Немчин, по-видимому, не фамилия, а прозвище, указывающее на происхождение из «немцев» (иностранцев). Но родился он в древних русских землях, вблизи Полоцка, предположительно, в 1376 году. Итогом жизни Немчина стала книга пророчеств, над которой он работал тридцать лет. Все его пророчества о России.
Василий Немчин предсказал правление великих князей Василия III и Ивана III и всех царей, начиная с Ивана Грозного. Про Петра I Немчин писал, что он «будет подобен ликом коту, в нём будет бороться Бог с дьяволом. И великие, и бесовские дела произведёт он, и великие загадки задаст своим потомкам».
Немчин предсказал все главные события в России XIX века: войну с Наполеоном и постепенное разъединение держав «бесовской работой». Он писал о «страшной бесовской силе под красными стягами и о царе, обречённом в жертву».
А вот его пророчество в отношении XX века: «После семи десятков лет мерзости и запустения бесы побегут с Руси». За этим последуют тяжелейшие последние пятнадцать лет столетия, когда развал коснётся всех сторон жизни страны. За власть в это время будут бороться «меченый» и «великан», затем – «наполовину лысый и наполовину волосатый».
На начало XXI века Немчин обещал появление у власти военного – «шлемоносца», затем «златовласой жены» и «великого Гончара». Последнему предсказывалось «долгое и блаженное правление».
Дождёмся ли мы его?
1426 год. Москва – политический центр России. «В связи с непреходящим значением деяний великих князей московских Иоанна I Даниловича (Калиты), Василия I Дмитриевича, великой княгини московской Софии Витовтовны и митрополитов киевских и всея Руси – святителей Петра и Фотия во благо Москвы было бы справедливо и необходимо увековечить память о них для потомков…» (Литературная газета. 2005/25. С. 4. – Группа деятелей культуры).
1427 год. В Андрониковом монастыре построен из белого камня Спасский собор. Сегодня это одно из древнейших сооружений города.
1432 год. Улан-царевич, представитель Золотой Орды в Москве, провозгласил Василия II великим князем. С этого времени Владимир утратил право столичного города Руси, хотя в титуле великих князей всё ещё именовался раньше Москвы.
«Толпа негодующе зашумела». После смерти Фотия русским митрополитом избрали епископа Рязанского и Муромского Иону. Утвердить эту кандидатуру должен был константинопольский патриарх. Но на Руси шла феодальная война великого князя Василия II с удельными князьями, и Иона долго не мог попасть в Царьград, а когда прибыл туда, то узнал, что в митрополиты уже посвящён грек Исидор. Это был человек, славившийся своим красноречием и изощрённостью ума, знаток сочинений Гомера, Софокла и Цицерона. Он пользовался расположением не только вселенского патриарха, но и папы как сторонник соединения (унии) православной и католической церквей.
В Москву Исидор прибыл в начале апреля 1437 года. Встретили его неприязненно, но ловкий священнослужитель довольно быстро переломил настроение великого князя и его окружения. Не прошло и полугода, а Исидор получил от Василия II деньги, свиту в сто человек, обоз с дарами и разрешение отбыть на церковный собор, на котором решался вопрос об унии! Отпуская новоназначенного митрополита в Италию, великий князь предупредил его:
– Отцы и деды наши не хотели слышать о соединении законов греческого и римского; я сам не желаю сего. Но если мыслишь иначе, то иди; не запрещаю тебе. Помни только чистоту веры нашей и принеси оную с собою!
Собор проходил в Ферраре и Флоренции. Диспуты виднейших представителей католической и православной церквей продолжались два года.
Победили первые. Договор об унии двух церквей признавал папу главой вселенской церкви. Исидор скрепил его своей подписью, добавив к ней: «Подписуюсь с любовью и одобрением». После этого он не спеша отправился к своей пастве.
Будучи в Венгрии, Исидор разослал по всем подвластным ему епархиям грамоты, в которых сообщал об итогах работы Флорентийского собора. «Возвеселитеся ныне о Господе, – призывал митрополит, – Церковь Восточная и Римская навеки совокупились в древнее мирное единоначалие. Вы, добрые христиане церкви Константинопольской, русь, сербы, волохи, и все верующие во Христа! Приимите сие святое соединение с духовной радостию и честию. Будьте истинными братьями христиан римских. Един Бог, едина Вера: любовь и мир да обитают между вами!»
Воззвание Исидора посеяло панику среди его паствы. По замечанию Н.М. Карамзина, «народ бежал из храмов».
В такой обстановке, при таком настрое православных митрополит прибыл 19 марта 1441 года в Москву, будучи в отлучке три с половиной года! Первая встреча Исидора с духовенством и обывателями проходила в Успенском соборе. Митрополит пришёл в окружении многих сановников; перед ним несли латинский крест. Люди заволновались, послышались возмущённые крики.
Но вот началась служба. В литургии Исидор помянул папу Евгения вместо положенного по чину поминания вселенских патриархов. Толпа негодующе зашумела.
Дальше – больше: дьякон Исидор встал на амвоне и громогласно начал читать хартию Восьмого собора:
– Да веселятся небеса и земля! Разрушилось средостение между Восточною и Западною Церковию; мир возвратился на краеугольный камень Христа; два народа уже составляют единый; мрачное облако скорби и раздора исчезло; тихий свет вожделенного согласия сияет паки. Да ликует мать наша Церковь, видя чад своих, после долговременного разлучения, вновь совокупленных любовию; да благодарит Всемогущего, который осушил се горькие об них слезы…
Из дальнейшего текста хартии следовало, что уния понимается католической церковью весьма своеобразно – как подчинение ей православной, как своё полное и безусловное господство. Это вызвало гнев великого князя, который тут же, в соборе, назвал Исидора лжепастырем, губителем православных душ и еретиком.
Василий II приказал арестовать митрополита. Исидора заключили в Чудов монастырь. Собор русского духовенства, срочно созванный по этому случаю, осудил тайного ставленника Рима. Святители и вельможи из окружения великого князя признавались:
– Государь! Мы дремали; ты един за всех бодрствовал, открыл истину, спас веру: митрополит отдал её на злате римскому папе и возвратился к нам с ересью.
Дальнейшая судьба Исидора полностью разоблачила его как ставленника и верного слугу католической церкви. Что касается Василия II, то он не удовлетворился изгнанием неугодного ему митрополита, а своей властью приказал избрать нового, из среды русских архиереев. Выбор духовенства вновь остановился на Ионе. Великий князь согласился с этим. В Константинополь пошло его письмо с пониманием последних событий.
«Мы созвали боголюбивых Святителей нашей земли, – сообщал Василий II, – да изберут нового достойнейшего митрополита, как и прежде, в чрезвычайных случаях, у нас бывало. Ho, – продолжал князь, – хотим соблюсти обряд древний: требуем твоего царского согласия и патриаршего благословения, уверяя вас, что никогда произвольно не отлучимся от церкви греческой, доколе стоит держава Русская. И так ожидаем, что вы исполните моё прошение и не замедлите уведомить нас…»
Однако поставление Ионы в митрополиты вновь не состоялось из-за разгоревшихся междоусобиц и колеблющейся позиции церкви.
Фальшивомонетчики. Находясь в зависимости от Золотой Орды, московские князья не чеканили своих денег, так как это жёстко пресекалось восточными властителями. Проще было выпускать из собственного серебра ту же татарскую монету. То есть формально московским князьям и принадлежат лавры первых фальшивомонетчиков.
Первым частным фальшивомонетчикам был Фёдор Жеребец – «ливец и весец», то есть литейщик и весовщик. Используя навыки, полученные на официальной службе, Фёдор начал изготавливать гривны из сплавов серебра с оловом и свинцом.
Гривны представляли собой слитки серебра весом от одного до половины фунта. Для ХV столетия это были больше деньги, которые были в ходу только среди купечества и знати. Конечно, торговые люди легко отличали фальшивые гривны от подлинных, а потому деятельность предприимчивого «ливеца» была быстро пресечена. Случилось это в 1447 году.
Казнь фальшивомонетчика
В качестве кары фальшивомонетчикам применялась одна – горло их заливали расплавленным металлом. Существует мнение, что для этого использовали серебро. Но это едва ли соответствует действительности – дорого. Свинец и олово так же успешно справлялись с желаемой палачами целью.
Впрочем, профессия фальшивомонетчика для XIV – ХV веков была ещё довольно «экзотической». По-настоящему «денежные воры» развернулись только в конце княжения Василия III, когда в оборот была введена собственная монета. Летописец сетовал по этому поводу: «При державе великого князя Василия Ивановича начала безумнии человецы, научением диавольским деньги резати и злой примес класти, того много лет творяху».
«Денежные воры» настолько осмелели, что стали изготавливать приспособления для отливки монет («снасти денежные») не только для себя, но и на продажу. Мастерство их было настолько прибыльно, что многих не пугала даже перспектива отведать горячего металла.
Грамота на бересте. Летом 1988 года в Историческом проезде Москвы велись большие земляные работы, за которыми (как это и положено) наблюдали археологи. Вначале были расчищены пилоны (массивные столбы), когда-то стоявшие по сторонам Воскресенских ворот Китай-города, затем – фундаменты Иверской часовни, галереи Монетного двора и основание моста через реку Неглинную. После снятия вымостки Красной площади XII столетия пошёл слой предшествующего времени, в нём-то и была сделана долгожданная находка – фрагмент берестяной грамоты.
Документ обнаружили вблизи восточного пилона Воскресенских ворот 27 августа. Грамота представляет собой столбец из семнадцати строк по четыре-пять знаков в каждой. Размер её – шестнадцать сантиметров на три. Это – фрагмент большого документа, написанный полууставом ХV века. В смысле содержания находка ничего не даёт, тем не менее учёные высоко оценили её значение. Почему?