– В вашей теории имеется слабое звено, – задумчиво проговорил Павел. – Я могу понять, зачем Липко избавился от жены и падчерицы, но зачем убивать Киру?
– Да затем, голова, что Кира была единственной, кто знал правду! Если наркоз по просьбе Липко подменила Жанна, то кому, как не анестезистке, об этом догадаться?
– Думаете, Кира пыталась шантажировать Жанну? – предположил Трофименко.
– Судя по характеристике Агнии, Шемякина вряд ли решилась бы на шантаж. Однако если бы расследование продолжилось, рано или поздно могло выясниться, кто во всем виноват. Кира не стала бы брать на себя чужую вину, а больнице было необходимо найти козла отпущения. Удобнее всего подсунуть в этом качестве Шемякину. Ты заметил, как быстро расследование сошло на нет? Только-то и нужно было, чтобы Липко сначала погнал волну, требуя наказать виновных, потом потихоньку подготовить «общественное мнение» рассказами о том, как Кира несчастна и, как следствие, невнимательна: сын-наркоман, бывший муж, мечтающий оттяпать часть совместно нажитого жилья… Немудрено, что несчастная женщина перепутала препараты и накачала Нину Митину адреналином. В это так легко поверить! Ну а раз главный виновник мертв, да и отчим покойной пациентки больше не бузит, требуя всех поставить к стенке, кому выгодно продолжать расследование? Правильно, никому. А еще весьма кстати подвернулась другая версия, с этой профессоршей…
– Георгиади, – подсказал Трофименко. – Почти идеальное преступление!
– Вот именно, что почти: когда в деле становится слишком много трупов, это, хочешь не хочешь, вызывает подозрения. Ну ладно Мария Митина, ладно ее дочь, но потом потребовалось «успокоить» Шемякину, затем – Скоробогатова…
– Кстати, об Антоне: как он попал в такой переплет, со стрельбой?
– Думаю, пока он не очнется или пока Липко или Жанна не заговорят, мы этого не узнаем. Но могу предположить, что Антон, одержимый найти виновных в гибели своей девушки, мог начать копать. Возможно, Нина поделилась с ним какой-то информацией, а может, он сам нарыл что-то: добрался же он до Субботина, в конце концов! Та девушка, которая отправила письмо Антона его приятелю Жмыху, рассказала, что парень несколько дней кантовался у нее: когда он, узнав о смерти Нины, пришел домой, замки в квартире оказались сменены. Я нашел слесаря. Работу оплатил Валерий Митин. Он сказал, что его дочь якобы постоянно мучается со старым замком, а потому необходимо поставить что-то посовременнее. У Нины и Валерия одна фамилия, и слесарь не усомнился в том, что все законно! Кроме того, не исключено, что Липко заплатил мужику, чтобы тот не задавал лишних вопросов.
– Митин… сменил замки в квартире в день смерти Нины?
– Вот именно!
– Значит, он мог украсть ее ноутбук?
– Наверняка это его рук дело: раз Нина узнала правду от Субботина, Митин-Липко предположил, что в ее компьютере могла содержаться информация, способная его похоронить. Кроме того, он получил возможность забрать и другие улики – если они, конечно, имелись в наличии. Антон рассказал своей коллеге Лере, что звонил отчиму Нины и просил разрешения забрать свои вещи, но тот послал его подальше.
– Он еще что-то рассказал этой Лере?
– Нет, потом Антон пропал. Но перед этим попросил девушку отправить кое-какие файлы Константину Жмыху, если от него долго не будет вестей.
– Вы думаете, тогда он мог считать Субботина причастным к смерти Нины? Странно, что парень сразу предположил убийство, хотя казалось, что все случившееся – роковая случайность!
– Ну, мы не знаем того, что знал он… Лера решила, что время для отправки файлов настало, когда Антон исчез и перестал выходить на связь. Однако прошло довольно много времени с тех пор, как он передал коллеге информацию на Субботина, и все могло измениться. Не исключено, что Скоробогатов понял свою ошибку, но не успел сообщить об этом другу. Поведение отчима Нины, опять же, наводило на мысли…
– Повезло, что Скоробогатов вообще жив остался, – согласился Трофименко.
– По крайней мере, хочется на это надеяться: мне надоело ходить по следу из трупов!
– А как же быть с покушением на Липко? – поинтересовался Павел. – Я голову даю на отсечение, что это – дело рук Субботина!
Подполковник помрачнел.
– Давай сначала разберемся с тем, что непосредственно касается дела, лады? – сказал он после паузы. – А потом обсудим и эту проблему.
Подполковник не искал со мной встречи, я сама поймала его в коридоре больницы, когда он выходил из кабинета Охлопковой. Оказалось, он пытался узнать, не получала ли наша заведующая известий о Жанне. Охлопкова ничем не смогла ему помочь: Жанна уже пару дней не появлялась ни на работе, ни у нас дома, ее вещи остались на своих местах, и, похоже, возвращаться за ними она не намеревалась.
– Еще бы, имея на счете такие деньги! – хмыкнул подполковник.
Я потребовала объяснений, и он вынужден был их дать.
– Вы сами вложили Жанне козыри в руки, Агния Кирилловна, – произнес он, закончив. – Они с Митиным, вернее, Липко и не ожидали, что все получится так легко!
– Я? А что я сделала?
– Едва узнав, что Киру убили, вы тут же побежали предупреждать Жанну об опасности.
– Ну да, я ведь считала, что если с Кирой из мести расправился Ми… Липко или кто-то из его подручных, то Жанна тоже в опасности!
– Правильно, – кивнул подполковник. – И тогда они решили вам подыграть. Она рассказала вам о телефонных звонках с угрозами, и вы поверили. А случай с нападением и последующей «попыткой самоубийства» рассеял ваши последние сомнения в том, что Жанна – жертва.
– А какие у меня были основания не верить? – обиделась я.
– Никаких. Даже я сначала не сомневался, ведь вы поддерживали ее версию, а не доверять вам у меня никогда не было оснований! Однако у Андрея возникли подозрения насчет препаратов, которыми якобы травилась Жанна, и он попросил Кадреску все проверить. Потом я запросил распечатки телефонных звонков с мобильного и домашнего телефонов Жанны. Угадайте, с кем она беспрерывно общалась?
– С Липко, полагаю?
– Точно. Они особо и не скрывались, думая, что никто их не заподозрит. Никто и не подозревал! Роль жертвы Жанне здорово удалась, и все бы закончилось к их с Липко полному удовлетворению, если бы не вмешались вы. Расскажи вы мне сразу, что видели Липко и Жанну вместе, все вскрылось бы гораздо раньше. Но вы старались «прикрыть» приятельницу, по-прежнему считая ее жертвой!
– Кто же убил Киру?
– По-видимому, Жанна. Мои ребята пробежались по дому с ее фотографией и узнали, что пара человек видела похожую девушку.
– Это еще ни о чем не говорит! – слабо возразила я, понимая, что все мои аргументы не идут ни в какое сравнение с аргументами Карпухина.
– Липко никто не должен был заподозрить, поэтому сам он никак не мог поучаствовать в убийстве, хоть ему, как мы теперь знаем, и не впервой. Ничто не должно было указывать на него, а Жанна на первый взгляд не имела к Митину-Липко никакого отношения. Они надеялись, что версия о самоубийстве прокатит, а если нет, то первым делом заподозрят сына Киры, наркомана и дебошира, – не зря, помимо хлороформа, который требовался для усмирения Шемякиной, она накачала ее еще и налоксоном, пытаясь перевести стрелки на парня. Если бы он, следуя их хитроумному плану, вошел в квартиру и включил свет, концы оказались бы и вовсе запрятаны в воду: взрыв и пожар уничтожили бы следы преступления! Однако проколы случаются у всех преступников. Использование налоксона было лишним: ни один наркоман, как вы правильно заметили, не расстался бы с препаратом в пользу другого!
– Так вы считаете, Жанна подалась в бега?
– Я, во всяком случае, поступил бы так.
– И Липко – с ней?
– В этом я не так уверен. Понимаете, Агния, ведь ваша приятельница…
– Не надо! – поморщилась я.
– Я ни в чем вас не обвиняю, всякий может ошибиться – откуда вам было знать, что она такая стервь? – пожал плечами подполковник. – Так вот, Жанна ведь в некотором роде предала Липко: ей пришлось обвинить его в вымогательстве, так как вы видели их в компании друг друга. Жанна могла предположить, что теперь последует расплата. Не думаю, что она в курсе его былых «подвигов», но она не может не понимать, с каким человеком имеет дело!
– Они были любовниками?
– Да. Соседи Липко подтвердили, что не раз видели этих двоих, да и по месту жительства Жанны Липко не раз появлялся.
– И как долго, по-вашему, длится их связь?
– Судя по словам тех же соседей, около полутора лет.
– То есть Мария еще была жива? Но… Жанна ведь могла и не знать о планах любовника на жену? – с надеждой спросила я.
– Агния, Агния! – сокрушенно покачал головой Карпухин. – Вы все еще стремитесь оправдать Жанну, хотя практически убедились в том, что она убила двоих – Нину и Киру?
Кого я пытаюсь обмануть? Никакие оправдания, придуманные мной, не помогут. Ну да, Жанна жила из рук вон плохо: отвратительное жилье, небольшая зарплата (а у кого из молодых врачей в госклиниках зарплаты больше?), неустроенная личная жизнь… Но неужели все это могло заставить молодую, подающую профессиональные надежды женщину связаться с человеком вроде Липко?!
– Не корите себя, Агния, – со вздохом произнес Карпухин, словно понял, о чем я думаю. – Тяжело сознавать, что друзья порой оказываются не теми, за кого вы их принимали. Такова, как говорится, се ля ви, и ничего тут не попишешь!
В тот день я с особенным чувством спешила домой, чтобы увидеть дочку. Анютка спала, а вот Эрика – нет. Она закопошилась в своей кроватке и потянула ко мне пухлые ручки. Иногда мне кажется, что из-за того, что детей воспитывают три женщины сразу, они путаются, кто их мать. Со временем я пришла к выводу, что это вовсе не плохо. Няня – настоящий профессионал, она знает, как обращаться с ребенком, чтобы он не привязывался к ней слишком сильно, а Лара все-таки член семьи. Решив не будить Анюту, я взяла на руки Эрику, которая тут же радостно залопотала что-то на ей одной понятном языке.