— «Со временем» — это совсем не то, что нам нужно, — заявил Учальде. Подойдя к передатчику, он стал раскачиваться на носках, как, должно быть, делал на своих лекциях в студенческой аудитории. — Пока я ещё не могу управлять кораблём, но уже способен рассчитать его орбиту. Я произвел расчеты на основании записей, оставленных покойным навигатором, и установил, что погрешность в курсе ежесекундно возрастает. И, чем больше проходит времени, тем более она растёт и тем труднее, соответственно, ее исправить. Представьте себе очень длинный и широкий желоб, по которому катится шарик. Если он движется прямо, то внизу желоба он собьет колышек. Но если в пути легким толчком отклонить его, то в конце пути он значительно отклонится от первоначального курса. Еще одним таким же усилием его можно возвратить на исходную траекторию, но только сразу же после первого толчка. Если же промедлить, то шарик отклонится уже на много и тогда, чтобы вернуть его на курс, потребуются большие дополнительные усилия. Вы, конечно, поняли, что под шариком я имел ввиду наш корабль, а под колышком — Марс. Мы упустили довольно много времени и теперь самостоятельно вряд ли сможем произвести коррекцию. Нам необходимо сейчас же, срочно связаться с Марсом.
После этой лекции, которую никто не пытался оспорить, в отсеке воцарилось тягостное молчание. Оглядев собравшихся вокруг людей, Спаркс закричал, будто обороняясь:
— Не смотрите на меня! Я сделал все, что мог! Я собрал вам радио, и оно действует, вы же слышали! Большего из него не выжмешь! Это — все, что я мог сделать! Да…. А что вы хотели от обычной рации с модулированным сигналом? Это же вам не какой-нибудь там радар или локатор, где-просто фокусируются сигналы. Но это все, что мы в силах еде…
Дон быстро схватил его за плечо, может быть, немного сильнее, чем хотел.
— Что вы там сказали насчет радара? — быстро спросил он, так что радист от неожиданности отшатнулся.
— Ничего, сэр. Ничего такого, что могло бы нам пригодиться. Конечно, при фокусировании сигнала можно получить мощность вдвое большую, чем теперь. Но для передачи информации нужен именно модулированный сигнал, В противном случае, Марс сможет засечь только направленный сигнал. Они будут знать только, что мы с вами где-то здесь— и ничего больше!
— Нет, — возразил Дон. — И кое-что еще.
Он прошелся по отсеку, сосредоточенно стуча кулаком по ладони.
— Кое-что ещё мы с вами можем сделать. В какой-то книге я читал о раннем периоде развития радио. Нечто связанное с кодами…
— Точно, — подтвердил Спаркс. — Был такой код. Им пользовались лет двести тому назад. Мы тоже изучали эту историю в радиошколе. До того, как люди стали пользоваться модулированными сигналами, они использовали обычные статистические импульсы, которые прерывали длинными и короткими паузами, вроде шифра. Я предполагаю, что каждой букве соответствовала своя комбинация сигналов и пауз. Но мы-то сделать этого не сможем.
— Почему бы и нет?
Спаркс было усмехнулся, но, увидев выражение лица Дона, подавил улыбку.
— Видите ли, этого кода теперь уже никто не знает. А если бы и знали, то все равно не смогли бы закодировать им свое сообщение, и уж тем более никто бы не сумел его расшифровать. Идея, конечно, великолепная, мы бы вполне могли ее осуществить, но…
— Никаких «но». Раз сможем, значит, сделаем. Вы сумеете передать длинные и короткие сигналы, если я напишу вам текст?
— Думаю, что да. Я могу собрать прерыватель включать его в нужный момент. Можно даже записать все это на пленку. Так будет даже проще…
— Вот и займитесь этим. Как только я напишу, то принесу вам текст. Курикка, пойдемте со мной.
Выйдя с ним в коридор, молчавший до сих пор Курикка тяжело вздохнул и сказал:
— Если вас не затруднит, сэр, скажите, что вы собираетесь делать?
Он выглядел столь озадаченным, что Дону захотелось стукнуть его по плечу.
— Спокойно. Сейчас мы с вами пройдем в библиотеку. А там поищем нужную нам информацию. Если ее нет в книгах, то она должна иметься в компьютерной памяти.
Все оказалось довольно просто. В книгах, как он и предполагал, ничего не нашлось, они были представлены преимущественно беллетристикой для досуга пассажиров. Поэтому Дон сразу же набрал на дисплее индекс энциклопедии. Между разделами КА и КУ и впрямь оказалась статья «Коды». Пропустив несколько абзацев, Дон остановился на статье «международный код» и тут же заказал себе ее печатную копию.
— Вот он, — сказал Дон, торжествующе помахав листком, на котором выстроились колонкой точки и тире. Посмотрим, удастся ли нам закодировать наше сообщение…
Однако уже в отсеке управления доктор Учальде нашёл ещё более простое решение.
— Почему бы нам не поручить все это компьютеру? В конце концов, эта тупая машина лишь для того и предназначена. С вашего позволения, синьоры, я составлю простенькую программу для кодирования наших сообщений и запишем их для постоянной передачи. После того, как мы отправим первый текст в эфир, я уверен, на Марсе быстро разберутся, что к чему. Возможно, перед началом передачи стоит передать ряд простых цифр от одного до десяти, чтобы они не приняли наше сообщение за случайный набор импульсов. А после уж можно передавать им все, что с нами случилось.
— Ну что же, вполне разумно, — согласился Дон. — После серии цифр пошлите им краткое сообщение. Только спросите у них, понятен ли им код? Если да, то сообщите, что голос их нам слышен. Но отвечать мы можем только кодом. Сделайте это как можно быстрее и сообщите мне, когда будете готовы. А я пока пойду к своим пациентам.
В лазарете ему пришлось приложить немало усилий, чтобы подыграть больным и дать как можно более оптимистичные ответы на их Тревожные вопросы. Да, солнечная буря прошла и больше не вернется. Нет, слухи о том, что начинается нехватка воздуха, совершенно беспочвенны. Не правда ли, никаких посторонних запахов? Он сменил повязку и, отпустив больного с обмороженным лицом и руками, зашел в свой кабинет. Туда ему и сообщили, что все готово к передаче.
— Мы составили простейший текст, — сказал Спаркс, когда Дон возвратился в отсек управления. — Цифры вначале будем передавать помедленнее, а сообщение побыстрее, мы его уже записали. Антенна радара даст нам мощность примерно вдвое больше прежней.
— Начинайте, — сказал Дон, устало откинувшись в командирском кресле. Стюард поставил перед ним очередную чашку крепкого кофе.
Спаркс дважды выпустил в эфир сообщение, затем перемотал пленку, отключил аппаратуру и сказал:
— Теперь нам остается только ждать.
Доктор Учальде моментально произвел расчеты на клочке бумаги.
— Учитывая положение Марса, — сказал он, — ответа мы, по моим прикидкам, можем ожидать не ранее, чем через тридцать секунд.
Все взгляды немедленно обратились к бортовым часам. Казалось, что секундная стрелка почти не движется. Наконец она перевалила полуминутный рубеж. Пошла вторая минута. Огорченный Учальде вновь взялся за карандаш, рассеянно бормоча:
— Возможно, моя математика хромает, неужели я настолько ошибся?
Он не успел договорить. Монотонно повторяющийся голос из приемника неожиданно оборвался. Все обернулись к умолкшему динамику. Прошло ещё несколько томительных секунд, прежде чем отсек наполнил незнакомый голос:
— Алло, «Кеплер», это вы на связи? Вы меня слышите? Мы засекли серию сигналов на вашей частоте. Это вы на связи? Если да, то пошлите пять сигналов. Повторите, пожалуйста, наш прием нестабилен.
— Давайте! — приказал Дон.
Спаркс взялся за ключ и принялся отбивать точки и тире. Снова и снова во Вселенную неслось: пять… пять… пять…
И вновь потекли долгие и томительные минуты ожидания, пока их сообщение, промчавшись со скоростью 186 000 миль в секунду, догоняя свет, достигло Марса, было принято и расшифровано. Затем прозвучал ответ:
— Мы получили ваше сообщение, «Иоганн Кеплер»… — и громкий радостный клич потряс стены отсека — …значит у вас неполадки с радиостанцией. Мы догадались, что ваше сообщение зашифровано и сейчас консультируемся с библиотекой насчет кода. Если мы его разыщем, то нам потребуются о вас точные данные. Повторите ваше сообщение по меньшей мере раз пять, повторяю: пять раз, поскольку у нас трудности с приемом. Мы вас слушаем, всего хорошего.
На переговоры требовалось время, масса времени. Дон распорядился запустить сообщение в компьютер, где оно превратилось в серию точек и тире, на другую пленку были записаны последние звездные исчисления. Все надеялись на то, что марсианский компьютер их обработает и определит необходимую коррекцию. Время шло, и с каждой пролетевшей секундой они все больше и больше отклонялись от истинного курса.
Но вместо данных коррекции их запросили о количестве оставшегося в баках горючего. Они замерили и по возможности быстрее отправили на Марс. На этот раз минуты ожидания показались им особенно невыносимыми. Наконец раздался долгожданный ответ:
— Алло, Большой Джо… — проскрипел их невидимый собеседник, и хотя он по мере сил пытался говорить как можно бодрее, в голосе чувствовалось беспокойство. — Мы не уверены, что это — окончательный ответ, все расчеты ещё будут перепроверяться, но… Говоря откровенно… вы слишком долгое время шли неверным курсом. Похоже, что с таким количеством топлива… Боюсь, что его не хватит на проведение коррекции курса к Марсу. Ваш корабль сошел со своей орбиты и уходит в открытый космос…
9
В гробовой тишине, воцарившейся после этого заявления, стук в дверь прозвучал неожиданно громко. Вошел техник по регенерационным установкам. Он отдал честь капитану, бросил настороженный взгляд на присутствующих и протянул Дону лист бумаги со словами:
— Я подумал, что это будет необходимо вам, сэр. Это — показания приборов, которые я снял пять минут назад.
Дон заставил себя переключить внимание на другую проблему. Смахнув с себя сонное оцепенение, он непонимающе уставился на колонки цифр, выписанные на листке из блокнота.