Мне жарко, внутри все горит ярким пламенем, низ живота ноет, а Саша чувствует мое состояние и продолжает нас обоих изводить.
Его серые глаза стали практически черными, радужки не видно. Смотрю в них и понимаю, что утопаю без единого шанса на спасение. Меня уносит, а я даже сопротивляться не могу.
Саша приподнимает мою футболку, оголяет живот, наклоняется вперед и дует на него, все мои мысли окончательно вылетают из головы.
Запускаю руки в его густые, но короткие волосы, они слегка покалывают ладошки, добавляя остроту ощущений. Меня несет.
– Какая красивая девочка, – проходит по мне горячим взглядом. Касается губами нежной кожи, я выгибаюсь навстречу прикосновений.
Саша подхватывает меня под бедра и уверенным движением переворачивает нас обоих, теперь он оказывается сверху, а я распластана под ним. Берет мои руки, поднимает над головой, одной рукой удерживает, а другой…
Я словно завороженная смотрю, как он стягивает наверх футболку, как при помощи ткани связывает мне руки и приковывает к кровати, как прочь летит нижнее белье…
Хмельницкий неспешно, намеренно растягивая момент до невыносимости для нас обоих, продолжает меня раздевать.
Он мучительно медленно расстегивает джинсы, слегка касается пальцами чувственной кожи, подкидывая меня на новую, безумную грань.
– Как же ты скучала по мне, – говорит хрипло. Часто дышит, глаза просто горят.
Он продолжает свои ласки, под которыми я забываю обо всем на свете. Кусаю губы, закрываю глаза, подаюсь им навстречу.
– Не останавливайся, – прошу слегка похныкивая от нетерпения. – Возьми меня.
Стоит мне это сказать, как обстановка моментально меняется. Саша прекращает свои мучительно медленные ласки, отрывается от меня.
– Ну смотри, – предупреждает, окончательно освобождая нас обоих от лишней одежды. – Сама напросилась!
– О, да!
Глава 21. Саша Хмельницкий
– Потом я приготовлю для тебя твой любимый борщ, – обещает Василиса бросая в мою сторону счастливый взгляд, от которого мое сердце принимается биться быстрее.
Мы уже спускаемся вниз на лифте, осталось совсем немного и поедем домой, где нас встретят Марина и Федя, мы с ними поужинаем, а после… В моей голове зарождается прекрасный план на сегодняшнюю ночь и я уверен, Василиса не сможет от этого отказаться.
– Нажарю картошки с грибами, – как ни в чем ни бывало загибает пальчики, а я от одного перечня обещанных блюд давлюсь слюной. Есть хочу дико.
Мы не ели с самого утра. Обед пришлось пропустить, были более важные дела, их не отменишь. Да и хотелось завершить работу как можно скорее, чтобы добраться до дома и хоть немного отдохнуть перед самой сложной неделей.
Мне будет невыносимо тяжело смотреть на страдания любимой и осознавать, что я ей не в силах помочь. Василису ждет самая настоящая борьба и как долго она будет продолжаться никому не известно.
К сожалению, во время операции хирургам пришлось не легко. Чтобы спасти жизнь Степке пришлось идти на крайние меры и выводить илеостому. Тонкий кишечник разрезать пополам и пришивать в брюшной стенке.
Мера необходимая и вынужденная, без этого мы бы не смогли спасти малыша, но теперь Лисе придется заниматься не только восстановлением сына после сложнейшей операцией, но и учиться обрабатывать кожу вокруг стомы, клеить калоприемник, следить за его чистотой. Ухаживать за стомой.
Это с одной стороны сложно, с другой легко. Благодаря современным препаратам и уходовой косметике вполне реально поддерживать нежную кожу в сухости и чистоте. Но чтобы суметь это делать, придется довольно-таки долго повозиться.
Я научу ее всему, что знаю сам. Леха подключится, в этом я тоже уверен.
Высоцкий спец по вырезанию отверстия под стому, это тоже нужно уметь. Ни одна медсестра так ювелирно не справится с этой работой!
Василисе многое предстоит впереди. Только вот конкретно сейчас я смотрю в ее сияющие от счастья глаза и понимаю, что не могу рассказать правду.
Хоть мне очень хотелось.
– Испеку яблочный пирог с корицей, – Лиса не замечает моих невеселых мыслей и продолжает меня дразнить. Такая милая… Такая родная… Моя!
Эмоции бушуют в груди, сердце рвано стучит, я выкидываю из головы все прочие мысли.
Смотрю на любимую, все тает внутри. Так хочется снова уединиться!
Понимаю, что мы в общественном месте и, возможно, находимся под видеонаблюдением. Осматриваю кабину в поисках видеокамеры и не нахожу искомого.
В груди аж свербит, от близости Лисы схожу с ума, голова идет кругом, забывая все свои установки.
Не выдерживаю.
Хватаю ее пальчики, подношу к губам и принимаюсь каждый из них зацеловывать. Лиса тихонько хихикает, но руку убирать не спешит.
– Наивная девочка, – прижимаю Высоцкую к металлической стенке лифта. – Ты ничего приготовить не сможешь, – заявляю, не сводя с девушки разгоряченный взгляд.
– Почему? – лукаво улыбается. Она старательно делает вид, будто не понимает, к чему я веду, хотя по горящим глазам все и без того ясно.
– Потому что иначе, – нагибаюсь, шепчу ей на ушко. – Я сам тебя съем.
Лиса вспыхивает просто мгновенно, у меня от ее реакции закипает кровь. Не глядя нажимаю на кнопку отмены и останавливаю лифт, кабина погружается во мрак.
Нагибаюсь чуть ниже, прохожу нежными поцелуями по чувственной коже. Василиса пытается выкрутиться из моих рук.
– Ты что творишь, – хихикает, пытаясь увернуться от поцелуев, чем только сильнее раззадоривает меня. – Прекрати, – просит игриво.
Лиса пытается воздействовать на мою совесть, но не понимает одного. Эти ее отмазки только сильнее пробуждают желание ею обладать.
– Сейчас кто-нибудь вызовет лифт и нас застукают, – не унимается. Стискиваю девушку в объятиях, накрываю ее губы своими и заставляю хоть ненадолго замолчать.
Наш поцелуй моментально вылетает из-под контроля. Мы с жаром накидываемся друг на друга, словно не виделись несколько лет!
Узкое пространство наполняется шумным дыханием, томными стонами, жаркими объятиями. Мы просто сходим с ума и сгораем от страсти.
Вдруг вокруг нас загорается свет и кабина приходит в движение. Вынуждаю себя оторваться от Лисы, вижу бедлам, который мы устроили и вновь стопорю лифт.
– Саш! – вспыхивает Высоцкая приходя в себя.
– Ты слишком долго меня игнорировала, – заявляю категорично.
– Хмельницкий, ты просто неисправимый гад! – произносит смеясь.
– Зато весь твой, – произношу не подумав. Лиса ахает и замирает после моих слов.
Словно ничего особенного не произошло, достаю из кармана телефон, включаю фонарик и поправляю одежду на Василисе, привожу нас обоих в приличный вид.
– Так гораздо лучше, – говорит немного смущаясь.
Улыбаясь уголками губ, бережно убираю выбившуюся прядку с ее лица, внимательно смотрю на девушку. Хочу сказать, что она мне нравится гораздо больше, но не успеваю. Лифт останавливается на незнакомом для меня этаже.
Двери открываются, мы с Лисой переглядываемся и с неимоверными усилиями глушим рвущийся наружу смех. Нас распирает.
– Добрый вечер, – в кабину к нам заходит старушка.
Она бросает на Лису скептический взгляд, затем переводит его на меня осуждая.
– Вам какой? – спрашиваю, разряжая негативную обстановку.
– Первый, – недовольно бросает она. Нажимаю на кнопку и лифт снова приходит в движение. На этот раз я его не торможу.
Пока спускаемся вниз играем с Высоцкой в гляделки. Лиса задорно хихикает, а у меня от этого звука сердце делает кульбит. Как же давно я ее не видел такой расслабленной…
Кажется, сегодня я влюбился в свою Василису Прекрасную еще раз.
Лифт издает характерный звук, оповещая о прибытии на нужный этаж, открываются двери. Старушка выходит из кабины, напоследок бросая на нас очередной осуждающий взгляд.
– Саша, больше никогда так не делай, – продолжает смеяться Лисенок, чем только сильнее меня раззадоривает.
– Так это как? – вдруг раздается грозное от входа в подъезд. – Ты посмел прикоснуться к моей жене?! – на меня устремляет свой взор пара разгневанных и обдолбанных глаз.
Глава 22. Василиса
Не успеваю сориентироваться, как оказываюсь спрятанной за мощной спиной Хмельницкого.
– Возвращайся в квартиру. Жди меня там, – Саша обращается ко мне через плечо. Его напряженный голос не дает повода для раздумий.
– Хорошо, – киваю не осознавая, что он меня не видит.
Хмельницкий выходит из лифта, но не отходит от него до тех пор, пока металлические дверцы не сомкнутся.
Кабина погружается во мрак и только сейчас я начинаю осознавать, что от волнения не нажала на свой этаж. Во тьме нащупываю кнопки и жму на первую попавшуюся, ей оказывается более высокий этаж и я судорожно нажимаю на номер своего.
Руки трясутся, мысли в разброс.
Как так вышло, что Гриша внизу? Неужели он нас все это время ждал? Откуда узнал, что в лифте именно мы?
Он следил за квартирой из подъезда?
Вопросы, вопросы, вопросы… Сколько их… Тьма!
Мне страшно до жути, но панике стараюсь не поддаваться. С Сашей все будет в порядке! Всеми силами держусь за последнюю мысль.
Выбегаю из лифта, несусь к входной двери и только уже рядом с квартирой понимаю, что забыла пакеты с вещами. Со всех ног мчусь обратно, снова вызываю лифт. Он тут же открывает двери.
Выдыхаю… Как же хорошо, он уехать еще не успел.
Стараясь не прислушиваться к раздающимся с первого этажа звукам, хватаю пакеты и бегу к квартире. Дрожащими от страха руками едва вставляю ключ в замочную скважину, проворачиваю его и открываю дверь.
Вваливаюсь в квартиру, запираюсь на все замки и щеколду, наваливаюсь всем своем весом на металлическое полотно и сползаю вниз. Прячу в ладонях лицо, дышу рвано и часто. Сердце вот-вот выскочит из груди.
Вдруг в голове словно щелкает. Саша! Я просто обязана помочь ему!
Кидаюсь к своим вещам, достаю телефон, с третьей попытки снимаю блокировку экрана и набираю номер единственного, кто не оставит в беде. Звоню брату!