В данный момент меня куда больше беспокоила Лидия, но (не знаю, каких Богов благодарить за это!) она хоть и была полностью вымотана тяжелой дорогой, но рожать, по-счастью, пока что не собиралась. Беда в том, что сроки родов становятся ближе с каждым днем, и я от всей души надеюсь на то, что этот счастливый момент в ближайшее время не наступит, и детишки чуть погодят со своим появлением на свет. Сейчас будущая мать лежала на куче хвороста, на которую мы с Эжем постелили свои куртки, и, глядя на уставшую Лидию, я очень сомневаюсь, что завтра она сможет отправиться в путь. Ей бы еще денек-другой полежать, прийти в себя, сил набраться…
Впрочем, короткий отдых и нам не помешает — после сравнительно недолгого пути по Ведьминому Вареву все мы чувствуем себя уставшими до предела. А еще на плече Эжа, там, где находится ожог, ткань рубашки присохла к полотну перевязки — похоже рана и не думает заживать, хотя еще вчера я была уверена, что дело пошло на лад. С досадой отметила, что моя рана на руке тоже отчего-то воспалилась, и дает о себе знать ноющей болью… Ох, ну когда же мы вернемся в цивилизованный мир, туда, где есть антибиотики, лекарства и нет антисанитарии?!
Пока Эж возился с окнами и дверью, замазывая щели густой грязью с блестками серебра, я закутала в старую одежду горячий горшок с ягодным отваром — пусть настоится, а сама подошла к Лесовику и положила свою ладонь ему на лоб. Ну, тут все предсказуемо — жар и пот. Впрочем, и так видно, что у мужчины высокая температура — вон, его уже чуть потряхивает. Если он не подхватил себе какую-нибудь местную заразу (о чем мне не хотелось даже думать!), то причина его состояния, скорей всего, в больной ноге, хотя сомнительно, что воспалительный процесс мог пойти настолько быстро. Впрочем, в этом мире все может быть.
— Ты чем занимаешься?.. — раздраженно поинтересовался Лесовик, когда я попыталась закатать штанину на его ноге. — Что, неймется мужику в штаны залезть?
— Рану твою надо посмотреть… — любезности в моем голосе и близко не было.
— Я уже тебе сказал — ничего интересного там нет!.. — только что не рявкнул мужчина.
— Ну, это кому как… — начала я и замолчала, потому что Лесовик не только умудрился сесть, но и прижал к моей шее остро наточенный нож. Интересно, где он его прятал? Ох, не о том думаю…
— Ты чего делаешь?.. — Эж, бросив свою работу, шагнул к нам, сжав кулаки, но я уже я поняла, что угрозами или криком тут ничего не добьешься. А еще Лидия от увиденного явно растерялась, смотрит испуганными глазами, а ей пугаться никак нельзя.
— А ну, успокоились оба!.. — произнесла я как можно более холодным голосом. Отчего-то мне прошла на память история трехлетней давности, когда к нам в больницу (вернее, в мое дежурство) привезли нескольких мужчин, пострадавших в драке. Если учесть, что все трое находились в хорошем подпитии, то не стоит удивляться, что один из тех буянов, у которого хмель особенно сильно ударил в голову, все никак не мог утихомириться, а потом и вовсе вытащил припрятанную заточку и стал угрожать окружающим, причем настроен был по-боевому. Помнится, тогда на разбуянившегося мужчину отчего-то подействовало мое показное спокойствие, хотя, признаюсь, в тот момент я здорово струхнула. Здесь происходит чем-то похожая история, если не считать того, что в прошлый раз заточка прошла совсем рядом с моими глазами.
— Вот что, Лесовик… — продолжала я. — Опусти свою железку — не хватало еще нам сейчас сцепиться между собой. Мы не в том положении, чтоб позволить себе такие выкрутасы. А заодно выкинь из своей головы все свои дурные мысли: будь у нас желание расправиться с тобой, мы бы это давно сделали, и момент бы нашли подходящий, например, в то время, когда ты без сознания на полу лежал.
— Не понимаю, что вы за люди такие… — устало произнес мужчина, по-прежнему держа нож возле моей шеи. — А я таких непоняток не люблю. Вот и думаю — может, будет лучше, если я каждому из вас ножом горло перехвачу?
— Все может быть… — согласился Эж. — Предположим, пустишь ты свой нож в дело, и тебе легче станет на какое-то время, а потом из леса ты один два тяжелых мешка потащишь? Очень сомневаюсь, что и один-то мешок сумеешь доволочь до обжитых мест.
— А если принять во внимание, что здоровьем ты сейчас не блещешь, то ни о каком дальнейшем пути по лесу не может быть и речи… — продолжила я, боясь лишний раз шелохнуться — все же нож у мужчины был наточен на совесть. — Ты и без мешка, налегке, никуда не дойдешь, помрешь на полпути. Так что, уважаемый Лесовик, убирай-ка ты свой ножик — не стоит лишний раз пугать несчастных женщин.
— И что я, по твоему мнению, должен сделать дальше?.. — неприятно усмехнулся мужчина.
— Без возражений показать мне свою ногу — это не мой каприз, а насущная необходимость. Как бы ты не сопротивлялся, но надо посмотреть, что с твоей раной.
Мужчина несколько секунд колебался, а потом отвел нож от моей шеи, но убирать его не стал — положил рядом с собой.
— Бабы есть бабы, пока своего не добьются, все одно не отстанут… — пробурчал он. — Смотри, если невмоготу…
Ладно, я против такой формы согласия ничего не имею. Кивнув головой Эжу — мол, все в порядке! я велела мужчине снова лечь, закатала штанину на его больной ноге и сняла повязку. Да, картина, мягко говоря, невеселая. Края раны разошлись, загноились, ткани вокруг раны воспаленные… Плохо. Если дело так пойдет и дальше, то ничего хорошего Лесовика не ожидает.
— Ну, что там?.. — подал голос мужчина. Он не сводит с меня глаз, и, несмотря на показную беззаботность, понимает, что у него серьезные проблемы, и дела с его здоровьем обстоят далеко не самым лучшим образом, но, тем не менее, старается говорить с насмешкой, пытаясь изобразить, что все происходящее его не особо беспокоит.
— Помолчи пока, не мешай… — отмахнулась я. Не понимаю, почему пошло такое ухудшение, ведь когда я пару дней назад накладывала ему повязку на ногу, ранение вовсе не выглядело таким устрашающим. Неужели в рану попала инфекция? Все может быть…
— Что, все так хреново?.. — продолжал Лесовик. — Чего молчишь?
— Скажу, когда сочту нужным.
— А я по твоему лицу и так все вижу… — произнес мужчина. — Плохи мои дела, верно? Знаешь, почему еще я так не хотел отправляться в Ведьмино Варево? Да потому что там любые раны, которые у человека на это время еще не зажили, на тех серых холмах становятся много хуже — это проклятое место из них все здоровье вытягивает. То, что кто-то умудрился уйти живым из Ведьминого Варева, вовсе не означает, что он останется здоровым — не поверите, но некоторые из тех счастливчиков, что сумели покинуть те треклятые холмы, немногим позже умирали от одной царапины, которая в свое время не зажила. Я, грешным делом, надеялся на то, что мне повезет. Похоже, ошибся…
Теперь понятно, отчего наши с Эжем раны вдруг стали болеть — дает знать о себе время, проведенное в том жутком месте. Ну, промеж собой мы как-нибудь разберемся, а что делать с Лесовиком? То, что его рана сама собой не пойдет на поправку — это даже не обсуждается. Если Лесовик сказал правду (а обманывать нас ему нет смысла), то через несколько дней (а может и раньше) воспаленное ранение дойдет до гангрены, а в здешних условиях для Лесовика это почти что смертный приговор. Последствия для нас очевидны: из этих мест нам самим не выбраться. Да и не выжить нам тут…
— Пей пока отвар… — я поставила перед Лесовиком горшок с горячим напитком. — А мы пока подумаем, что тут можно сделать…
— Да чего тут надумаешь… — мужчина вновь присел, взялся за горшок с питьем, и невольно бросил взгляд на свою раненую ногу. Хотя Лесовик почти сразу же отвел взгляд, было понятно, что увиденное его не порадовало.
— Ну, чего там?.. — негромко спросил Эж, когда я подошла к нему.
— Ничего хорошего… — вздохнула я. — Воспалительный процесс идет вовсю. Если бы у меня под руками были хоть какие-то лекарства, тогда можно было бы надеяться на выздоровление, а так…
— Что предлагаешь?
— Намерена действовать по принципу: сгорел сарай, гори и хата!
— Не понял.
— Чего тут непонятного? Хоть думай, хоть нет, а в нашем случае выход может быть только один, и то я не уверена, что гм… данный метод лечения сработает в этот раз — рана слишком запущена. Но я все же хочу рискнуть.
— Нет!.. — отрезал Эж. — Я против. Одного раза тебе хватит за глаза.
— Думаешь, я горю желанием снова пускать себе кровь? Стоит лишь подумать об этом, как на душе становится тошно, только вот иного выхода у нас нет.
— А я сказал — нет!
— Давай не будем спорить.
— Тогда этот раз кровь дам я.
— Дорогой мой Женечка, это исключено… — вздохнула я. — Единственное, что мы знаем точно, так это только то, что кровь троих землян помогает здешним обитателям в лечении их болезней. Тем не менее, я далеко не уверена, что для этого годится кровь каждого из нас — возможно, чья-то группа крови, связанная с особенностями его организма, окажется совершенно неподходящей для этого дела. Сам понимаешь, что сейчас не время для рискованных экспериментов — на кону стоит слишком много. Если это так называемое лечение поможет, то у нас появится шанс спастись, а если нет, то до нас доберутся или чудища из Ведьминого Варева, или друзья-приятели Лесовика, которые сейчас наверняка вовсю его разыскивают. Вернее, не его, а тот груз, что при нем… Понятно, что никого из нас оставлять в живых они не станут. В общем, никакого иного выбора у нас нет.
— Мне это не нравится. Предлагаю пятьдесят на пятьдесят, то есть половину крови дашь ты, половину я.
— Нет… — покачала я головой. — Я тоже не в восторге от всего происходящего, но если нам повезет, и Лесовик выживет, то тебе придется тащить на себе неподъемный рюкзак, а для этого нужны силы. К тому же места тут опасные, мало ли что может произойти, а мы с Лидией вряд ли сможем хоть что-то сделать — среди нас троих боксу обучался только ты, а в раненой рукой кулаками много не намашешь.
— Вполне может оказаться так, что в этот раз лечение кровью не поможет — рана у Лесовика уж очень запущенная. Это я тебе и без знаний по медицине скажу.