ия. Европейские изгои приметили друг друга в апреле 1922 г. на Генуэзской мирной конференции, где быстренько снюхались и подписали Рапалльский договор.
Польза от этого вышла великая обоим государствам. Ободранные до нитки победителями, немцы уже не знали, как будут существовать дальше, – Германия голодала, экономический кризис был перманентным с 1918 г. Русские предложили им торговлю, вернее обмен. Взамен зерна и продовольствия немцы могли нам дать свои умения и знания, то есть технологии, – больше им тогда предложить было нечего! А у нас и зерна-то не было, мы в тот момент еще не успели оправиться от голода 1921 г…
Немцы получили в концессии и организовали первые авиационные заводы в Москве и в Харькове. Московский завод № 22 расположился в начале 20-х гг. около Ходынского поля. Во время войны завод эвакуировали в Казань, и тут он «подарил» свое имя и часть истории теперь уже казанскому заводу. А в 20-х гг. XX в. в Москве завод выпускал «юнкерсы»!
Во второй половине 1920-х гг. военно-техническое сотрудничество между СССР и Германией развернулось в полной мере. Советские специалисты посещали заводы Германии (не обязательно военные!), а немецкие офицеры приезжали летать на самолетах и водить танки. И не только. Военно-химическую отраву мы тоже научились делать при помощи немцев. Был где-то в дебрях СССР такой полигон, с женским именем «Томка»… Вот там и происходило таинство постижения советскими специалистами военной отравляющей химии.
Наши отношения с Германией были вполне доброкачественными, дружескими, вплоть до прихода к власти Гитлера. И это несмотря на интенсивную деятельность Коминтерна на территории Германии. Надо сказать, что немецкие коммунисты при Веймарской республике чувствовали себя относительно спокойно, несмотря на свою не совсем благовидную деятельность в начале 1920-х гг. (попытка восстания, организация забастовок рабочих). Взаимовыгодные отношения бывших изгоев помогли им в какой-то мере оправиться от экономического шока, встать на ноги. Политические разногласия никак не отражались на германо-советских отношениях. Конец наступил в 1933 г., когда компартия была объявлена вне закона. СССР очень скоро разрывает отношения с Германией – водиться с Гитлером в тот момент для нас, едва вошедших в европейское сообщество, было некрасиво, да и родных по духу немецких коммунистов было жаль. Мы осудили в тот момент фашизм, в его немецком национал-социалистическом виде, но не перестали сотрудничать с Италией, еще одним фашистским государством Европы, где фашизм стал государственной идеологией аж с 1922 г. Итальянцы были умелыми корабелами, и отказаться от размещения военно-морских заказов было свыше наших сил.
Как мы обходились без привычного экономического сотрудничества с Германией шесть лет, непонятно. Воевали в Испании, выполняли пятилетки, репрессировали тысячи людей, молотили японских милитаристов-агрессоров, занимались европейской политикой, но безуспешно. Летом 1939 г. перед СССР во весь рост встала перспектива оказаться наедине с двумя противниками, войны на два фронта. Пограничный конфликт на далекой монгольской реке Халхин-Гол быстро превратился в войну между советско-монгольской группировкой войск и японской Квантунской армией. Переговоры с французами и англичанами зашли в тупик, а вот с немцами получалось все как нельзя лучше! Халхин-Гол и неудачи в дипломатии подталкивали нас к новому сближению с привычным уже партнером, Германией. Пакт Молотова и Риббентропа бросил нас в объятия как бы друзей, и радость от этого была такой, что мы даже не заметили, как провели совместный парад в Бресте по случаю очередного раздела Польши.
Кому досталось больше дивидендов от почти двухлетнего предвоенного сотрудничества СССР и Германии, до конца не посчитано. Но когда мы все-таки оказались в 1945-м на территории Германии, дошли до Берлина, то прибывшие следом за фронтовыми частями офицеры советских миссий, организованных различными военно-промышленными комиссариатами и другими «скромными» ведомствами, быстро ориентировались в немецких городах, несмотря на то что многие из них лежали в руинах после бомбежек союзников. И шли и ехали они часто по точным адресам. В институты, лаборатории, на заводы и фабрики.
Отыскивали их без затруднений, порой до тонкостей зная, где и что искать.
Немецкие предприятия закреплялись за теми советскими заводами, куда должно было вывозиться их оборудование и материалы. Так, например, за моторостроительным заводом № 300 был закреплен Mitteldeutsche motorwerke, один из заводов фирмы «Юнкерс».
Демонтаж промышленного оборудования начался сразу после окончания боев. Особенно в тех зонах оккупации, которые по договору отходили союзникам. Чтобы демонтировать заводы Сименса, понадобились усилия двух стрелковых дивизий. Звон от кувалд, рушащих бетонные основания станков и оборудования, пыль от десятков машин были на весь Берлин. И так почти всюду. И не только в советской зоне оккупации.
Немецкие технологии времен Второй мировой войны
А брать в Германии было что. Если посмотреть на успехи немецких технологий в межвоенный период, то начинаешь понимать, почему немцы купились на посулы генералов-милитаристов, политиков-реваншистов и, в конце концов, полюбили фашистов и Гитлера. Несмотря на все ухищрения правительств держав-победителей, научно-технический и технологический потенциал Германии оставался самым высочайшим. Германии запретили иметь военную авиацию, и тогда она становится одной из первых стран, в которой возникают авиаперевозки и появляется один из первых и лучших пассажирских самолетов того времени, строящийся серийно: заказов было хоть отбавляй! Запретили строить боевые самолеты и дирижабли? Германия становится центром ракетостроения – ракеты так похожи на самолеты, и о них ничего не сказано в договорах! А дирижабли можно строить и пассажирские, лучшие в мире. Немцы, самая униженная победителями нация Европы, обладали огромным технологическим потенциалом, который они смогли реализовать и развить в условиях нелегкого Версальского мира. Ум и золотые руки немецкой нации на помойку истории выкинуть так и не получилось!
Зерна нацизма, проповедовавшего исключительность немецкой нации, падали на хорошо удобренную почву. Трудолюбие, аккуратность, педантичность немцев, помноженные на хорошее образование и развитую науку, сделали Германию самой технологичной страной Европы. Самолюбие и самодостаточность немцев были не на пустом месте. Их, в числе прочих, питали и успехи в технике и технологиях. Перед Второй мировой войной Германия успела обойти большинство стран-победителей в авиа- и автомобилестроении, судостроении. Электротехника и радиотехника, приборостроение, оптика, химическая промышленность Германии были одними из лучших в Европе и мире! Неудивительно, что Германия после 1933 г., после ее отказа выполнять требования Версальского договора по ограничению вооружений, быстро догнала Великобританию и Францию по количеству и качеству вооружений. Танки, стрелковое вооружение, самолеты, подводные лодки, локаторы – все это появилось буквально за каких-то пять-шесть лет! Наука и технологии в сочетании с умелым ведением бизнеса вернули Германию в число самых развитых стран Европы. И самых влиятельных. Политика подчинила научно-технический потенциал страны, превратила его в военно-технические возможности фашистского режима.
Самых больших успехов Германия во время Второй мировой войны достигла в области авиастроения и ракетостроения, обойдя здесь всех. Ракет дальнего действия не было ни у кого из воюющих государств. Серийный выпуск реактивных самолетов также впервые был освоен в Германии. Немецкие ученые немного запутались при создании атомной бомбы, создавая реактор. Пошли иным, ошибочным путем, чем международная команда Манхэттенского проекта. Намного лучше у Германии дело обстояло с радиолокаторами. Хоть они и проиграли англичанам в радиолокационном противостоянии на море, однако надо отдать должное в применении радиолокаторов в авиации: ночные перехватчики люфтваффе действовали очень успешно, насколько это было возможно для воюющей на два фронта Германии.
Когда советские специалисты прибыли в Германию, их в первую очередь интересовали немецкие атомные секреты, реактивные самолеты и двигатели, радиолокационная техника и оборудование, при помощи которого все это производилось. Корабли, подводные лодки, ракеты тоже были нужны, но советское правительство тогда больше интересовали именно ядерные лаборатории и реактивные двигатели. Это для нас было первоочередным!
Представляли интерес некоторые разработки бронемашин и конечно же вся немецкая радиотехника. В радиолокации немцы, отставшие от англичан, все-таки намного опережали советские технологии. Электротехника советская тоже оставляла желать лучшего. Было чему поучиться советским инженерам у немецких коллег! Германия и ее промышленность после войны стали для советских специалистов настоящей школой новых технологий.
Только на территории Германии нашими миссиями было обнаружено десять подземных заводов. Кроме того, подземные заводы начиная с марта 1944 г. интенсивно строились на территории Венгрии, Чехословакии, Польши, Австрии, Франции. Всего, по последним данным, в годы Второй мировой войны Германией было построено более 143 подземных объектов – тоннелей большой протяженности и пещер большого объема. Самый известный и хорошо изученный подземный завод по производству ракет Фау-2 Mittelwerk располагался рядом с концлагерем Dora. Строительство таких инженерных сооружений, бесспорно, тоже представляло огромный интерес для наших специалистов.
Как мы работали с немецкими специалистами
Однако многочисленные военные секреты немцев порой трудно было разгадать без помощи тех, кто их создавал. Немецкие специалисты были обязательным приложением к передовым немецким технологиям. И не бесплатным. Для того чтобы заставить их работать на нас, нужно было создать им условия. И создавали. Куда деваться, раз у самих не получалось то, что получалось у немцев…