что напротив стола, поверх определила доски, на них — несколько детских матрасиков — видимо, забрала списанные в детском саду, застелила их кое-где зашитым, застиранным до серого цвета бельем. Одеяло было собрано из двух детских.
Лика уселась на нары, зевнула, прикрыв рот рукой. Светка разлеглась на кровати.
— Большая! Можно я буду спать с тобой? Тут одной страшно, кто-то ходит, — Светка перешла за зловещий шепот: — И как будто дышит вот так: ф-ф-ф, ф-ф-ф!
Стало немного не по себе, потому что сироты не присутствовали на нашем сеансе страшилок, где Тим пугал нас закопанными в огороде немцами.
— Просто сквозняк, — улыбнулась Лидия.
— А… можно помыться? — спросила Лика жалобно.
— Обождать часок надо, пока растоплю титан.
— Вы расскажите как, и я сама растоплю…
— Мне пора, — сказал я и накрыл руку Лики своей. — Обживайся.
— Спасибо! — уронила она.
Я поехал домой, прихватив пакет с карпом, выложил продукты. Мопед хотел помыть? Ха-ха! Успеть бы уроки выучить. Еще теперь надо с Лялиной переговорить с глазу на глаз, да так, чтобы не выдать Лику. И непонятно, что дед учудит, взрослый же человек, блин!
На базу я заезжать не стал, Лялиной позвонил из телефона-автомата. Слава богу, она взяла трубку.
— Здравствуйте, — выпалил я. — Тут такое дело… мне нужна ваша помощь. Только ваша, чтобы отец не знал. Когда мы сможем встретиться?
— Что случилось? — безэмоционально спросила она. — Это как-то связано…
— Проблемы в школе, — почти не соврал я. — Отец прибьет, если узнает, а ситуация щекотливая. Так когда?
Воцарилось молчание. Спустя полминуты Лялина отчеканила:
— Восемнадцать ноль-ноль, возле входа в театр.
— Спасибо! — Я повесил трубку.
Есть контакт! Теперь важно, просто жизненно необходимо найти правильные слова. Если они не подействуют, придется подключать… как это называется?.. суггестию. А то пропадет Лика, девочка-то она, как оказалось, хорошая. И еще нерожденный малыш будет мостиком, который свяжет нас. Если, конечно, Анна захочет оставлять ребенка после всего случившегося и учитывая, в какое сложное время мы живем.
Глава 24Ты слышал, что в Москве?
Перед встречей с Анной Лялиной я заскочил на базу, посидел немного над физикой. Благо, завтра относительно легкий день. Сверил ответ с тем, что нарешал Илья, и сказал:
— Народ, это, конечно, не очень с моей стороны, но мне опять надо ехать.
Гаечка вскинула голову, отрываясь от учебника, сложила руки на груди.
— Босс! На кого ты нас оставляешь?
Остальные, кроме Рамиля, восприняли новость спокойно. Я развел руками.
— Обстоятельства непреодолимой силы, увы. На мне многое завязано.
— Ну блин, — вздохнул Боря. — А что случилось?
Говорить про Лику ничего нельзя, потому я ответил уклончиво:
— Потом расскажу, сейчас не могу.
Поймав просящий взгляд Рамиля, я посоветовал:
— Встань в пару с ребятами, побоксируйте, у вас хорошо получается. Я часов в семь должен вернуться, а в восемь мне надо быть в другом месте.
И снова не стал говорить где, потому что «не могу пропустить новости» — так себе оправдание, а что дед на политике повернулся, им знать незачем, он для них — непререкаемый авторитет. Еще подражать начнут, а потом будет больно.
— Надо значит надо, — резюмировал Илья, а в его взгляде я прочел интерес, уж с ним можно поделиться, время показало, что он ничего никому не растреплет, даже родителям, а мне трудно нести эту ношу одному.
Махнув рукой, я покатил в центр. На место встречи приехал на семь минут раньше, припарковался подальше от входа в ментовку, чтобы, чего доброго, на отца не нарваться да не высказать ему, какой он мудак.
Ровно в шесть на пороге появилась Лялина, и я двинулся к ней вместе с мопедом. Заметив меня, она вскинула руку, оглянулась на здание, и я остановился, а она ускорила шаг. Как обычно, ее лицо ничего не выражало. Но сцепленные пальцы, скованное тело говорили о том, что она нервничает.
— Что случилось? — сходу спросила она, поравнявшись со мной.
— Где Лика? — спросил я.
Анна оглянулась на ментовку, словно оттуда могли выскочить черти и утащить ее. Я невольно посмотрел на ее живот, как будто не знал, что на малых сроках беременности ничего не видно.
— Одноклассница рассказала, что она сбежала из дома. Это так?
— Какая одноклассница? — Анна ухватилась за зацепку, как коршун.
— Обещал молчать, — пожал плечами я.
— Пойдем отсюда. Рома еще на работе, — предложила Лялина.
Мы отошли к площадке, отгороженной от здания УВД кустами сирени.
— Он ее бил? — прямо спросил я.
Анна схватила меня за плечи, встряхнула.
— Где Лика? С ней все в порядке?
Я шагнул назад. Волнуется из-за дочери, это уже хорошо.
— Не знаю. — Я кивнул на разбитую зеленую скамейку. — Присядем?
— Знаешь! — сверлила меня взглядом Лялина. — Иначе откуда?..
Я постучал пальцем себя по темечку.
— Логика. Когда мы пришли поздравить отца, они поругались, и вот, одноклассники спрашивают, где Лика. Нас отец лупил страшно, и Наташу, ее вообще один раз чуть не убил. После этого мы его выгнали. Не он сам ушел — мы выгнали, что бы он вам ни рассказывал.
Лицо Лялиной не изменилось, но глаза широко распахнулись. Я продолжил:
— Говорят, что тигр-людоед, отведав человечины, будет делать это снова и снова. Для отца бить детей и женщин — нормально, и вряд ли он остановится. Вот я и предположил, что он стал действовать, как привык. А вам нужно спасать свою дочь, иначе вы ее потеряете навсегда. Если уже не потеряли. — Я взял паузу, помолчал немного и добавил: — Если, конечно, она что-то для вас значит.