И только тогда, не сразу – нет, только в тот момент, как машина скрылась за поворотом, за окнами кафе на улице все пришло в движение. Кто-то надрывался в диком крике, кто-то звонил, кто-то пытался оказать несчастному помощь. Очень быстро приехала карета «Скорой помощи». Почти тут же. Света не сразу сообразила, что больница в зоне видимости. И доктор оттуда. Как не приехать? Потом подкатила полиция, и началась стандартная процедура опроса очевидцев, замеры, протоколы.
Света еле заставила себя оставаться за столом, хотя ни к супу, ни к салату не притронулась. Ушла лишь, когда увезли тело и уехала полиция. Многие поступили, как она. Сидели, уставившись в окна, и не уходили.
Она вышла из кафе на улицу, глотнула ледяного влажного воздуха и медленно поплелась на автобусную остановку. Но по дороге без конца озиралась по сторонам. А ну как Гарик ее где-нибудь поджидает?
Конечно, Гарик ее не ждал нигде, он был уже далеко. И напрасно она ждала его у подъезда, а потом дома, свернувшись крючком в углу под пальмой. Напрасно пыталась дозвониться, его телефон был отключен.
Зато ее мобильный через полчаса после того, как она выползла из ванны, принялся трезвонить наперегонки с домашним.
Отключить или ответить? Светлана переводила взгляд с одного телефона на другой и гадала, закусив губу, кто бы это мог быть?! Номер на мобильном был незнакомым.
– Алло? – сняла она трубку домашнего телефона.
– Светка, дрянь! – взвизгнула мать сквозь слезы. – Господи! Я только что узнала… Господи, я чуть с ума не сошла!!! Что?
– Что? – переспросила Света с упавшим сердцем.
Конечно, мать была в курсе. Вездесущий и всезнающий дядя Коля узнал и тут же поспешил доложить матери. Только откуда он узнал, откуда?! Они несколько дней назад уехали. А-аа, ну как же! Людей-то он своих оставил за себя. И те рыщут повсюду, вынюхивают, высматривают. Чего же тогда сегодня не усмотрели, а? Чего не предотвратили трагедию? Наблюдали только лишь за Светой?
А Гарик оказался вне зоны наблюдений, тогда-то и натворил дел.
– Коля сказал мне, что того доктора, помнишь, который давал заключение о…
– Аня! – рявкнул за ее спиной дядя Коля. – Кому ты рассказываешь?! Они же глаз с него не спускали! Они же… Дай сюда трубку!
Света сжалась под махровым халатом так, что он сделался велик ей на два размера.
Сейчас начнется! Дядя Коля, когда гневался, мало походил на нормального человека и мало когда подбирал нормальные слова. Вот и сейчас он принялся сыпать таким матом, что мама лишь испуганно ойкала, стоя где-то в сторонке.
– Ты, дура!!! Дура ненормальная, Светка!!! – орал отчим, добавив к ненормальной пару непечатных изречений. – Зачем ты связалась с этим уродом??? – Урод тоже оброс дополнениями. – Он сбил сегодня человека насмерть, ты знаешь об этом?!
– Н-нет, – подавляя желание бросить трубку, ответила с заминкой Света.
– Не бреши мне, дрянь!!! – и снова матом, мама начала громко всхлипывать. – Я знаю, что все это время ты была с ним! Все время!!! Ответь мне, ты была в машине в тот момент, когда он это сделал?!
– Нет, – уже совершенно твердо держала ответ она.
– Уже лучше. – Дядя Коля то ли слез своей жены напугался, то ли ответу Светланы порадовался, но чуть сбавил обороты, и матерных слов поубавилось. – Где ты была?
– В кафе.
– В каком? В каком кафе?! – заторопился дядя Коля. – Я что, из тебя по слову вытягивать должен? Я не с соседней улицы звоню, твою мать, я в роуминге и звоню, между прочим, тебе на домашний!!! Все расходы по связи за твой счет! В каком кафе?
– Там, рядом. – Света продиктовала название.
– Что ты там делала?
– Кушать собиралась. – Она воздела глаза к потолку, допрос обещал быть долгим, тем более что теперь озвучено было, кто платит.
– Покушала?
– Не успела. Все произошло. Все застыли просто.
– Тебя… Аня, погоди! Погоди, милая!
Голос дяди Коли, когда тот начинал говорить с их матерью, странным образом менялся. Он становился нежным, тихим, как и несколько лет назад, когда они встретились. Как ни пытались уличить его в фальшивых чувствах Зойка со Светой, у них ничего не вышло. Дядя Коля в самом деле очень сильно любил их мать. За это ему многое прощалось.
– Тебя… – снова начал дядя Коля. – Тебя кто-нибудь видел с ним? То есть я хочу спросить, ты приехала с ним?
– Приехала с ним, – кивнула Света, почувствовав в области сердца тоскливую пустоту. – Но машина стояла за углом, меня никто не видел. У него же стекла затонированы наглухо.
– А когда из машины вылезала? – ворчливо отозвался дядя Коля, но уже без прежнего гнева.
– Никого не было. Стена дома глухая. С другой стороны забор. Никто меня не видел.
– Уже неплохо. Ладно… Мы приезжать, конечно, не собираемся. Отдых только начался. Но ты там держи хвост пистолетом. Никому, ничего, ни слова лишнего. Сосед, и все. Даже если кто и видел, что ты с ним приехала, это ничего не доказывает. Он мог к кафе подъезжать, чтобы тебя забрать, и по неосторожности сбить этого доктора. Если станут задавать вопросы, сразу звони мне на фирму, я указание дал юристам, пришлют к тебе адвоката. Молчок, поняла?!
– Поняла.
Света положила трубку, поговорив пару минут с матерью. Говорила, правда, все больше мать. Стребовала с нее обещаний кучу целую. И вести себя осторожно, и заботиться о здоровье, и звонить, и молчать, если что…
– Но я думаю, что все будет хорошо, – сказала мать напоследок, заряженная дядь-Колиным оптимизмом. – Ты не можешь отвечать за каждого нерадивого водителя в городе. Он ведь стал инвалидом, если мне не соврали.
– Типа того.
– Вот! Инвалид за рулем такой громадины! Он мог кого угодно раздавить! А ты не лезь в это дело, не лезь, я тебя прошу!!!
«Если что» непременно случится, решила почему-то Света, заходя на кухню. Без этого никак. Кто-нибудь да найдет связь между этим откровенным убийством и ею. Кто-нибудь да видел ее там. Или в кафе видеокамеры где-нибудь торчат, а она их не заметила. Поймут же, не дураки, что она неспроста там терлась.
А если еще и Зайцев рот откроет, где не надо, вспомнив о красочном маршрутном плане, набросанном на большом ватманском листе, то тогда дело вообще труба. Тогда ее арестуют точно.
– Я не хочу в тюрьму!!! – пискнула Света, безумными глазами уставившись в пустую чашку.
Она собиралась варить кофе, взяла чашку в руки, да так и замерла возле газовой плиты. Забыла совершенно, что собиралась делать. Задумалась над своей несчастной долей и забыла. Поставила пустую чашку на место, вернулась в комнату и полезла в шкаф искать визитку Зайцева.
Если кто и способен был ей помочь, то только он. Она почему-то верила только в эту возможность, исключая помощь дяди Коли напрочь. Он был бы последним человеком, к которому она захотела бы обратиться.
Зайцев поймет, он поверит, поймет и поможет.
И еще…
Уж если ему и суждено узнать о подробностях сегодняшней трагедии, то лучше от нее, чем от кого-то еще. Он ведь не просто так обмолвился о знакомствах в органах. Кто-то был у него там. И этот кто-то мог сообщить Зайцеву о наезде. Сообщить через свое видение.
Нет, лучше она будет первой!
Глава 8
– Разгильдяй бессовестный!!! – рычал Зайцев на собаку, вытирая за ней лужу на кухне. – Как не стыдно?!
Дружище рычал на него в ответ, забившись глубоко под стол. Но не злобно рычал, а оправдываясь. Темные глаза сверкали из-под края свисающей скатерти, обвиняя, упрекая.
Мол, будил тебя утром? Будил! Одеяло сдергивал? Поводок притаскивал с ошейником? И сдергивал, и притаскивал, и тявкал гневно. Все же было! Все! Что получил в ответ? Тапкой по морде?
Так ведь все и было, нехотя признался себе Зайцев, но продолжал ворчать.
А Дружище продолжал оправдываться, поскуливая.
И куда надо было бежать? Ванная плотно закрыта, туалет тоже. Оставалась кухня, там пол из керамической плитки. Не на ковры же было дело наделать в комнатах! Выбрал кухню. Решил, что хозяин не сильно обидится. А он вон как разошелся!
Несправедливо!!!
– Что ты сказал?! – дернулся Зайцев, приподнимая край скатерти.
И тут же себя за затылок схватил. Он с ума сходит, или все так и есть? Чудеса расчудесные. Говорящая собака! Сначала она улыбалась, причем не он один заметил. И красивая девушка Света, и Каверин потом. Теперь вот Зайцев поклясться мог, он отчетливо в собачьем вое услышал человеческое слово. Сила собачьей мысли? Может быть, может быть.
– Ладно… – проворчал он, шлепаясь на пол на задницу и протягивая к псу руку с растопыренными пальцами. – Ты не виноват, иди сюда!
Пес вздохнул и, крадучись, двинулся к хозяину. Добрался до его коленок, глянул еще раз на Зайцева с упреком, качнул головой и ткнулся мохнатой мордой в его растопыренную ладонь.
– Ну, прости, – сжалился над бедной собакой Зайцев, он ведь его тряпкой отходил прилично. – Прости, я сам виноват. Ну, проспал, с кем не бывает.
Шершавый теплый язык лизнул Зайцева в подбородок. Пес неуклюже забрался к нему на коленки и тут же улегся, счастливо зажмурившись. Что ты будешь с ним делать! Зайцев растроганно теребил собачий загривок, боясь шевельнуться. Пес явно задремал, он вообще часто впадал в спячку. Это у него от юного возраста, пояснил Каверин, с кем-то из своих соседей-собаководов проконсультировавшись, и от комфорта. Думать не думал, гадать не гадал, что в таком раю окажется. Бегал, бегал по двору бездомным псом – Зайцев честно искал пару дней хозяина, его не нашлось, зато нашлись очевидцы, которые утверждали, что пес скитался бездомным, а потом случайно забежал в подъезд. Случайно забрался к Алексею на этаж, случайно устроился у его двери. Ну а Зайцев случайно обнаружил его там и пригрел. А потом подружился. А теперь уж и прикипел.
– Пойдем на место, малыш, – шепнул он, осторожно поднимаясь с пола с драгоценной ношей своей.
Малыш пискнул что-то, чуть шевельнув ухом, и даже век не поднял. Но когда Зайцев пристраивал его в его углу под батареей на меховой подстилке, вздохнул и недовольно поморщился. Ну, ребенок просто какой-то. Чудеса расчудесные!