В 1960-х гг. основной проблемой для советского ВМФ была борьба со скоростными атомными подводными лодками американцев, несущими ядерные ракеты. Для их поиска нужны были скорость и гидроакустическое оборудование. Для уничтожения лодки с баллистическими ракетами необходимо было мощное вооружение. Выполнять такие задачи могло только специальное судно – противолодочный корабль. Первый большой противолодочный корабль (БПК) был спущен на воду в 1960 г. Его скорость была 35 узлов.
Недостаток скорости БПК компенсировался хорошей гидроакустикой и палубными вертолетами, которые ускоряли поиск подводных лодок противника и существенно расширяли его зону.
Не были забыты и подводные крылья. Проба подводного крыла на рубеже 1940-1950-х гг. на торпедных катерах прошла успешно – катера с подводными крыльями развивали невиданную доселе скорость – 70 узлов! Но вооружение катеров торпедами для потребностей флота в 1960-х гг. было уже недостаточным. Противокорабельные ракеты (ПРК) были более эффективны. Поэтому с катеров начинают снимать торпедное вооружение, заменяют установками противокорабельных ракет. Проектируют и строят ракетные катера на подводных крыльях, а с середины 1960-х начинается проработка противолодочного корабля с подводными крыльями.
Вот, например, как проходила работа над катерами 183-го проекта. Сначала они были без подводных крыльев. Скорость у такого ракетного катера оказалась небольшой, 43 узла. Потом на катера этого проекта начали ставить передние подводные крылья. Усовершенствование существенно добавляет скорости этим катерам, и она становится 51,8 узла. Ракетные катера проекта 205 сразу стали строить с подводными крыльями. Кроме ракетных катеров с подводными крыльями строились также пограничные катера и сторожевые корабли.
В 1971 г. началось строительство артиллерийских катеров проекта 206М «Шторм». Проект был разработан в знаменитом ЦМКБ. Руководили проектными работами И. П. Пегов и А. П. Гордянко. За пять лет с 1971 по 1976 г. было построено двадцать четыре катера. Последние два долго оставались в составе Каспийской военной флотилии.
Шестнадцать катеров в 1978–1985 гг. было построено для Кубы, Вьетнама и Эфиопии. Правда, они назывались проект 206МЭ.
206-й проект разрабатывался сначала как торпедный. В середине 1970-х гг. руководство ВМФ пришло наконец к выводу о бесперспективности дальнейшей разработки торпедных катеров. Однако 206-й проект оказался вполне подходящим для дальнейшего совершенствования. С 1976 по 1983 г. было выпущено одиннадцать катеров. Ракетный катер оказался чуть-чуть тяжелее, его скорость составила 42 узла, что всего на 2 узла было меньше, чем у торпедного варианта 206-го проекта. Катер получил название в проектной документации «Проект 206МР». Ракетное вооружение – два противокорабельных комплекса «Термит» и шестнадцать комплектов ПЗРК «Стрела» при дальности хода до 1000 миль делали этот катер достаточно серьезным средством для борьбы с надводными группировками кораблей противника и его авиацией.
С противолодочными кораблями все оказалось гораздо сложнее. Необходимость гидроакустической системы многократно усложняла разработку корабля такого класса с подводными крыльями. Эту задачу стали решать в Зеленодольском проектном конструкторском бюро (ЗПКБ) под руководством Александра Викторовича Кунаховича в середине 1960-х гг. И несмотря на то что главный конструктор умер в 1968 г., проект все-таки был завершен. В 1978 г. в состав флота был введен малый противолодочный корабль на подводных крыльях проекта 1141 «Александр Кунахович». И хоть корабль был опытным, однако службу нес исправно. Мог применять оружие на ходу до волнения в 5 баллов, «бегал» по морю со скоростью 52 узла. Первоначально главным вооружением корабля было восемь торпед СЭТ-72, а в 1990 г., за четыре года до списания корабля, торпедные аппараты были сняты и была установлена система «Медведка» с восемью противолодочными управляемыми ракетами.
Не менее важной частью вооружения корабля была его гидроакустическая система «Шексна». С ее помощью экипаж неоднократно выигрывал приз командующего Черноморским флотом по поиску подводных лодок. На МПК «А. Кунахович» впервые был внедрен новый способ поиска подводных лодок противника, так называемый «вертолетный» (скачкообразный). Этот способ был разработан в Зеленодольском ПКБ еще на рубеже 1950-1960-х гг. по предложению А. В. Кунаховича и его брата Константина, работавшего в ЦАГИ. Корабль на скорости, превышающей скорость АПЛ противника, выходил на точку, где опускал акустическую антенну на глубину 150 м. Затем мчался в другую точку, где двигатели вновь стопорили и опускали антенну. За час корабль мог исследовать площадь в 3,1 кв. км.
Самыми скоростными на тот момент были торпедные катера и сторожевики, а также авиация. Скорость торпедных катеров в начале 1960-х гг. доходила до 70 узлов, но на них еще надо было устанавливать соответствующее гидроакустическое оборудование. Лучше всего для поиска подводных лодок подходили вертолеты. У нас они только начали появляться. Фирма Камова разработала компактные вертолеты, которые можно разместить на палубе корабля Ка-25. Наша палубная авиация делала первые шаги, и для нее еще нужно было строить корабли.
В начале 1970-х гг. перед ЦМКБ «Алмаз» была поставлена задача спроектировать малый ракетный корабль (МРК) на экспорт. Проект получил название 1234Э. Причем в рамках проекта было предусмотрено, что МРК можно будет строить как водоизмещающим, так и с подводными крыльями. Вариант с подводными крыльями потом выделили в особый проект 1240 под условным названием «Ураган». Главным конструктором проекта был назначен В. М. Бурлаков. Для изготовления корпуса предполагалось использовать легкий сплав АМГб2Т1, а для крыльев титановый сплав. В двигательную установку «Урагана» должны были войти две газовые турбины по 18 000 лошадиных сил. Скорость хода должна была быть 57–60 узлов. Автоматическое управление закрылками и полноповоротными крыльями должно было обеспечить нормальный старт ракет даже при высоте волн в 3,5 м.
Строить «Ураган» начали в 1972 г., на воду спустили в 1975 г. и провели испытания в водоизмещающем режиме. Крылья изготовило Северное машиностроительное предприятие в 1976 г. Испытания корабля с крыльями провели в Лиепае, а в 1978 г. корабль перешел на Черное море. Вооружением «Урагана» были четыре ракеты П-120, 30-мм артустановка. Лишь в 1981 г. его стали эксплуатировать опытно на Черноморском флоте. Тогда же провели совместные мореходные испытания «Урагана» и малого противолодочного корабля (МПК) серии «Сокол». Оказалось, что мореходность выше все-таки у «Урагана», его легче было эксплуатировать, так как было предусмотрено устройство подъема крыльев и он был не требовательным к глубине стоянки у причала. У «Сокола» подводные крылья были с более простой системой стабилизации, не поднимались из воды, мореходность была ниже, эксплуатация была более затруднительной, так как ему требовалась глубина даже на стоянке. Но «Ураган» так и остался в единственном экземпляре. В серию он не пошел, так как оказался слишком сложным, а значит, и дорогим в изготовлении. «Соколы» оказались более подходящими и морякам, и производственникам. Видимо, время для «Урагана» еще не пришло.
Гений грани воды и воздуха
Все знали, что у нас есть космические и баллистические ракеты, но никто не знал их конструкторов. И у «Ракет» и «Метеоров» конструкторов, вернее главного конструктора, никто не знал.
Говорят, что конструктор-судостроитель Ростислав Алексеев очень любил конструировать гражданские суда. Однако ему и его конструкторскому бюро больше приходилось заниматься военными заказами. На их разработку и выделялись средства, а на проектирование гражданских судов денег оставалось катастрофически мало. И тем не менее главную славу ЦКБ Ростислава Евгеньевича Алексеева заработало разработкой именно гражданских судов, знаменитых «Ракет» и «Метеоров».
В октябре 1941 г. на кораблестроительном факультете Горьковского политехнического института состоялся выпуск инженеров-конструкторов. Один из самых оригинальных дипломных проектов назывался «Глиссер на подводных крыльях». Автором проекта был двадцатипятилетний выпускник политеха Ростислав Алексеев. Всех выпускников распределили на военные заводы. Алексеева направили на горьковский судостроительный завод «Красное Сормово». Мастером в танковый цех.
Молодой специалист Ростислав Алексеев написал письмо наркомвоенмору адмиралу Н. Г. Кузнецову. Но ответом был отказ – работа малоперспективная, сырая. Однако это не смутило Алексеева. Все свободное время он посвящал работе над своим проектом. Каждое десятое полено дров Ростислав откладывал для того, чтобы сделать модель. Заядлый яхтсмен, он возил за своей яхтой эти модели, подбирая оптимальные варианты подводного крыла.
Об Алексееве вспомнили в 1943 г. и отправили все-таки разрабатывать его «малоперспективную» тему. Оказалось, что немцы еще до войны начали строить торпедные катера на подводных крыльях, и мы от них отстали… Подводные крылья сулили хорошую прибавку скорости, маневренности, которые были нужны нашим катерникам в бою. Маленькие юркие суденышки в годы Второй мировой войны играли роль на всех театрах военных действий, и не только на море. Активное участие они приняли в Сталинградской битве, во взятии Вены. Рост их скорости достигался различными ухищрениями, не только повышением мощности двигателей, но и разработкой особых конструкционных элементов корпуса.
В 1943 г. судостроительный завод «Красное Сормово» построил первый опытный катер на подводных крыльях. К 1945 г. Р. Е. Алексеев разработал идею так называемых «малопогруженных крыльев», погружавшихся в воду на 15–30 % хорды. Движение судна на таких крыльях было в ту пору более устойчивым, чем на полностью погруженных. Малопогруженные крылья Р. Е. Алексеева были признаны изобретением. Впервые эти крылья были применены при модернизации серийных глиссирующих торпедных катеров 123-го проекта в 1947 г. В 1951 г. Р. Е. Алексеев и ведущие специалисты его лаборатории Н. А. Зайцев, И. И. Ерлыкин, Л. С. Попов получили Сталинскую премию за разработку боевых катеров на подводных крыльях. Научно-исследовательская гидролаборатория завода «Красное Сормово» в 1954 г. выделяется в филиал ЦКБ-19. Вскоре в лаборатории Ростислава Евгеньевича Алексеева происходят перемены: лаборатория превращается в проектно-конструкторское бюро с большими перспективами, а сам Ростислав Евгеньевич становится генератором идей, которые быстро превращаются в чертежи, а затем воплощаются в металле.