– Пойду приму душ, – сказал Дон. – У нас в запасе еще много времени до того, как придет ответ. Организуйте, пожалуйста, мне кофе.
Так хорошо Дон себя не чувствовал с того времени, когда еще не произошло столкновения с метеоритом и не начался весь этот кошмар. Он неплохо выспался, и наконец-то все срочные проблемы позади. Конечно, остается беспокойство по поводу непонятной болезни, но тут уже можно надеяться на помощь извне. Если до того он был один, то теперь в его распоряжении все неисчерпаемые ресурсы земной медицины. Правда, это напоминало охоту с крупнокалиберным ружьем на мошку, но зато вселяло и чувство уверенности.
Марсианский центр управления передал радиограмму Лондона с запросом дополнительной информации, и Дон сообщил им все, что у него было. По докладу Рамы, состояние всех больных не изменилось, и Дон позволил себе расслабиться – впервые за черт знает сколько дней – и попить кофе в спокойной обстановке.
Ответ, который пришел из диагностического центра, был для Дона полной неожиданностью:
– Приветствуем вас, «Большой Джо». С вами говорит центр управления на Марсе. У нас радиограмма для доктора Чейза, полученная из объединенного диагностического центра в Лондоне. Сообщение следующее: «К сожалению, среди существующих заболеваний не обнаружено ни одного, которое бы сопровождалось указанными вами симптомами и особенностями. Просим тщательно регистрировать ход болезни, поскольку она, по-видимому, является уникальной». Конец сообщения.
Уникальная! Дон вскочил на ноги, и чашка из небьющегося стекла покатилась по полу, оставляя за собой темный ручеек кофе.
Значит, помощи ждать нечего. Он снова остается один на один с проблемой. И теперь это одиночество ощущается гораздо острее, чем прежде.
– Звучит не очень весело, – заметил Курикка.
Дон мрачно улыбнулся в ответ.
– Слишком мягко сказано. Но так или иначе, а определить причину высокой температуры, которая нас так беспокоит, они не в состоянии.
– Если это обычная лихорадка, то все не так уж страшно. Еще пять-шесть дней – и мы выйдем на орбиту вокруг Марса, а там они уже смогут прислать вам на помощь врачей.
– Да, но при условии, что это всего лишь обычная лихорадка…
Дон замолчал, услышав звонок видеофона. Курикка поднял трубку, приложил ее на несколько секунд к уху, а затем отнял и прикрыл ладонью микрофон.
– Это Рама из лазарета, – сообщил он. – Просит, чтобы вы немедленно пришли туда.
– Он сказал зачем?
Курикка окинул взглядом присутствующих в рубке и решился произнести новость вслух:
– Да. Он сказал, что этот больной, Прис, умер.
Глава 12
– Большего вы сделать не могли, сэр, – сказал Рама.
– А может… – начал было Дон, но не нашел, чем закончить свою мысль. Он знал, что Рама прав, и отвернулся, чтобы не видеть, как тот закрывает умершего простыней.
Они перепробовали все: переливание крови, охлаждающие ванны, стимуляцию сердца, медикаменты – все. И ничего не помогло. Прис умер, просто умер – его жизнь прекратилась, как гаснет выключенная лампочка. Вся мощь современной медицины оказалась бессильной повернуть этот страшный процесс вспять.
– А сейчас я вам должен сообщить, – тихо сказал Рама, – что, пока вы были в рубке управления, у нас появились еще двое больных, и я положил их в лазарет. Из Лондона сказали вам, что это за болезнь? Как ее надо лечить?
Дон медленно покачал головой. До его сознания дошло, что в этой безумной спешке, когда они пытались вернуть жизнь больному, он забыл рассказать Раме Кусуму о содержании последней радиограммы.
– У них тоже нет ни малейшего представления о том, что это за болезнь. Теперь нам придется бороться в одиночку.
– Но они ведь должны знать! – упорствовал Рама. Он чуть ли не боготворил медицину за ее безграничные возможности. – Они знают про все болезни, естественно, должны знать и про эту.
– А вот об этой им, по-видимому, ничего не известно.
– Это невозможно, если только она не новая.
– Видимо, так оно и есть. И каким образом Прис заразился ею до прибытия на корабль, теперь представляет для нас чисто академический интерес. А так как помощи нам ждать неоткуда, придется полагаться на свои силы. Прежде всего мы должны предупредить распространение инфекции. Нам придется ввести в лазарете карантин и принять меры, чтобы оградить от заражения других. Надо выяснить, кто мог контактировать с заболевшими, и постараться, по возможности, изолировать их тоже.
– Это будет нелегко сделать на корабле таких размеров, как наш.
– Полагаю, нелегко, а может, и вообще невозможно. Но мы должны хотя бы попытаться. Я сейчас схожу в рубку управления, постараюсь возвратиться как можно скорее.
Дон предварительно оповестил своих помощников и, войдя в рубку, увидел, что все уже собрались: Спаркс, сидящий за радиостанцией, Тыблевский, прибежавший из силового отсека, интендант и Курикка. Когда поступило распоряжение собраться в рубке, старшина, очевидно, брился – сейчас одна его щека была гладкой, другую же покрывала жесткая щетина.
– Вольно, садитесь, – скомандовал Дон и прикинул в уме, как лучше сообщить им новость. Пожалуй, лучше без обиняков: они были опытными космолетчиками и не боялись смотреть правде в глаза.
– Отныне вам придется стать такими же вынужденными добровольцами, каким был я, когда взял на себя обязанности капитана. У нас в лазарете находятся несколько больных с высокой температурой, и уже прибывают новые. Самый первый из заболевших только что скончался. Хочу откровенно признаться, что никто не знает, что это за болезнь. Я ввожу карантин на лазарет и рубку управления. Поскольку я имел контакты с больными, мне следовало бы изолировать в лазарете и себя тоже, но это невозможно, так как я являюсь еще и командиром корабля. Не знаю, насколько высок риск заражения, но боюсь, что я вынужден просить, чтобы во время моего присутствия в рубке на вахте здесь находились только вы.
– Другого выхода нет, капитан. Ничего лучше не придумаешь, – сказал Курикка от лица остальных. – Как будет осуществляться карантин?
– Я хочу изолировать лазарет. Водопровод там есть, и, если туда еще доставить несколько ящиков обезвоженных пайков, он сможет функционировать автономно. Кроме того, всех пассажиров нужно перевести в другой конец корабля, как можно дальше от лазарета. Я знаю, будут протесты, но к настоящему времени мы должны были уже с ними свыкнуться. Наконец, я планирую установить вторую зону карантина для тех пассажиров, которые контактировали с кем-нибудь из заболевших: соседей по каюте, жен, друзей. Нам не известно, как переносится эта болезнь, но если мы достаточно быстро реализуем данный план, то, возможно, сумеем замедлить ее распространение. Интендант, у вас есть с собой список пассажиров?
Жонке утвердительно кивнул и похлопал по лежащей рядом с ним папке.
– Хорошо, тогда приступим к работе. Мне нужно два списка, и как можно быстрее…
Эту любопытную закономерность заметил Курикка, человек, который когда-то помогал строить «Иоганна Кеплера». Услышав произносимые имена и номера отсеков, он резко поднял голову от пульта управления и нахмурился. А когда все номера были выписаны по порядку, морщина на его лбу стала еще глубже. Стараясь не привлекать внимания остальных, он подошел к шкафу для хранения чертежей и, порывшись в нем, достал большую кальку, расстелил ее на столе и принялся внимательно изучать. И только когда его подозрения подтвердились, он решил ознакомить с ними остальных.
– Капитан, посмотрите, пожалуйста, сюда.
Дон подошел поближе и взглянул на кальку, представлявшую собой один из чертежей корабля в разрезе.
– Что вы хотите сказать? – спросил он.
Старшина постучал по чертежу толстым пальцем и вытащил из кармана огрызок красного карандаша.
– Вот это – отсеки, которые были пробиты метеоритом. Они сообщались с космическим пространством, но затем были загерметизированы и заполнены воздухом, – он обвел каждый из них кружком. – Жонке, – позвал он, – теперь назовите номера кают, которые занимали больные, находящиеся сейчас в лазарете.
Жонке начал зачитывать номера, а Курикка показывал эти каюты на чертеже. Дон смотрел, все больше не веря своим глазам. И только когда чтение списка закончилось, он наконец взглянул на старшину.
– Вы хотите сказать…
– Я ничего не хочу сказать, сэр, – угрюмо произнес Курикка, – просто констатирую факт.
– Разве это факт? Каждый больной, у кого сейчас высокая температура, занимал каюту, которая была пробита метеоритом. По счастливой случайности в момент столкновения они находились в другой части корабля. Какая же тут связь? Вероятно, простое совпадение.
– Я не очень верю в совпадения, капитан, особенно когда это касается такого количества людей. Один-два – еще куда ни шло, но столько!
Дон нервно засмеялся:
– Это не может быть ничем другим, кроме совпадения. В противном случае получается, что существует какая-то связь между метеоритом и этой болезнью.
– Такой вывод предложили вы, сэр. Я только указал на факт.
– Но подобного рода связь просто невозможна! – Дон расхаживал по рубке, в то время как остальные молча следили за ним. – При попадании метеорита из их кают вышел весь воздух, температура упала. Затем помещения загерметизировали и снова заполнили воздухом. До тех пор пока температура и все остальные параметры не пришли в норму, в эти каюты никто не возвращался, то есть простуда или что-нибудь в этом роде исключены.
Он вдруг умолк, глаза его широко раскрылись.
– Нет, это невозможно! – Его голос зазвучал неуверенно. – Старшина, где мы находились в момент столкновения?
Курикка вытащил карту и показал:
– Примерно здесь, сэр.
Дон взглянул на нее и кивнул.
– Между Землей и Марсом, в плоскости эклиптики, правильно?
Курикка подтвердил.
– Тогда один важный вопрос, что еще находится в этой плоскости между Землей и Марсом?
– Ничего.
– Не спешите с ответом. А астероиды?