Курикка откинул плоскую металлическую крышку ящика.
— Достаточно просто. Мы помещаем сюда метеорит и смазываем внутреннюю поверхность крышки эпоксидным клеем. Он превосходно действует в вакууме. Герметизирует в течении двух минут. Единственную трудность составляет открытие баллончика.
— Все будет отлично, если мы найдем метеорит, — сказал Дон, надевая шлем. — Пошли!
— Сколько человек уже больны? — спросил Курикка.
— Я бросил считать уже на шестидесяти. Больше половины присутствующих на борту. И ещё трое умерли.
Он подошел к лифту.
Шестерни механизма подъема натужно загудели, унося их к центру корабля. Когда лифт остановился, они оказались в полной невесомости. В этих условиях Дон двигался гораздо медленнее старшины, давно привыкшего к отсутствию силы тяжести. Когда Дон, наконец, догнал его, тот уже открыл двери переходного шлюза, ведущего в трюм корабля.
— Пройдем в трюм, как можно ближе к месту столкновения. Мы приварили пластырь на пол палубы «С» в тридцати метрах отсюда, но я с тех пор не бываю здесь. Вероятно, мы сможем проследить путь метеорита, но я не имею ни малейшего понятия, насколько далеко он мог проникнуть. Единственное, что я знаю, он не покинул пределы корабля. Приготовьтесь, начинаем переход…
Защелкнув забрала своих шлемов, они молча ждали, когда двери за ними захлопнутся и начнется откачка воздуха. Наконец, загорелась зеленая лампочка, и автоматически открылась вторая дверь. Они поплыли в темноту громадного отсека.
Это был кошмарный мир света и тени. Не успели они удалиться на расстояние нескольких футов от входа, как Дон уже полностью потерял ориентацию. В безвоздушном пространстве трюма темное пятно могло оказаться либо тенью, либо реальным телом. Обнаружить это можно было либо при непосредственном контакте, либо осветив его лучом ручного фонаря, который был встроен в шлем. Дон никак не мог приспособиться к нему. Схватившись за стальную скобу в стене, он остановился. Освещая путь перед собой, к нему подплыл старшина.
— Поначалу это довольно трудно, — прозвучал его голос в наушниках Дона. — Но вы быстро приспособитесь.
— Здесь нет ни верха, ни низа. Как только я начинаю двигаться, тут же теряю ориентацию.
— Не вы единственный, сэр. Сосредоточьтесь на чем-нибудь одном, отбросьте все остальное. Я медленно двинусь вперед, а вы держитесь за мной. Смотрите на меня — луч вашего фонаря уперся мне в спину. Если захотите взглянуть на что-то в стороне, поверните не глаза, а голову. Готовы!
— Да, поехали.
Пространство трюма было заполнено почти полностью. Со всех сторон громоздились громадные контейнеры, отбрасывая в стороны аляповатые тени. Достигнув поперечной балки, Курикка с легкостью обогнул ее. Здесь он осветил темную поверхность у себя над головой.
— Посмотрите сюда, — сказал старшина, указывая на неровную дыру, заделанную с другой стороны блестящей металлической пластиной. Это и есть наложенный нами пластырь.
Повернув головы, они сфокусировали лучи своих фонарей на алюминиевом контейнере в нескольких футах от них. На одной из его стен чернела рваная пробоина.
— Это он? — спросил Дон.
— Точно. Но прежде, чем мы откроем контейнер, убедимся, что он по-прежнему там. Оставайтесь здесь, один я смогу работать намного быстрее.
Курикка оказался прав, осмотр был произведен довольно быстро. Дон посветил внутрь пробоины, но кроме темноты ничего не увидел.
— Я нашёл проходное отверстие, — прозвучал голос Курикки. — Сейчас я провожу вас.
За контейнером, прикрученным к стенке пластиковым тросом, находился тюк. Его-то и прошил метеорит.
— Одежда, — пояснил Курикка, прочитав этикетку. — Нам повезло. Она замедлила его движение, даже скорее всего остановила. Режьте крепление ножом, нам надо вытащить весь тюк.
Перерезать тросы оказалось нетрудно, но высвободить тюк из зажавших его собратьев — невозможно. Вскоре все-таки все тюки, медленно сталкиваясь друг с другом плавали над их головами.
— Нужно открепить всю кучу, — сказал Курикка, перерубая тросы. — А потом вытащить их по одному.
Не без труда им удалось отыскать нужный, но направив на него луч света, они увидели в нем сквозную дыру.
— Еще одна, — сказал Курикка. — Метеорит где-то дальше.
Второй ряд тюков оказался таким же плотным.
— Нам не освободить его, — сказал Дон.
— Это и не понадобится., — ответил Курикка. — Взгляните. Он здесь…
Быстрым ударом ножа он вспорол ткань и принялся раскапывать одежду.
Они вгрызались, как мыши в мешок с зерном, пробиваясь все глубже.
— Есть, — произнёс наконец Дон. Он выдохся и не чувствовал ни радости, ни удовлетворения.
Метеорит выглядел довольно банально. Кусок грязной скалы, покрытый полосками молочно-белых кристаллов.
— Ящик, быстро! — отпрыгнув, приказал Дон. — И не прикасайтесь к нему.
— Эти кристаллы — то, что мы ищем! — спросил Курикка, подталкивая камень кончиком ножа.
— Думаю, да. По крайней мере надеюсь. — Лоб Дона покрылся каплями холодного пота. — Замазывайте.
Не торопясь, Курикка достал тюбик с клеем и обмазал поверхность крышки. Затем он приложил ее и внимательно осмотрел клей.
— Через пару минут будет крепче стали, — сказал он.
— Хорошо. Ножи оставим здесь, на них может быть зараза. И поосторожней снимайте свой скафандр: микробы могут быть и там.
— Так точно. Следуйте за мной. Ящик будет полностью герметичен ещё до того, как мы войдем в шлюз.
— Как этот вирус выглядит? — спросил старшина, когда они, войдя в переходной шлюз, ждали открытия дверей.
— Не имею понятия. Как угодно. Возможно, это кристаллы. — Дон перчаткой стер со шлема водяную пыль, образовавшуюся при откачке воздуха. — Когда мы сможем снять скафандры?
— Не раньше, чем загорится зеленый свет. Мы откроем их с той стороны. Здесь металл охлажден, можно получить сильный ожог.
Выйдя наружу, Дон протянул руку.
— Давайте мне ящик, — сказал он. — Отойдите и снимите скафандр. Постарайтесь не дотрагиваться до его внешней оболочки. Если понадобится, я помогу вам. Затем возвращайтесь в рубку.
— Вам понадобится помощь… — запротестовал Курикка.
— Нет, я не боюсь заразиться. Я достаточно компетентен, чтобы распознать болезнь. Дело в том, что я болен сам…
15
Изолировав днем раньше заболевших пассажиров, они сделали полдела. Теперь восемьдесят процентов всех находившихся на борту людей свалила лихорадка.
Марс был уже в двух днях пути. Их уже ждали ракеты с врачами на борту. Никто не осмеливался покинуть борт корабля без особого на то разрешения. Большой Джо был объявлен зачумленным. Он должен будет находиться в изоляции, пока не найдут лекарство, способное остановить болезнь. На его борт доставят пищу, медикаменты, оборудование, но никто не покинет его пределы.
Дон принял ещё одну таблетку и вытер лоб полотенцем. Усилием воли он взял себя в руки и установил капельницу на нужный режим.
— Предоставьте это мне, доктор, — предложил Рама.
— Нет. Уходи, пока сам не подцепил эту гадость.
— Но это уже не важно, сэр. Я могу помочь вам, и вы должны смириться с этим. Как дела с вирусом?
— Не знаю. Я даже не уверен, на правильном ли я пути. У нас нет подопытных животных, и испытывать придется прямо на себе. Я растворил добытые кристаллы в питательной среде различных растворов при различной температуре, затем профильтровал и пропустил сквозь наши приборы. Но в результате может получиться обыкновенная вода. — Дон закашлялся и вновь обтер себе лоб. — Как дела в рубке?
— Я только что говорил с Куриккой и Бойдом. Оба пока здоровы и настроены оптимистично… К несчастью, я проговорился, что Учальде в коме, и что рассчитывать не него не приходится. Но Марс передает, что теперь уже может управлять кораблём, даже если в отсеке управления не останется ни души.
Услышав звонок таймера, Дон подошел к центрифуге. Внезапно, без каких-либо предупреждений, он рухнул на пол. Подхватив его под руки, Рама дотащил тело до кресла.
Через несколько минут Дон встал на ноги.
— Скоро я буду в порядке. А ты пока отключи центрифугу, — сказал он, держась обеими руками за подлокотники. — Если повезет, это может оказаться тем, что нам нужно — вирусным агентом.
— И мы его тут же используем? — волнуясь, выдохнул Рама.
Дон покачал головой.
— Не сразу. Для начала помоги мне разобраться с этим раствором. — Он взял одну из колб и принялся разглядывать темную жижу, осевшую на дне. — Здесь расположены кристаллы, растворенные в питательной среде того же состава, что мы использовали для перегонки в центрифуге. Если первая попытка не принесет успеха попробуем ещё раз.
Тщательно настроив аппаратуру, Дон произвел второй этап перегонки и открыл дверцу центрифуга. Под слоем жидкости, на дне колбы, плавал коричневый осадок.
— Принеси шприц и иглу.
Вскоре в его руках был шприц, наполненный темновато-коричневой жидкостью.
— Сделай укол тем, кто на грани смерти.
— Доза?
— Не знаю. Вероятно, три с половиной кубика. Сначала самым тяжелым, потом остальным. Лекарства, что находится в центрифуге, хватит на всех… — Звонок. Температура 110 градусов, фильтрация. — Осторожно, если разольешь лекарство — не восстановить… — Было бы намного проще, если бы не так дрожали руки.
Звонок. Что дальше? Ага, ополоснуть водой лицо. Или даже лучше, подставить голову под кран. Это поможет. Должно помочь.
Неужели это я в зеркале? Ты давно не брился, док. Напугаешь всех пациентов своим видом. Что же дальше?
Теперь прямо перед глазами пол. И соленый вкус во рту. Старая боль в щеке…
— Рама?
— Вы упали, сэр. Небольшой порез… Сейчас я обработаю его.
— Аппаратура! Я разбил какой-нибудь прибор?
— Должно быть, вы почувствовали приближение обморока и откинулись от стола. А потом я услышал звон таймера. Что дальше?
— Помоги мне подняться. Я покажу тебе.
Как трудно сосредоточиться…
— Что с пациентами, Рама?