Тайник, тайный подземный ход, предназначался для выхода к реке во время возможной осады крепости. По этому тайному ходу башня получила название Тайницкой. С неё началось строительство Кремля Ивана III.
В том же году в Кремль был проложен кирпичный водопровод.
Незавидные судьбы. С женитьбой великого князя Ивана III на византийской принцессе Софье Палеолог в Москве появились западные специалисты: архитекторы, иконописцы, знатоки ратного дела, оружейники и врачи. Последних было мало, считаные единицы, а судьбы их трагичны.
В 1485 году немецкий врач Антон неудачно лечил сына татарского князя Даниярова. Юноша умер. Иван III распорядился выдать Антона головой родственникам погибшего. Те, вдоволь поиздевавшись над врачом, хотели отпустить его за выкуп. Но великий князь не согласился с этим.
Дело происходило зимой. Татары привели Антона под мост, переброшенный через Москву-реку, и там «зарезали ножом, как овцу». Это произвело тягостное впечатление на иностранцев. Знаменитый Аристотель Фиораванти хотел даже немедленно уехать из России, но был задержан.
В 1490 году заболел сын Ивана III от первой жены, Иван Младой. Мужчину, бывшего в расцвете сил, мучила страшная ломота в ногах. Лечить его взялся лекарь мистер Леон, приехавший незадолго до этого из Венеции. Отца больного он уверил, что ручается головой за благоприятный исход дела.
На ногах молодого князя были язвы – «камчуги». Эта болезнь являлась разновидностью проказы и распространилась на Русь из Крыма. Кожа на ногах Ивана Младшего быстро покрывалась струпьями.
Для начала Леон, прозванный москвичами Жидовином, дал больному настойку из трав («зелье»). Потом поставил банки («жёг склянницами по телу»). И, наконец, сделал на ноги согревающие компрессы.
В итоге интенсивной врачебной «помощи» в ночь на 8 марта молодой (32 года) князь скончался. (По замечанию Н.М. Карамзина, медик оказался более смелым, чем искусным.) Началось расследование. Оно ни к чему не привело, но тем не менее великий князь приказал казнить Жидовина.
Казнь происходила за Москвой-рекой, на Болванове. Ко второму убийству врача москвичи отнеслись вполне сочувственно, так как с подозрением смотрели на каждого иностранца, а в этом случае видели справедливое возмездие за обман государя – кто Богу не грешен, царю не виноват!
Казанское взятие. Земли Московского княжества систематически подвергались нападениям казанских татар. Грабежи и насилия, чинимые казанцами, вынуждали московское правительство изыскивать средства к отражению этих набегов. Кроме того, Казань представляла собой важный стратегический пункт на торговом пути с Востоком, что всегда приковывало к ней взгляды дальновидных московских князей и заставляло их пристально следить за положением дел в Казанском ханстве.
В 1486 году умер казанский хан Ибрагим. На освободившийся престол претендовали два его сына – Алегам и Магмет-Аминь. Каждый имел своих сторонников. Победил старший из братьев, Алегам. В Москве были недовольны этим, но ждали удобного случая, чтобы вмешаться в казанские распри. Ожидание не затянулось. Вскоре сторонники Магмет-Аминя известили великого князя, что они воюют со своим царём, который, зазвав их на пир, хотел всех перерезать.
Иван III тотчас снарядил довольно многочисленное войско, во главе которого поставил воевод Д.Д. Холмского, А.В. Оболенского и С.Р. Ряполовского, ярославского князя Семёна Ивановича. Осада Казани продолжалась чуть больше полутора месяцев. 9 июля 1487 года город был взят.
Когда эта радостная весть достигла Москвы, великий князь велел петь по церквам молебны и звонить в колокола. Вскоре перед москвичами предстало невиданное зрелище – пленный казанский хан. «Народ едва верил глазам своим, видя царя татарского пленником в нашей столице», – писал Н.М. Карамзин.
На казанский трон московские воеводы возвели Магмет-Аминя, которого Иван III назвал своим сыном. Это оскорбило ногайских союзников Алегама. Хан Ивак потребовал освобождения пленного, пригрозив разрывом добрососедских отношений. В ответ получил следующее послание: «Алегама, обманщика и клятвопреступника, мною сверженного, не отпускаю; а другом вашим быть соглашаюсь, если царь Ивак казнит разбойников, людей Алегамовых, которые у него живут и грабят землю мою и сына моего, Магмет-Аминя; если возвратит всё похищенное ими и не будет впредь терпеть подобных злодейств».
Да, времена ультиматумов для Руси прошли. Алегам с двумя жёнами был сослан в Вологду, а мать, братья и сёстры его – в Каргополь.
…Москвичи хорошо знают Покровский собор (храм Василия Блаженного). Помнят и о том, что возведён он в честь взятия Казани Иваном Грозным в 1552 году. Но многие ли знают, что ещё за 65 лет до этого столица Казанского ханства покорялась русскими войсками?
Первая общегосударственная печать. Печать сохранилась на жалованной грамоте московского князя его племянникам князьям Волоцким. На лицевой стороне печати изображён воин. Это – князь. Он восседает на галопирующем коне и длинным копьём поражает в шею лежащего под копытами коня крылатого змия-чудовище. Всадник в развевающемся плаще. На нём хорошо видна княжеская шапка. Повёрнут всадник в правую от зрителя сторону. По кругу сделана надпись (легенда): «Иоанъ Божиею милостию господарь всея Руси и великий князь».
Печать эта вислая, то есть сделана из красного воска и прикреплена к грамоте шнуром. На оборотной её стороне помещён двуглавый орёл с распростёртыми крыльями и коронами на головах. По краям печати – продолжение лицевой надписи: «И велик, княз. вла. и мос. и нов. и пск. и тве. и уго. и вят. и пер. и бол.».
Хотя печать относится к последним годам XV столетия, учёные полагают, что появилась она значительно раньше, примерно в 1489 году. Просто документы более раннего времени, скреплённые такой печатью, не сохранились.
«Как было при мне». В период правления Ивана III в Московском государстве создаются постоянные пути сообщения – ямская гоньба. В 1489 году появились ямы от Москвы до Новгорода, в 1493-м – от Новгорода до псковского рубежа. В 1491 году уже были ямы от Москвы до Мурома и Можайска, в 1502-м – до Серпухова, Калуги и Брянска, в 1503-м – до Воротынска и Новгород-Северского.
Ямская гоньба была устроена по образцу татарских почт. Ямы (станции) состояли из двух-трёх изб, сенника и конюшни. К ямскому двору прирезывались пашня и земли под сенокос, которые отдавались ямщикам. Ямы находились на определённом расстоянии друг от друга. Окрестное население обеспечивало их подводами, кормом для лошадей и съестными припасами. Ямщики отвечали за исправную работу дорожных станций, а перевозку людей осуществляли те, чья очередь была доставлять на ямы подводы. Если ям стоял на судоходной реке, то послов, гонцов и ездоков великого князя переправляли на судах, давая гребцов и кормчих.
Передвижение между городами осуществлялось по дорожным грамотам. Лицо, имевшее подорожную, считалось едущим по приказанию великого князя. В обязанности ямщиков входило обеспечение быстрого и бесперебойного движения по дороге.
От времени Ивана III сохранилось несколько подорожных грамот. Так, в 1504 году была выдана подорожная толмачу Селе, который сопровождал из Москвы до Ивангорода Юстуса Кантингера, посла императора Священной Римской империи Максимилиана I. Посол возвращался, конечно, с подарками великого князя, самыми ценными из которых являлись кречеты. Для сбережения охотничьих птиц были наряжены сокольники Сенька, Ивашка и Гридя. До Волочка (Вышний Волочёк) Селе предписывалось ехать сухим путём, а затем плыть по реке Мете до Новгорода, от которого опять шла сухопутная дорога. Начальники ямов должны были предоставлять толмачу подводы, телеги и проводников, обеспечивать пищей не только людей, но и кречетов. Последнее оказалось сложнее, так как для корма птиц нужны были голуби или куры.
В Ивангороде миссия толмача заканчивалась. Предстоял обратный путь. Подорожная обеспечивала и его: «А как поедет Селя и сокольники, и до Москвы давали пять подвод от яму до яму; не издержав ни часу, по сей моей грамоте».
У внимательного читателя здесь может возникнуть вопрос: а зачем пять подвод на четверых? И вообще, зачем столько подвод? Объяснение тут простое: по российским дорогам на безрессорных телегах ехать (чуть ли не сутками) можно было только лёжа и, конечно, не на дне телеги, а на мягкой подстилке в ней. Что касается пятой подводы, то она предназначалась, по-видимому, для снаряжения сокольников.
Иван III гордился учреждением ямской гоньбы и завещал своим детям поддерживать его начинание: «А сын мой Василий в своём великом княженье держит ямы и подводы на дорогах по тем местам, где были ямы и подводы при мне. А дети мои Юрьи с братею по своим отчинам держат ямы и подводы на дорогах по тем местам, где были ямы и подводы по дорогам при мне».
Выражение «при мне», дважды употреблённое великим князем, указывает на то, что именно он учредил ямы (в противном случае Иван III написал бы «по старине», то есть до него).
У истоков российского герба. Почти два с половиной столетия назад тридцатилетний историк Н.Н. Бантыш-Каменский обнаружил среди бумаг Московского архива Коллегии иностранных дел (Хохловский переулок, 7) меновую княжескую грамоту 1497 года. Она была скреплена крупной (диаметром в четыре сантиметра) печатью Ивана III. На лицевой стороне печати из красного воска был изображён всадник, поражающий копьём змия, на оборотной – двуглавый орёл. (Изображения эти, по мнению позднейших историков, стали основой для герба России.) С обеих сторон печати была оттиснута по кругу легенда (надпись), содержащая титул Ивана III.
Первым той печатью заинтересовался Н.М. Карамзин, который писал в «Истории государства Российского»: «Иоанн, по свойству с царями греческими, принял и герб их, орла двуглавого, соединив его на своей печати с московским: то есть на одной стороне изображался орёл, а на другой всадник, попирающий дракона». Мнение знаменитого историка о заимствовании герба из Византии было созвучно идее влияния византийской государственности на российскую и получило всеобщее признание, сохранившись до наших дней. Много говорилось о воздействии на Ивана III его супруги Софьи.